Афина приняла вызов. Обе мастерицы соткали по великолепному гобелену. Афина выткала все самые знаменитые сказания о богах, тогда как Арахна изобразила всю нелестную правду о деяниях богов. Творение Арахны было превосходным, но Афины — совершенным. В гневе от нелестной правды, показанной Арахной, Афина разорвала ее гобелен в клочки, и гордячка, ужаснувшись гневу богини, повесилась.
Афина, которая отнюдь не была жестокой богиней, не захотела, чтобы их состязание закончилось столь плачевно, поэтому ослабила веревку и превратила Арахну в паука. Став пауком, Арахна продолжает ткать нить и плести чудесные сети, вися на тонкой ниточке паутины, словно все еще пытаясь повеситься. Разумеется, «arachne» и значит «паук» по-гречески, и наверняка идея мифа пришла в голову человеку, наблюдавшему за работой паука. Но в истории этой содержится и мораль: избегай спеси.
Имя девушки Арахны живет в зоологии — ее раздел, изучающий паукообразных, называется арахнологией.
Кроме того, обо всем тонком и изысканном, как паутина, говорят как об арахноиде. Так, головной и спинной мозг защищены двойной мембранной оболочкой. Между ее слоями есть еще одна, третья мембрана, в виде очень тонкой пленки. Она называется арахноидной оболочкой.
Другим примером подобного рода мифов является предание о Фаэтоне, смертном сыне Гелиоса. Он был столь горд своим родством, что уверовал, будто тоже может править Солнцем (которое изображалось сияющей колесницей, влекомой дикими сверкающими конями) в его пути по небосводу. Обманом он вытянул у своего отца обещание позволить ему это проделать. (Это тоже была спесь.)
Фаэтон вывел Солнце на небо, но тут понял, что не в силах справиться с конями, которые уклонились со своего обычного пути и приблизились к Земле. Древние греки полагали, что пылающие пески Сахары появились там, где солнечная колесница сожгла поверхность Земли. Этим же они объясняли и цвет кожи обитателей Африки. Чтобы спасти Землю и ее обитателей от полного уничтожения, Зевс был вынужден убить Фаэтона молнией. (Это стало возмездием.)
Слово «фаэтон» может быть применимо к любому безрассудному шоферу. Это название носит также открытый конный экипаж или автомобиль. Такие транспортные средства куда легче обычных и более скоростные. И то и другое понятие ныне уже устарело.
Еще в одном примере, повествующем о спеси и возмездии, отец и дочь оказались разделенными навсегда. Все началось с Тантала, смертного сына Зевса. Он был любимцем отца и вообще всех богов. Ему даже позволялось присутствовать на их пирах и вкушать амброзию и пить нектар — пищу и напиток богов. «Амброзия» происходит от греческого слова «бессмертный», а «нектар» по-гречески значит «побеждающий смерть». От вкушения таких яств в жилах богов бежала айкор вместо крови, делая их бессмертными.
Ныне, в куда более практичные времена, слова «нектар» и «амброзия» употребляются как обозначение любой изысканной еды. Нектаром, в частности, может называться любая сладкая жидкость. Сахаристый сок цветов, который собирают пчелы, перерабатывая его в мед, тоже нектар. А один сорт гладкокожих персиков благодаря своему сладкому вкусу именуется нектарином.
Но вернемся все же к Танталу… Он столь кичился дружбой с богами, что повел себя так, словно их еда и питье принадлежат ему по праву, и, унеся кушанья олимпийцев на землю, стал угощать ими друзей. Более того, он страшно хвастался этим своим «подвигом».
Возмездие не заставило себя ждать. Он был убит Зевсом и осужден на особую муку в тартаре, связанную с едой и питьем. Он был обречен вечно стоять по горло в воде. Всякий раз, когда он наклонялся, дабы выпить глоток, вода мгновенно уходила. Когда же он выпрямлялся, она тут же возвращалась и подступала к его горлу. К его голове спускались ветви деревьев, отягощенные спелыми плодами, но, стоило ему протянуть к ним руку, ветер тут же вздымал их столь высоко, что он не мог дотянуться до них. Так, постоянно окруженный едой и водой, он вечно страдал от голода и жажды.
Поэтому мы называем танталовыми муками страдания человека, питающего фальшивые надежды на что-то, что ускользает от него в тот самый момент, когда, казалось, его мечты готовы осуществиться.
В начале XIX века истерзанный одноименными муками Тантал оказался в таблице химических элементов. За двенадцать лет до этого шведский химик Андерс Густав Эккберг открыл новый металл, на который не действовали сильные кислоты. Он мог находиться в сильной кислоте и не «пить» ее, то есть никак не реагировать с ней. В 1814 году Берцелиус, тоже швед и тоже химик, решил, что такое поведение весьма напоминает Тантала, стоящего в воде, но не могущего отведать ее. Он дал элементу название тантал, под которым мы его теперь и знаем.
