Читать интересную книгу Война США в Афганистане. На кладбище империй - Сет Джонс

Мешанина из конкурентов

Первую реакцию Соединенных Штатов на вывод советских войск назвали «позитивной симметрией». По словам американского посла в Пакистане Роберта Оукли, это значило, что «Соединенные Штаты будут продолжать оказывать финансовую помощь моджахедам столько, сколько русские будут помогать правительству Наджибуллы»2. Вывод войск дал повод надеяться на скорое окончание конфликта, но ситуация только ухудшилась – Афганистан попал под контроль многочисленных противоборствующих группировок, а Москва и Вашингтон поддерживали своих протеже.

«В конечном счете оппозиция отстранит от власти коммунистическое правительство, – говорилось в докладе Разведывательного управления Министерства обороны США (РУМО), посвященном выводу советских войск. – Правительство, которое придет к власти, будет, скорее всего, представлять собой непрочную коалицию традиционалистских и фундаменталистских группировок, власть которой не распространится далеко от Кабула»3. ЦРУ пришло к похожему выводу и предсказало неминуемый коллапс правительства Наджибуллы: «Мы считаем, что режим Мухаммеда Наджибуллы не сможет долго продержаться после ухода русских даже при условии продолжения оказания ими помощи… Режим может даже пасть до завершения вывода войск»4. Другие американские эксперты по Афганистану, и среди них Залмай Халилзад, предсказывали «скорое свержение моджахедами правительства Наджибуллы». Он писал: «Без помощи русских моральный дух кабульского правительства упадет, режим рухнет, и моджахеды без проблем победят»5.

Русские оценивали ситуацию пессимистично. Согласно совершенно секретному докладу, подготовленному для Политбюро, политическая и экономическая обстановка в стране стремительно выходила из-под контроля: «Основной вопрос, от которого зависит развитие ситуации, сводится к следующему: сможет ли правительство удержать Кабул и другие крупнейшие города страны, или хотя бы столицу?»6

К сожалению, ответ был – «нет». Власть афганского правительства была слишком слаба, чтобы гарантировать порядок и законность и обеспечивать потребности населения. Цели различных оппозиционных группировок были похожи. Каждый полевой командир хотел создать свою мини-армию и обеспечить ее финансовую поддержку. Успешность любой группировки зависела от ее доступа к ресурсам и организаторских способностей ее командиров 7. Из-за разнящихся этнических и политических интересов вся антисоветская афганская оппозиция раскололась на конфликтующие фракции, между которыми началась вооруженная борьба. В результате президент Наджибулла смог продержаться у власти в течение трех лет после ухода русских. Правда, несмотря на то что его правительство удерживало Кабул, без советских войск оно не смогло решить самую важную задачу – расширить свою власть в сельские районы. Эксперт по Афганистану Барнетт Рубин писал: «Уход советских войск в сочетании с увеличением вооружения в руках оппозиции привели к тому, что центральное правительство уступало и уступало. Но оппозиция оказалась неспособна реорганизоваться и создать альтернативу государству»8. Между тем русские продолжали оказывать правительству в Кабуле военную помощь. В течение шести месяцев после вывода войск они совершили около 4000 авиарейсов с оружием и другим имуществом.

Халилзад, который в 1989 г. начал работать в RAND, написал интересную докладную записку под заголовком «Перспективы афганского переходного правительства» (Prospects for the Afghan Interim Government). Инициатором ее создания был Государственный департамент. Работая над докладом, Халилзад беседовал с важнейшими действующими лицами афганской оппозиции: Сибгатуллой Муджадидди, Юнусом Халесом, Гульбеддином Хекматиаром, Бурхануддином Раббани, Джалуддином Хаккани и Мухаммедом Захир-Шахом. Сделанные Халилзадом выводы были неутешительными. Несмотря на создание Афганского переходного правительства, писал он, «его перспективы не радужны. Оно не сумело достигнуть своих целей, и его роль становилась все менее важной»9. Кроме того, Халилзад указал, что личное соперничество между полевыми командирами привело к созданию неприемлемой ситуации: «Вместо создания обстановки единства и согласия между моджахедами, промежуточное правительство усилило политическую борьбу среди афганцев-некоммунистов, и это негативно сказалось на борьбе моджахедов с кабульским режимом»10.

В январе 1992 г. против центрального правительства Афганистана выступил Абдул Рашид Дустум, который прежде получал от него оружие. Дустум родился в бедной узбекской семье в кишлаке Ходжадукух в провинции Джаузджан. Он обладал характерной внешностью – коротко стриженными волосами, густыми бровями и густыми усами. В 1970 г. он начал работать на принадлежавшем государству предприятии по переработке газа. Когда в 1979 г. в страну вошли советские войска, Дустум поддержал просоветское правительство Наджибуллы и со временем стал командиром 53-й пехотной дивизии вооруженных сил Афганистана, сражавшейся против моджахедов. К середине 80-х годов Дустум командовал 20-тысячной военизированной группировкой, которая контролировала северные провинции Афганистана. Последователи Дустума присвоили ему титул «паша», такой чести удостаивались правители региона в далеком прошлом. Считалось даже, что Дустум хотел стать новым правителем Афганистана, а один западный дипломат вспоминал, что он считал себя новым Тамерланом 11.

