— Не знаю, кто варил кофе, но сегодня он особенно хорош.
— Кофе — это моя специальность, — с гордостью сказал Пич, сверкнув белозубой улыбкой.
— По-моему, сегодня ночью было очень холодно, — обратился Таннер к Фокс, которая с сумрачным видом смотрела на огонь. — Вы хорошо спали?
— Я ненавижу людей, у которых утром хорошее настроение, — пробурчала она, метнув на него взгляд, и грозно посмотрела на Пича.
— Да это самое лучшее время дня, — рассмеялся Пич.
— Черта с два! — отрезал Джубал Браун. — Вы так говорите только потому, что не бодрствовали всю ночь и не сторожили лагерь. — Зевнув, он потянулся за кофейником, чтобы налить себе еще кофе.
Возможно, утро и не было для Фокс самым любимым временем дня, но Таннер заметил, что она умылась, заплела косу и уже помогла Пичу нагрузить мулов.
— У меня такое впечатление, что Невада представляет собой ряд горных цепей, разделенных длинными чашеобразными долинами. Я прав?
— Вам обязательно надо утром заводить разговоры? — С минуту он думал, что больше она ничего не скажет, но она вздохнула. — Если вы сомнете в кулаке лист бумаги, у вас получится Невада. Вот как она выглядит. Ряд горных цепей, идущих с севера на юг, а между ними — долины. — Подняв голову, она посмотрела на солнце. — Пора отправляться в путь. Когда мы доедем до долины, придется остановиться на пару часов.
В горах было мало корма для животных: между валунами торчали лишь сухие пучки травы. Чтобы накормить лошадей и мулов, их надо попасти в долине, хотя и там в это время года зелени не слишком много.
Сегодня спуск был пологим и почти безопасным. Попалось лишь одно довольно узкое ущелье, представлявшее сложность для Фокс и Пича, которые вели мулов. Следить за тем, с какой горячностью каждый из них отстаивал свою точку зрения на то, как вести животных, доставило остальным истинное удовольствие.
Однако прекрасное прохладное утро превратилось в нечто похожее на катастрофу. Да так быстро, что Таннер не сразу сообразил, что произошло. Только что он смотрел вниз на долину, думая о том, какой легкий им сегодня выдался переход, и вдруг услышал, как кричат и ругаются Фокс и Пич.
Таннер видел, как все случилось. Второй мул в связке, которую вела Фокс, заартачился на спуске. Как и должно было произойти в опасной ситуации, веревка между мулами лопнула, мул, бывший ведущим, вырвал веревку из рук Фокс, и освободившиеся из связки мулы побежали вниз в долину. В тот же миг из рук Пича вырвалась вторая связка, и мулы тоже рысью побежали вниз и бросились врассыпную, прежде чем Таннер и другие спустились с горы.
Фокс ругалась не меньше минуты, а потом спросила Пича:
— Черт побери! Что их так напугало?
— Понятия не имею. Господи, вы только взгляните на это! Таннер проследил за взглядом Пича и увидел, как груженный золотом мул лег и катается по траве.
— Он старается освободиться от груза! — в смятении ахнула Фокс.
И мулу это удалось. Верхний мешок оторвался и упал на землю. Но это было еще не самое худшее. Когда мул встал на ноги и потрусил дальше по долине, монеты посыпались из корзины золотым дождем.
Не веря своим глазам, Таннер выхватил из седельной сумки бинокль. Корзина и один из банковских мешков были проткнуты стрелой индейского мальчишки. Таннер об этом знал, но посчитал, что дыра была незначительной и мешок выдержит. Но разве можно было предположить, что мул начнет кататься по земле? В бинокль он увидел, что в том месте, где была небольшая дырка, мешок разорвался и золото свободно сыпалось на землю при каждом движении мула.
— Значит, так, — через минуту сказала Фокс. Таннер уже знал, что Фокс всегда хлопает себя шляпой по ноге, когда сердится. — Вы и ваши люди догоняйте мула с золотом, а мы с Пичем будем ловить остальных. Если вы закончите первыми, поможете нам. Этот план вам подходит?
В данный момент он был согласен на все. Чертов мул разбрасывал золотые двадцатидолларовые монеты по всей долине!
— Давайте сначала изловим мула, — приказал он Ханратти и Брауну, — а потом соберем монеты.
У них ушло не менее сорока пяти минут, чтобы поймать мула, и то только потому, что их было трое. Когда погоня закончилась, Таннер был мокрым от пота. Еще никогда ни одно животное не вызывало у него такой ненависти, как этот несчастный мул.
— Я бы пристрелил это чертово животное, — сказал Ханратти, вытирая потный лоб своей банданой, — но она найдет способ отнять у меня револьвер прежде, чем я успею нажать на курок. — Естественно, он имел в виду Фокс.
— У моего папочки был мул, — кивнул Браун. — Он был умнее всех лошадей, вместе взятых.
Таннер охотно этому поверил. Он подошел к мулу и стал изучать корзину. Она лопнула, а мешок был разорван. Монеты валялись на площади не менее восьми акров.
Таннер как раз сам подумывал о том, не пристрелить ли ему мула, когда к нему подъехала Фокс и соскочила с мустанга.
— Я его привяжу прямо здесь. — В руках у нее был молоток и металлический штырь. — Пич заберет его, когда мы справимся с остальными.
— А вы уже всех поймали? — спросил Таннер, глядя на Фокс и стараясь успокоиться. Ему никогда бы не пришло в голову держать в седельной сумке молоток и штыри, а у нее они оказались.
— Пич гоняется за последним. Других мы привязали на длинные веревки, чтобы они могли попастись.
Таннер в первый раз заметил, что она надела темные очки, чтобы защитить глаза от солнца. Как он ни старался, он не мог вспомнить, были ли на ней очки вчера. Но самое главное — он не мог понять, как ей и Пичу удалось заарканить пять мулов, пока он, Ханратти и Браун гонялись за одним? Однако спрашивать об этом ему почему-то не хотелось.
Фокс сняла очки и стала изучать долину. Золотые монеты, разбросанные на земле, блестели на ярком солнце, так что увидеть их было не трудно.
— Не так-то легко будет их собрать, — наконец сказала она. — Пусть каждый возьмет по кастрюле, и мы пойдем искать сокровища. А вы, — обратилась она к Таннеру, — зашьете прореху в мешке.
— Полагаю, у вас есть и иголка с ниткой, а не только молоток, — сказал он, наблюдая, как она убирает инструмент в свою седельную сумку.
Она достала большую иглу и тонкий шнурок и отправилась за емкостями для монет. Он смотрел ей вслед: рыжая коса, сверкая на солнце, покачивалась из стороны в сторону вдоль ее спины, словно язык пламени.
— Вот что я ненавижу больше всего, так это нахальную женщину, — заявил Ханратти. В подкрепление своих слов он смачно сплюнул и вытер рот тыльной стороной ладони.
Браун отпил из своей фляжки.
— Тебе не нравится, что женщина может справиться с делом лучше тебя. Я что-то не видел, чтобы ты поймал пять мулов. С одним-то мы еле справились.