Ниоба была дочерью Тантала, но она не извлекла урока из печальной судьбы своего отца. У Ниобы было четырнадцать детей, семь сыновей и семь дочерей, и она так гордилась их красивой внешностью и успехами, что считала себя счастливее всех матерей. Даже у Лето, хвасталась она, всего лишь одна дочь и один сын.
Разумеется, дети Лето — а ими были Аполлон и Артемида, — услышав, как насмехаются над их матерью, отомстили Ниобе. Аполлон убил своими стрелами всех ее семерых сыновей, а Артемида расправилась с семью дочерьми.
Ниоба, на руках у которой умерла последняя из дочерей, непрерывно оплакивала своих потерянных детей, и боги, глядя на ее горе, из жалости к ней превратили ее в камень, из которого бил водный источник.
Ниоба разделила судьбу своего отца, Тантала, вместе с ним оказавшись в таблице химических элементов. В 1801 году английский ученый Чарльз Хэтчетт заподозрил, что он обнаружил новый элемент в скальной породе, впервые найденной в штате Коннектикут. Он назвал его колумбием в честь Колумбии — поэтического названия Соединенных Штатов.
Однако позже его коллеги не согласились с ним, отметив, что колумбий может оказаться на самом деле танталом, с которым он обладает весьма схожими свойствами. Дискуссия продолжалась до 1846 года, когда германский химик Генрих Розе внес ясность в вопрос, доказав, что колумбий подобен танталу, но не идентичен. Из-за сходства элементов он предложил назвать колумбий по имени ближайшей родственницы Тантала, его дочери Ниобы. Американские химики довольно долгое время продолжали называть элемент колумбием, в то время как химики-европейцы звали его ниобием. В конце концов американские ученые сдались. Ныне элемент известен под своим официальным именем — ниобий.
Заповедь «не будь спесив» была не единственным моральным требованием, рожденным древними греками. Существует еще один хорошо известный миф, содержащий мораль совершенно другого рода. Это миф о Мидасе, сыне Гордия, первого царя Фригии (царство в Малой Азии).
Гордий был встречен по-царски, когда въехал в свою будущую столицу на повозке, запряженной быками. Оказывается, в этих местах существовало пророчество, советовавшее гражданам страны принять в качестве правителя первого человека, въехавшего в город на такой повозке.
Первое, что сделал Гордий в качестве правителя, — очень сложным узлом завязал ярмо повозки вожжами, чтобы показать этим, что он не намерен более использовать эту повозку по ее прямому назначению. Он объявил, что тот, кто развяжет этот узел, станет завоевателем всей Азии, а затем отправился принимать бразды правления в город, тут же названный его именем — Гордион. Многие пытались развязать узел, но ни у одного человека это не получилось. Поэтому мы до сих пор называем гордиевым узлом клубок сложных и неразрешимых проблем.
Миф донес до нас предание, но узел существовал на самом деле. По крайней мере, когда Александр Великий шел маршем по Фригии в 333 году до н. э., ему показали Гордиев узел. Знаменитый полководец не сделал даже попытки развязать его. Он просто обнажил свой меч и хладнокровно разрубил узел. А затем он отправился покорять все те территории Азии, до которых смогли дойти его армии, не потерпев ни единого поражения. Это положило начало выражению «разрубить гордиев узел», обозначающему непосредственное и неожиданное решение сложной проблемы.
Источником морали стали действия и Мидаса, сына Гордия. За время своего правления он накопил изрядное богатство, и все его мысли были направлены только на то, как бы это богатство еще увеличить. Поскольку Мидас воздавал чрезвычайные почести богу Дионису, тот предложил ему исполнить его любое желание. Мидас восхотел, чтобы все, к чему он только прикоснется, превращалось в золото.
Мы до сих пор говорим «прикосновение Мидаса» или «золотое касание», используя эти выражения в отношении особенно удачливого в бизнесе человека. Все, к чему он прикасается, так сказать, превращается в золото.
Тем не менее, хотя большинство людей до сих пор восхищаются и завидуют такой способности, древние греки вывели отсюда совсем другую мораль. Мидас обнаружил, что весь его дворец и вся обстановка в нем превратились в золото (ведь он прикасался к каждой части мебели) и это все стало выглядеть однообразно и уже не радовало глаз. Вся еда и напитки сразу же превращались в золото, едва он пытался поесть или выпить; ему стала грозить смерть от голода. Наконец (в более позднем варианте мифа) в золото превратилась подбежавшая к нему дочь, когда он обнял ее.