Читать интересную книгу Товарищи - Анатолий Калинин

— С возвратом после войны, — косясь на его полковничьи знаки, добавил Чакан.

— Правильно, — поднимая голову, воскликнул полковник. — Задумывайся, что будет дальше. После войны нам и землю придется пахать, и зерно возить. — Расписываясь, он оглянулся на начальника штаба: — А печать у тебя с собой?

Порывшись в кармане, начальник штаба подал ему медно-желтый кружочек. Все с тем же выражением старательности на широком лице полковник приложил печать к расписке, протянул ее Чакану.

— Если буду жив, вдвое больше твоему колхозу верну лошадей. — Вставая, он отряхнул колено. — Трофейных.

Тут Чакан решился:

— У меня, товарищ полковник, сын тоже где-то здесь в кавалерии служит.

— Как фамилия?

— Чакан. Дмитрий Васильевич Чакан. Лейтенант.

— Найдем, — пообещал полковник. — А пока оставайся при мне. Пошли! — махнул он командирам.

И, бренча шпорами, ломая сучья, все опять гуськом стали выходить из лесополосы на опушку.

27

Солнце выше поднялось. Как будто ближе стали изломы встающей на юге горной цепи. Зыбкий свет скользил по облакам, набегавшим на их вершины. По-прежнему пустынно было на заросшем осотом поле пара и среди домиков станицы.

— Удивительная до неправдоподобия тишина, — сказал полковнику начальник штаба.

Приподнимаясь на носках, полковник вытягивал шею. Глаза его что-то искали в улочках станицы.

— Эх, не дорос! — с досадой заметил он, опускаясь на пятки своим коротким телом. Взгляд его перебежал к зеленой стене лесополосы, огибавшей станицу с запада.

— И наши как повымерли. — Он протянул руку к начальнику штаба: — Дай погляжу.

Начальник штаба дал ему свой бинокль. Полковник долго водил им вдоль домиков станицы, потом влез на лошадь, стал смотреть с седла. Пряный запах поднимался от медовых кашек.

— Не мешало бы с полчаса вздремнуть, — шепотом сказал маленький кареглазый майор. И сочно, по-домашнему, зевнул, испуганно прикрывая рот ладонью. На него недобро оглянулся начальник штаба.

Стоя сзади полковника, Чакан видел его бритый затылок, круто переходивший в шею.

— То-то и оно, — с удовлетворением сказал полковник, опуская бинокль и возвращая его начальнику штаба. — Как же, думаю, они собираются атаковать? Танки под стенами стоят, а пехоты не видно. Оказывается, за ночь они постарались. Видишь, — указал он. — Вчера там было голо.

— Ловко! — похвалил начальник штаба.

— Какая же ловкость, копны… на пару. — Полковник захохотал. — Так вот. — Он встрепенулся, взглядом подзывая к себе командиров. Сбившись вокруг полковника, они окружили своими разномастными лошадьми его рыжую кобылу. Глаза его испытующе пробежали по их лицам. — Здесь все командиры полков? Надеюсь, сегодняшняя задача ясна, как ясен и весь замысел командования группы: контрударом двух казачьих дивизий при поддержке артиллерии не только прикрыть отход главных сил, но и выиграть время для создания обороны в предгорьях. Атакуют кубанцы… — Командиры задвигались в седлах, зароптали. Перекрывая шум, он поднял голос: — Таков приказ. — Он подождал, пока ропот улегся. — Но после того как они выманят немцев из станицы, нашей дивизии будет принадлежать честь устроить им встречу. — Еще раз он обвел всех светлым изучающим взглядом, подолгу задерживаясь на каждом. — До этого же, чтобы ни один лист в лесополосе не шумнул. Вчера их «рама» весь день над нашими обозами проболталась. Пусть тешатся, что мы ушли, не приняв боя. Во что бы то ни стало избежать случайного выстрела. Скорее всего, они попытаются прощупать нас в центре. Майор Семенов, у вас в центре кто?

— Эскадрон Лугового, — ответил кареглазый майор.

— Напоминаю: ни один лист. Всё.

Командиры поодиночке покидали опушку и, заезжая за лесополосу, с мягким топотом уносились вдоль стены деревьев. На опушке остался полковник с начальником штаба.

— Действительно, не помешало бы вздремнуть, — мечтательно сказал полковник. — Тут где-то близко пасека. От одного запаха одуреешь.

— Нет поспать сейчас, товарищ полковник, не удастся, — прильнув глазами к биноклю, твердо сказал начальник штаба. — Эти копны в самом деле непростые.

