Я все еще жалела о том, что не удастся никому продать сокровище, пойманное детьми в реке, но уже после заката, когда валилась с ног от усталости, и думать про нее забыла.
Дом сиял чистотой! В восемь рук мы отмыли каждую дощечку на полу, каждую полку, смели паутину с потолка, выхлопали ковры, разобрали кладовую и чердак. Сняли с кроватей постельное белье, с окон занавески. Еся и Лелька снова сбегали на реку, на этот раз очень быстро, и я затеяла стирку.
Близнецы в какой-то момент пожалели, что вообще согласились на помощь, но когда мы, уставшие, но довольные, сели пить чай собственноручно собранный мной, дети улыбались. Вероника, которая работала не меньше остальных, заснула с куском рыбы в зубах, прямо за столом. Я унесла дочку в спальню, накрыла одеялом и тихонько вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Еся и Лелька собирались уходить, когда в окно вдруг раздался громкий стук.
Я точно прибью этого Зафара!
– Да тише ты! – шепотом крикнула ему, зло дернув створку. – У меня ребенок спит!
– Прости, – парень смущенно улыбнулся, еще сильнее обнажая без того торчащие передние зубы.
Борясь с желанием кинуть в него альму, которая все еще плескалась в ведре на подоконнике, быстро сбегала к стеллажу. Зелье в руках грело мою душу. Я едва сдерживала коварную улыбку, когда передавала пузырек Зафару через окно.
– Точно поможет? – спросил парень, проверяя бутылочку в свете фонаря.
– Не сомневайся, – оскалилась я.
– На, – Зафар протянул мне маленькую плетеную корзинку полную яиц. – Корзинку потом приду заберу!
– Придешь… Точно придешь, – усмехнулась я, когда парень уже резво помчался проверять действие зелья.
Окно я закрыла, а, обернувшись к близнецам, наткнулась на их подозрительные взгляды.
– Не подумайте ничего плохого… – начал Еся. – Но у вас был такой вид, когда вы говорили с Зафаром, что даже у Лельки спина вспотела от страха. Вы что ему такое дали?
– Маленькие еще, не скажу.
– Ой, да что маленькие-то? Мы днем его голозадым видели, и не только сегодня.
– Он просил у меня отвар для мужской силы, – я закатила глаза. – Ну… чтобы подольше можно было… Ой, все! Сами додумаете.
– А вы правда преемница Герды? – вытаращила глаза Лелька. – О вас вся деревня говорила. Мы уже думали, что целительницу потеряли, и все, некому нас лечить будет, а скоро зима.
– Если Шерп меня не выгонит, то я буду вас лечить.
– Да поди не выгонит, не дурак же.
– Плохо ты его знаешь, – буркнул Еся, исподлобья взглянув на сестру. – Ладно, пойдем мы, поздно уже.
Я дала детям с собой отвар для Аши, несколько раз повторила, как именно его нужно принимать, пожелала добрых снов и села в кресло у камина. Темнело в этой части королевства рано, так что уже к девяти часам на улице была тьма-тьмущая, но это еще не значило, что пора спать. Гаскон точно еще не дрыхнет, да и Уля наверняка бодрствует.
Подхватив пузырьки с отваром для старушки, я выскочила на улицу. Вероника после такого насыщенного дня проспит до утра, хотя она и раньше-то среди ночи не просыпалась, значит, не потеряет меня. Альму мы с детьми решили пожарить завтра, и сразу отнести новенькому. А сейчас я старалась успеть сбегать к Уле еще до того, как к ним приедет еще один житель.
ГЛАВА 9
Гаскон не спал, как я и думала. Мальчишка развел во дворе костер и теперь жарил маленькие кусочки мяса на палочках.
– Присоединяйся, – махнул он мне рукой, приглашая сесть на бревно.
– Я отвар для Ули принесла, – протянула парню два пузатых бутылька. – По ложке на стакан воды утром и вечером…
– Долго ее так поить? Когда бабушка заговорит снова?
– Будем надеяться, что скоро. Новенький еще не приехал?
– Жду с минуты на минуту. Он снова прислал письмо, в котором говорилось время прибытия, – Гаскон замолчал, что-то обдумывая, потом недоуменно воскликнул: – Кто вообще посылает письма с гонцом? Этот мужик явно при деньгах… Надо бы ему другую подушку выдать, а то я положил ему на кровать самую замызганную.
– Все еще надеешься брать деньги за аренду?
– Надеюсь, – не стал скрывать парень. – У нас еще не было такого, чтоб кто-то приезжал из города не голодранцем, но вдруг с этим Робертом все иначе. Может, у него были какие накопления?
Едва парень договорил, как из-за забора раздался очень приятный, бархатистый голос:
– Были.
Мы с Гасконом подпрыгнули одновременно. Калитка отворилась, впуская во двор высокого статного мужчину. Я окинула его идеально уложенные черные волосы ошалевшим взглядом, посмотрела на объемный чемодан в руках и поняла – накоплений у этого человека было ну очень много. Чемодан из кожи буйвола – роскошь не для бедных и даже не для богатых. Кожа буйвола была доступна разве что кому-то из королевской семьи… Ну, мне так говорил Савар, когда я зачем-то обмолвилась, что мечтаю о сапожках из этого материала. Тогда я выслушала столько гадостей от мужа, что навсегда разучилась мечтать.
Мужчина подошел к нам ближе, и света от моего фонаря, и от фонаря Гаскона хватило, чтобы разглядеть лицо незнакомца внимательнее. Я моментально расправила плечи, выпрямила спину и отругала себя за грязные волосы. Передо мной стояло совершенство, по какой-то нелепой случайности попавшее в богами забытую деревню. Тонкие черты лица, острый аристократический нос, чуть смуглая кожа без изъянов, а глаза… Я бы утонула в них, если бы вовремя не отвела взгляд.
У Зафара появился конкурент. Очень сильный, красивый конкурент, и если мое зелье сработает как надо, а новый отшельник воспользуется ситуацией, у Дарии больше не останется соперниц. Но что-то мне подсказывало, что Роберт и не взглянет ни на одну местную девушку. Он и на меня смотрел без какого-либо интереса, а я, хоть и не была красавицей, выглядела получше той же Катарины.
Роберт опустил чемодан на землю, выпрямился во весь рост и потянулся. Тонкая ткань рубашки натянулась на крепких мышцах, грозясь лопнуть.
– Я пойду… – пробормотала я, кивнув Гаскону. – Зайду завтра, проверю Улю.
И я позорно сбежала, даже не познакомившись с новеньким. Мне оказалось крайне неуютно стоять рядом с ним в старом застиранном платье и с засаленными волосами. За последние два дня было как-то не до гигиенических процедур, но сейчас я помчалась сразу домой, и то только затем, чтобы схватить в бане кусок мыла, полотенце, бабушкино платье из шкафа, и отправиться на реку.
Мыться среди ночи в холодном водоеме – то еще удовольствие, но я