и понять, что делать дальше.
– Можно, конечно, – улыбнулась ей. – У меня, правда, не пентхаус, но разве не найдется в моей спальне места для лучшей подруги?
Настя засмеялась, смахнув с лица слезы.
– Скажешь тоже… Хороший у вас дом. Уютный.
Я поморщилась. Наше нынешнее с папой жилье и домом-то назвать сложно. Дача и строение на нем. Две комнаты и кухня с туалетом. Из-за маминой болезни мы влезли в большие долги. Квартиру продали, так что этот – дом единственное, что осталось у нас. И если с банком не решить проблемы, могут и на него наложить арест.
От этих мыслей стало не по себе.
– Поднимайся, едем ко мне, – заявила решительно.
Настя нахмурилась.
– Мне нужно собрать кое-какие вещи. Я так бежала сюда на эмоциях. Представляешь, мама взяла и уехала к своей подружке, а меня бросила одну.
Мне было жаль Настю. Уж чего нет в их семье, так это любви и взаимовыручки. Сколько ее знаю, она не может найти общего языка ни с мамой, ни с отцом. Они впихивают в нее деньги так, словно эти бумажки могут заменить ей родительскую любовь и внимание. Но это, к сожалению, совсем не так.
– Поехали за вещами, – я пожала плечами, понимая, что мне все равно-то и делать нечего сегодня. Проведу этот день с подругой.
Расплатившись за заказ, мы вышли на улицу. Я посмотрела наверх, сощурившись от яркого солнца. Подумала о том, что можно поехать на карьер искупаться и позагорать. Все лучше, чем сидеть дома и грустить. Может, и Насте удастся поднять настроение.
И словно в подтверждение правильности принятого мной решения, телефон в кармане завибрировал. Даже не доставая гаджет, я уже знала, кто там. Упрямый и наглый. Решивший почему-то, что весь мир будет у его ног. Только это не так. И сегодня я отлично проведу день со своей подругой. Надену тот желтый купальник бикини, который Настя подарила мне на прошлой неделе, и впервые в жизни не буду стесняться такого откровенного наряда.
* * *
Это был уже второй по счету коктейль. В теле приятная легкость, как и в голове. Даже мой желтый купальник уже не казался перебором с обнаженкой.
– Вик, знаешь, что я думаю, – улыбнулась Настя. Я подняла на нее глаза, нацепив на нос солнечные очки.
– О том, что это слишком – пить в обед?
Настя смешно скорчила рожицу.
– Мы с тобой заслужили, подруга. Хватит нам грузиться. Долги твоего отца, арест моего. Все слишком плохо, и чтобы не слететь с катушек, этот отдых нам просто необходим.
Я прикрыла глаза, подставляя лицо жаркому солнышку. Телефон, лежащий на столике, завибрировал. Я открыла глаза, но не успела взять его, Настя опередила меня.
– Ты смотри, какой упертый, – нахмурилась подруга. А потом вдруг ее губы скривила улыбка.
– А ну-ка, иди со мной, – она поднялась с лежака и направилась к озеру.
Я совершенно ничего не понимала. Признаюсь, мне льстил тот факт, что Илья не оставляет попыток добиться моего внимания. Его сообщения не прекращались. Но и сдаваться я не собиралась. Гордость не позволяла ответить ему. Пусть пишет своей Марго, умник.
– Вот здесь встань, – слегка подтолкнув, Настя заставила меня войти в воду. А потом, пройдясь по мне сощуренным взглядом, стянула с моего лица очки. – А теперь встряхни волосами!
– Что ты задумала?
– Делай, как я говорю, – рыкнула она. Я подчинилась. Немного покрутилась перед камерой. Услышала, как откуда-то со стороны раздались мужские улюлюканья. Покосилась на них. У кафе сидела компания парней. Последний час они изрядно набирались и сейчас вели себя очень громко.
– Хватит, иначе найдем приключения на свои попы, – усмехнулась, направляясь к Насте. Подруга, не дав заглянуть в телефон, с хитрой улыбкой на губах что-то продолжала делать в нем.
– Все, держи, – усмехнувшись, она, наконец, протянула гаджет мне.
– Что ты сделала?
Я устроилась на шезлонге, открыв галерею. Настя сделала несколько фотографий.
– Теперь он точно с ума сойдет от понимания, кого потерял, – раздался ее довольный смех. А меня словно ледяной водой окатили.
– Что ты сделала?
Зашла в переписку в вотсапе. Черт! Так и есть. Она отправила ему мою фотку и подпись к ней смайлик в виде фака.
– Ты серьезно?
Настя, словно ни в чем не бывало, улеглась довольно на шезлонг, потягивая коктейль из трубочки.
– Более чем. Или он думает, что ты забитая отличница и плачешь от обиды?
Я бросила телефон в сторону. Плевать. Меня не должно это интересовать.
Устроилась на лежаке, как вдруг мобильник завибрировал. И мы с Настей, словно по команде, бросились к нему. Подруга успела схватить телефон и открыла сообщение.
– Вау, а он у тебя тот еще собственник, – протянула мне гаджет, довольно хихикая. Я открыла сообщение.
«Ты напрашиваешься на хороший такой ремень, малая…»
– Что за бред?! – прыснула со смеху, вырубив телефон. Настя все это время смотрела на меня с подозрительной ухмылкой.
– Что? – она выпучила глаза.
– Ничего. Коктейль закончился, – я продемонстрировала ей свой бокал.
В этот момент снова зазвонил телефон. Только теперь Настин. Подруга отошла чуть в сторону, а я сидела и прожигала ненавистным взглядом свой. Господи, ну что за глупость? Она послала мою фотку практически в ниглеже. А этот неандерталец и рад стараться
Я была зла на него. И никак не могла перестать думать о той Марго. Как бы мне ни было противно этого признавать, но выглядела она просто шикарно. Стройные ноги, длинные волосы и оттюнингованная внешность. В эту дамочку вложено прилично денег. А я? По сравнению с ней я просто жалкая серая мышь. И только сама себе я могла признаться в том, что обида моя именно на это. На то, что я понимаю, насколько она ярче меня. Я ревную Илью.
Настя подходит ко мне. На ней нет лица.
– Мама звонила. Говорит, отца в СИЗО закрыли. Она хотела передать ему вещи, но ее не пропускают. Она не знает, что и делать…
– Может, адвоката нужно нанять?
– Адвоката наймут. Она разбирается с этим. Под отца копает кто-то серьезно… Ты знаешь, словно специально давят на него…
Я расстроено вздохнула.
– Были бы у нас знакомые из органов…
Понимаю, что вряд ли смогу чем-то помочь. Но мне было больно смотреть на подругу.
– Слушай, у тебя же Бондарчук есть! – внезапно вскрикнула она.
– У него мама судья. Какое отношение…
– Помнишь, он говорил, что отец у него надзирает за тюрьмами? Может, он поможет нам?
Я осекла ее взглядом.
– Не знаю, Насть. Я с Киром с того дня так и