28

В строю пшеничных копен, окаймлявших станицу с запада, зародилось движение. Сперва, будто ветер прошелся по их вершинам, они колыхнулись. Потом вдруг все сразу сломались и упали. Поле зарябило грязновато-бурыми фигурками, над ним взвилась пыль. Спотыкаясь в складках поля, немецкая пехота побежала к лесополосе. Вставали из-под распавшихся снопов новые серые фигурки. Залегая и совершая перебежки, они после каждого броска снова залегали, но вскоре, ободренные отсутствием встречного огня, уже не таясь, затрусили по залопушенному листьями осота полю, слепо поливая его из автоматов.

— Много же у них патронов, — с мрачной завистью сказал полковник. — Только не очень-то грамотно, генерал фон де Шевелери. Кто же пускает пехоту впереди танков. — Глаза его тоскующе вспыхнули. — Что-то кубанцы медлит.

— Ждут, когда пройдут половину поля, — успокоил его начальник штаба. — Смотрите, товарищ полковник.

Раскатистый гул возник из-за того края лесной полосы, где грива деревьев мягко сливалась с горизонтом. Оттуда будто гром взрокотал.

Полковник вдруг обернулся к Чакану:

— Смотри и запоминай. Такое теперь редко увидишь.

Дробный звук нарастал над степью. В тот самый момент, когда, достигнув середины поля, немецкая пехота остановилась и, повернув головы, стала смотреть в ту сторону, из-за леса выдвинулась темная лава всадников.

Тут же она и раскололась, растекаясь вдоль поля и двумя крыльями охватывая немецкую пехоту. Часть ее все еще оцепенело стояла посредине поля, другая часть стала откатываться к белым домикам. Но заскакавшее раньше и наперерез левое крыло всадников отрезало ее от станицы и, тесня лошадьми, погнало по паровому полю. Между станицей и лесополосой началась рубка.

Большая группа немецких солдат сбилась вокруг офицера в черной фуражке. Стоя на перекате с пистолетом в руке, офицер заворачивал бегущих солдат. Из-за переката заговорил пулемет.

Одна группа всадников спешилась, другая, повернув налево, поскакала вдоль переката. Несколько раз на пулемет набегала волна спешенных кубанцев. Пулемет умолкал и, опять возобновляя огонь, расчетливо вел его с короткими промежутками.

Вдруг офицер в черной фуражке, блеснув в руке пистолетом, уложил побежавшего от переката к станице пулеметчика и, остановив цепь солдат, сам лег за пулемет.

Сухая земля взвивалась из-под копыт кубанской конницы, довершавшей рубку. Офицер в черной фуражке, встав из-за пулемета во весь рост, бросил гранату в гущу нахлынувших на него кавалеристов.

— Вот теперь и нам предстоит работа, — слезая с лошади, сказал начальнику штаба полковник Рожков.

— В укрытие? — спросил начальник штаба. Полковник не забыл оглянуться на Чакана:

— Иди за нами.

Большой окоп отрыт был в лесополосе в корнях деревьев. Сидел там телефонист, прилипнув к аппарату. Справа чуть брезжили горы, а слева уже садилось солнце. Падавшая от лесополосы тень, увеличиваясь, быстро закрывала поле пара. Когда она уже почти вплотную достигла домиков станицы, от их стен отделились танки и, разворачиваясь, стали выходить на поле.

— Восемнадцать, — вслух сосчитал начальник штаба.

— Совсем неграмотно, генерал Шевелери, — проговорил полковник. Ноздри по-ястребиному подвернутого носа у него задрожали. — Только бы иптаповцы не испортили нам обедню.

— Я командира иптапа еще раз… — начал начальник штаба.

Не договорив, он пригнул голову. Вверху прошелестел снаряд. Взревев моторами, танки быстро побежали через поле к лесополосе. Вздыбленная вокруг разрывами снарядов туча земли и листвы заволокла над окопом небо.

— Товарищ полковник, на проводе командир иптапа… — вставая в окопе с трубкой в руке, сказал телефонист.

— Передай, что за преждевременный огонь будем карать, как за трусость.

У Чакана при виде больших серых машин, неуязвимо переходивших поле, тупо заныло под ложечкой.

— Страшновато? — Полковник догадливо взглянул на него.

— Есть немножко, — признался Чакан.

— Это не только с тобой бывает, — серьезно сказал полковник.

— Среди артиллеристов есть потери, — поднимая лицо от трубки, доложил телефонист.

Полковник лишь ворохнул в его сторону глазами. Танки приближались. В окоп посыпалась земля, ручейком стекая с бруствера.

— Как, Сергей Ильич? — побледнев и опуская в руках бинокль, спросил начальник штаба.

Полковник Рожков наклонил к телефонисту бритую голову:

— Огонь!

29

В сумерки в роту к Батурину приехал на юркой штабной машине офицер связи и показал капитану на карте крестик, к которому должны были стягиваться разрозненные части и группы, отступавшие к Волге. По приказу командующего армией намечалось ночью всех боеспособных посадить на машины, подвезти к линии фронта и, внезапной атакой пробив брешь, вывести к Сталинграду.