В апреле 1992 г. отряды Дустума, отколовшиеся от афганского коммунистического правительства, с помощью Ахмад-Шаха Масуда овладели городом Мазари-Шариф. После того как правительственные войска в Герате и Кандагаре начали сдавать позиции, моджахеды перешли в наступление на Кабул. Столицу атаковали с севера отряды Масуда и Дустума и боевики Хекматиара с юга. За несколько месяцев до этого Советский Союз и Соединенные Штаты перестали оказывать поддержку противоборствующим силам. В апреле 1992 г. Наджибулла подал в отставку. Власть перешла к лидеру Национального фронта освобождения Афганистана Сибгатулле Муджадидди, который договорился с лидерами моджахедов в Пакистане. Через два месяца Муджадидди передал полномочия Бурхануддину Раббани.

Сын водоноса

В новейшей истории Афганистана было всего два отрезка времени, когда у власти находились не пуштуны – представители крупнейшей этнической группы страны. Первый такой отрезок приходится на 1929 г., когда в течение нескольких месяцев правил таджик Хабибулла Калакани. Пуштуны иронически называли его «бачаи-и сакао», т. е. сын водоноса, поскольку его отец продавал воду солдатам афганской армии.

Второй отрезок начался в 1992 г., когда президентом Афганистана стал также таджик, Бурхануддин Раббани. Это был крепкий поджарый мужчина в тюрбане, с окладистой седой бородой и мягким голосом. Он был, скорее, религиозной фигурой, чем политическим деятелем. Раббани родился в 1940 г. в провинции Бадахшан на севере Афганистана, родине гигантского барана Марко Поло, на которого в 1967 г. охотился Рональд Нойман. Закончив школу, Раббани учился в кабульской духовной школе «Даруль-улум-э-шариа» и Кабульском университете, где изучал исламское право и теологию. В 1966 г. он отправился в Каир, где поступил в университет Аль-Азхар, в котором учился пропагандист джихада и духовный наставник Усамы бен Ладена Абдулла Аззам. В 1968 г., когда Раббани возвратился в Афганистан, высший совет движения «Джамия-э-Ислами» (Исламское общество) обратился к нему с просьбой организовать пропаганду идей джихада среди студентов университета. Учитывая прошлое Раббани, неудивительно, что возглавляемое им правительство ввело строгие ограничения для женщин и постаралось исключить их из общественной жизни.

После прихода Раббани к власти начался настоящий ад. При делении постов в правительстве вспыхнули беспорядки, перешедшие в боевые действия. Пуштунские лидеры были возмущены переходом власти в руки других этнических групп, в частности таджиков и узбеков 12. Организация Объединенных Наций безуспешно пыталась урегулировать противоречия мирным путем 13. Афганские полевые командиры контролировали каждый свою вотчину, и каждого поддерживало какое-либо из соседних государств – Пакистан, Иран, Россия и Индия.

Президентство Раббани означало, что контроль над столицей перешел к представителям севера – ведь он был таджиком по национальности. Это обстоятельство побудило Хекматиара (как уже говорилось выше, пуштуна из племени гильзаи) начать обстрелы Кабула с южного направления. Один из подчиненных ему полевых командиров говорил: «Мы знаем, что сегодня погибнут гражданские; если они хорошие мусульмане, Аллах сочтет их мучениками и направит в рай… если они плохие мусульмане, то Аллах накажет их руками истинно верующих»14. По данным правозащитной организации «Хьюман Райтс Уотч», в результате обстрелов отрядами Хекматиара «было убито по меньшей мере 2000 человек, большую часть из них составляют гражданские». Сотни тысяч человек бежали из города и поселились в палаточных лагерях, построенных вдоль дорог, ведущих в Пакистан 15. В Кабуле начались настоящие уличные бои между отрядами Хекматиара, за которым стоял Пакистан, и Ахмад-Шаха Масуда. В конце концов, Хекматиар оказался слишком слаб, чтобы захватить и удержать Кабул. В 1995 г. Государственный департамент выпустил важный документ, посвященный ухудшению ситуации в Афганистане, под названием «Обсуждение афганской политики с пакистанцами». В нем говорилось: «В последний год отмечались драматические изменения в положении противоборствующих фракций в Афганистане, а также одновременное ужесточение политики по отношению к Афганистану в России, Индии и, что немаловажно, в Пакистане. Результатом такого вмешательства стало ослабление надежды на успех посреднической миссии ООН, усиление междоусобной борьбы и продолжение агонии народа Афганистана»16.