– Может, потому, что я здесь рабыня? Может, потому, что у меня отняли свободу и, возможно, жизнь?
Ру Шань кивнул, признавая, что это правда, однако не стал отвлекаться на эту тему.
– Женщины созданы для того, чтобы их держали в заточении. В мире мужчин им нельзя доверять.
– Это мужчины созданы для того, чтобы заключать нас в заточение, потому что они недостойны доверия.
Ру Шань невольно улыбнулся. Он не ожидал, что женщина может выражать свои мысли так метко. Особенно белая женщина. Но все же Ли Ди произнесла это, высмеяв его, как самая искушенная куртизанка.
– Возможно, ты права, – сказал он, удивляясь тому, что невиданно быстро стал испытывать к ней доброжелательность. – Но таково твое положение. У тебя было достаточно времени, чтобы принять его.
Она вздохнула, чувствуя себя быстрой и глубокой рекой, а не высушенной землей, как неделю тому назад.
– Мне не нравится такое положение, – упрямо заявила Лидия. Затем она опустила голову, изображая покорность. – Но ничего не поделаешь, придется смириться.
Ру Шань приблизился вплотную и протянул руку, чтобы взять ее за подбородок. Она не сопротивлялась, когда он отклонил ее голову и заглянул в глаза.
– Твоя сила инь превратилась в поток, – объяснил он—Пора продолжить очищение силы инь. Я также попытаюсь освободить тебя от ее избытка. – Заметив в глазах Лидии панический страх, он поспешил уточнить: – Тебе не будет больно, скорее всего, даже понравится.
Эти слова вовсе не утешили ее, а, наоборот, встревожили. Дыхание Ли Ди застыло в груди, словно перекрытая плотиной река, а затем резко прорвалось наружу. Она попыталась уклониться от Ру Шаня, но он не отпускал ее. Ему нужно было ее понимание.
– Ты боишься, потому что тебе всегда говорили, что это плохо. Тебя приучили подавлять в себе свою... – Он пытался вспомнить нужное слово на английском языке: – Свою женскую воду, свою энергию. Тебя учили, что тебе нельзя чувствовать этот поток.
Она нахмурилась, пытаясь понять значение его слов.
– Они ведь запрещали тебе прикасаться к своему телу? Когда ты была ребенком, тебе всегда затыкали рот, если ты хотела поговорить с кем-то о жидкости, истекающей из твоего тела. Ведь так?
Лидия кивнула.
– Моя тетя говорила мне, что грешно обсуждать подобные вещи.
Ру Шань резко выдохнул, его охватило отвращение.
– Это ужасное невежество. Как же человек может научиться, если ему ничего не объясняют?
Лидия не ответила. Она понимала, что он был прав.
– Твоя жидкость, твоя женская энергия и сила – все это природа человека. Это естественная часть твоего тела. Как же это может быть грешно?
Она покачала головой и неуверенно произнесла:
–Не знаю.
– Я буду учить тебя по-другому.
С этими словами Ру Шань снял с себя сорочку и сел на кровать рядом с ней.
– Пора начинать.
Чувствуя нетерпение своего хозяина, Лидия не стала сопротивляться. Как и утром, она заметно волновалась, ее руки слегка дрожали, но это было, пожалуй, все, в чем проявлялось мучение его наложницы. По правде говоря, Ру Шань почувствовал к ней жалость. Разве одни англичане внушали своим дочерям эти глупые мысли? Китайцы тоже подавляли своих женщин почти с тем же пылом. Но он не мог проявить своего сострадания. Как и все животные, Ли Ди сразу же воспользуется его слабостью, чтобы оттянуть наступление того, чего она так боялась. А ей это занятие было так же необходимо, как и ему. Когда ее пальцы принялись неловко развязывать пояс халата, он отвел руки Лидии и быстро сорвал одеяние с ее плеч.
Вот наконец и они, ее груди. Прекрасного розово-белого цвета, соски заострились, свидетельствуя о готовности. Тусклый вечерний свет слегка оттенял ее кожу, и от этого она казалась еще более молочно-белой. Да, ее кожа была прекрасна. Лидии удалось сохранить свою молодость, несмотря на то что ее женская энергия была перекрыта. Как же она расцветет, когда ее инь станет литься непрерывным потоком! Ру Шань улыбнулся, предвкушая это.
– Что случилось? Почему ты улыбаешься? – голос Лидии выдавал сильное беспокойство.
– Мне нравится твоя кожа. У нее прекрасный оттенок, она гладкая и бархатистая.
Чтобы доказать это, он протянул руку и погладил одну из грудей. Лидия задержала дыхание, неосознанно блокируя свою энергию. Кончиками пальцев Ру Шань ощутил трепет сдерживаемого в теле потока.
Он знал, что ему нужно продолжать говорить. Когда она слушала его, ему легче было работать с ее телом. Поэтому он принялся объяснять:
– Сейчас я смотрю на очертания твоих грудей. Они мне многое рассказывают о тебе.
Лидия нахмурилась.
– Что же они... Что же ты... – Она закусила губу, затем снова облизала губы кончиком розового языка. – Что они говорят тебе обо мне?
– У нас груди такой формы называют колоколами. Посмотри, какие они внизу закругленные и полные.
Чтобы пояснить свои слова, он протянул к ней руки, медленно и нежно подвел их к грудям и немного приподнял их. Ему было приятно, что Ли Ди не вздрогнула от его прикосновения. Она же думала о словах Ру Шаня и следила за его руками, пока он говорил, поэтому ее дыхание стало более равномерным, а тело расслабилось.
– Это свидетельствует о том, что ты созрела довольно рано и что в тебе таятся сильные страсти.
Она не стала спорить, поэтому Ру Шань продолжал:
– Но обрати внимание, что твои соски смотрят в разные стороны, они направлены не прямо, а противоположно друг от друга. Как будто твоя сила инь желает устремиться по двум разным направлениям, а не прямо перед собой.
Чтобы показать, что он имеет в виду, Ру Шань слегка сдавил ее груди, чтобы показать прямое направление сосков, а затем отпустил их, чтобы они вернулись в свое естественное положение.
– Значит, в тебе хватит энергии на всех твоих детей, когда они появятся на свет. Но пока у тебя не будет детей, ты будешь метаться в различных направлениях. Ты...
– Порывистая, – подсказала Лидия.
Он заморгал, не понимая значения незнакомого английского слова.
– То есть я бросаюсь вперед не думая. Моя мама всегда говорила, что я везде сую свой нос, сама не зная зачем.
– Твоя мама права. Поскольку твоя энергия имеет разные направления, твоему разуму вдвойне трудно совладать со страстями. – Он улыбнулся ей. – Но я помогу тебе найти способ направить ее в нужное русло.
Лидия кивнула, хотя эти слова совсем ее не успокоили. Понимая, что у нее не было выбора, она не хотела перечить Ру Шаню ни в чем, тем более что ее покорность понравилась ему.
–Я начну так же, как и сегодня утром.
Он расправил ладони и прижал кончики трех пальцев к внутренней стороне каждой груди. Тело женщины было теплым, кожа мягкой, но это не могло сравниться с трепетным биением ее сердца, которое, как ему казалось, дрожало прямо под его руками. Чувствуя ритм ее дыхания, он испытывал желание прижать к ней ладони, чтобы они двигались в такт с ударами ее сердца.