Читать интересную книгу Первые цивилизации - Вадим Массон

И, наконец, третий существенный аспект связан с общественной организацией производства. Мы имеем в виду простую кооперацию, позволявшую уже на стадии первобытнообщинного строя концентрировать значительные трудовые усилия на отдельных мероприятиях. На определенных этапах самого земледельческого труда кооперация была необходимым элементом, особенно в условиях поливного земледелия. Соответствующий опыт накапливается на разных уровнях организации общества, начиная с большесемейной общины, которая все более выступает на первый план как исходная социально-производственная единица общества. Из нее складывались более значительные структуры, в частности крупные раннеземледельческие поселения — центры оазисов, где число жителей достигало нескольких тысяч человек. В этих центрах кооперирование было абсолютно необходимо в самых различных сферах, включая создание укреплений. В результате в раннеземледельческую эпоху активно происходило накопление опыта хозяйственной и социальной организации и управления.

Материальное производство рассматриваемого времени привело к существенному укреплению и расширению культуры жизнеобеспечения, непосредственно направленной на поддержание жизнедеятельности людей. Кардинальные перемены в этой области являются одним из значительных достижений эпохи ранних земледельцев. Они предваряли успехи первых цивилизаций, когда по существу все эти начинания были развиты и в условиях резкой социальной стратификации доведены до гипертрофированных размеров. Особых успехов достигает сфера жилищного строительства. Прочные благоустроенные дома, служащие нескольким поколениям, являются характерной чертой оседлоземледельческих культур. Вырабатываются стандартные приемы строительной техники и домостроительные каноны. В аридной зоне это глинобитные строения с массивными очагами, отсеками для хозяйственных нужд. Особое внимание на первых этапах развития оседлоземледельческих культур уделялось оформлению интерьера: полы тщательно штукатурились, часто покрывались известковой обмазкой и окрашивались, так же как и стены, в различные цвета. Подпяточные камни указывают, что весьма рано появляются и вращающиеся двери, заменяющие шкуры и кожи, которыми занавешивались с незапамятных времен проходы в охотничьи хижины. То же стремление к организации пространства наблюдается и на поселках в целом, что особенно заметно по устройству специальных укреплений, отмечающих их внешнюю границу.

В сфере приготовления пищи налицо богатый арсенал различных орудий и предметов, облегчающих обработку, приготовление и прием пищи, основанной на использовании растительных продуктов. Возникает специальная отрасль, направленная на обслуживание этой сферы, — керамическое производство. Его разнообразная продукция указывает на то, что наряду с удовлетворением утилитарных потребностей здесь преследовались цели эстетического характера. Все возрастающее разнообразие форм сосудов свидетельствует о наличии целой системы приготовления, хранения и потребления пищи. Появляются ложки, вытачивавшиеся из кости и, видимо, из дерева. В меньшей мере представлены в археологических материалах данные о характере одеяний. Не подлежит сомнению лишь тот факт, что с развитием земледельческо-скотоводческой экономики широко используются разные ткани, на что указывает большое распространение пряслиц. Как и в сфере питания, здесь наблюдается отход от грубого утилитаризма: в раннеземледельческих поселках весьма многочисленны различного рода украшения, в том числе бусы, которые зачастую нашивались на одежду и образовывали нарядные узоры. На обеспечение этих потребностей были направлены специализированные производства. Таким образом, в культуре жизнеобеспечения раннеземледельческой эпохи отчетливо выражена тенденция к реализации благ, создаваемых в условиях экономики нового типа, к удовлетворению жизненных потребностей все более расширяющегося спектра.

Перемены, происходившие в сфере материального производства, вели к значительным изменениям и в культуре в целом. Складывался новый исторический тип культур, известных археологам в многочисленных конкретных формопроявлениях. Именно в этом новом типе культур были заложены предпосылки для дальнейшего культурного прогресса, завершившегося сложением принципиально нового социокультурного комплекса — цивилизации. Таково прежде всего формирование нового образа жизни как совокупности типичных норм и форм жизнедеятельности. Само времяпрепровождение и вся среда обитания оседлого земледельца, живущего в прочном благоустроенном доме в окружении разнообразных и многочисленных бытовых предметов, существенно отличались от быта палеолитических охотников, ютившихся в шалашах, сооруженных на открытых пространствах или под сводами пещеры. Между этими двумя крайними полюсами, разумеется, лежал целый ряд переходных этапов, приходящихся в значительной мере на период, именуемый мезолитом, но определенная преемственность не заслоняет того факта, что перед нами принципиально новый образ жизни, ранее не представленный в человеческом обществе. На его формировании особенно сильно сказались два главных и в известной мере взаимосвязанных фактора: относительно стабильная обеспеченность продуктами питания и прочная оседлость. Необходимость наладить достойную организацию потребления новых видов питания породила целый ряд бытовых изменений. Этот новый образ жизни отражен в эмпирически хорошо известных устойчивых признаках археологических комплексов ранних земледельцев: прочные долговременные жилища, конструкция которых различна в разных экологических зонах; богато орнаментированная плоскодонная посуда весьма разнообразных форм; мелкая зооморфная и антропоморфная пластика. К числу новых впечатляющих культурных стереотипов принадлежат строения, вызвавшие к жизни специализированное производство — строительное дело и положившие начало зарождению архитектуры. Вырабатывавшиеся эталоны становятся достоянием племен, обитающих на огромных территориях и объединяемых не столько этнокультурными связями, сколько образом жизни. Это хорошо; видно на примере распространения на Ближнем Востоке уже на этапе архаической земледельческой культуры стойкой архитектурной традиции (Массон, 1981б). Для нее характерны использование в качестве строительного материала длинных глиняных блоков, плоско-выпуклых или овальных в сечении, известковая или алебастровая обмазка пола и окраска интерьера домов чаще всего в красный цвет при помощи охры (табл. 3). Имеющиеся данные показывают, что эта строительная традиция широко представлена именно на древнейших оседлых поселениях, тогда как позднее общий архитектурный фон распадается на локальные домостроительные школы.

Если говорить о древнейшей строительной традиции на Ближнем Востоке как о комплексе из трех названных элементов, то в наиболее раннем варианте она представлена в Юго-Восточной Турции в поселениях земледельцев-охотников (Чейюню) и охотников-собирателей с земледельческим укладом (докерамический неолит Хаджилара). Отсюда она могла распространиться на юг в Иерихон Б, где одновременно появляется пшеница-однозернянка, отсутствовавшая в слоях Иерихона А и не имевшая дикорастущего предшественника в Палестине. Распространение вышеупомянутых приемов на восток в зону Загроса отмечено лишь для поздних этапов комплексов типа Джармо. Наконец, эту традицию мы застаем на крайнем северо-востоке тогдашней раннеземледельческой ойкумены — в Джейтунской культуре Южного Туркменистана. Правда, длинные глиняные «протокирпичи» (блоки), используе-

Таблица 3. Домостроительный канон на Древнем Востоке в VIII—VI тыс. до н. э.

мые для постройки домов, были в употреблении еще в Иерихоне А (VIII тыс. до н. э.) и, видимо, в то же время в Ганджи-даре в Загросе. Они имели в обоих случаях характерную плоско-выпуклую форму. Если не считать этот факт конвергентным подражанием деревянным колодам, шедшим на постройку хижин (на возможное влияние деревянной архитектуры на сырцовые постройки Чатал-Хююка указывает Мелларт (Mellaart, 1967, р. 63—65)), то, вероятно, следует искать еще какой-то прототип данной традиции, в равной мере представленной в основных культурных центрах.

Неправильно было бы объяснять распространение строительной традиции как результат расселения племенных групп, несущих с собой земледельческий способ хозяйствования. Если такая инфильтрация и происходила, то она, как правило, осуществлялась в местной среде, где новый способ получения продуктов питания уже практиковался сравнительно давно. Речь, скорее, должна идти о распространении одной из характерных черт культурного комплекса раннеземледельческих культур Ближнего Востока, тесно связанной с оформлением утвердившегося образа жизни. Здесь проявились факторы стандартизации и стереотипизации, сопровождавшие культурные процессы раннеземледельческой эпохи. Новый культурный эталон сразу же получил повсеместное признание. Благоустроенные дома с обмазанными известью, а иногда и лощеными полами и с окрашенными стенами символизируют возросшее благосостояние. Развитию интеллектуального досуга отвечали игры с использованием фишек (Массон, 1971в). В последнее время высказано предположение, что имелась система миниатюрных скульптурных символов, нанизывавшихся на шнурок и представлявших своего рода пред-письменность (Schmandt-Besserat, 1978). Массовое производство мелкой пластики несло идеологическую нагрузку религиозно-культового характера, выходящую, скорее всего, на культы плодородия. Подобно породам домашних животных и сортам культивируемых растений культурные эталоны, овеществленные в предметном мире культуры, изучаемом археологией, утверждались на огромной территории. Культурные инновации отвечали потребностям эпохи, новому образу жизни и поэтому легко воспринимались различными группами земледельческо-скотоводческих племен.