Читать интересную книгу Монах. Путь к цели - Евгений Щепетнов

Зал стих, когда дверь распахнулась и в образовавшийся проем, чертыхаясь про себя, протиснулся Андрей с ворохом трофеев. Из угла к нему метнулся Никат и подхватил выпадающие арбалеты и кинжалы.

– Живой! Я и не сомневался! – Уродливое лицо парня расплылось в улыбке. – Я понимаю толк в людях. Иди скорее к Олре, она у себя в комнате, переживает.

– Слушай, покорми, пожалуйста, мою кошку, ладно? А то она с голоду уже мое ухо жевать принялась. Печенки ей дай, иначе она скоро мою печенку выест.

– Сделаем, – кивнул вышибала. – Скачи ко мне на плечо, Черная Смерть!

– Слушай, а точное ты ей имечко подобрал, – рассмеялся Андрей. – Еще какая чума!

– А что, я недостаточно смертоносна?! – возмутилась Шанти. – Кстати сказать, я сегодня больше тебя негодяев поубивала. Так что молчал бы уж!

Она прыжком переместилась на плечо вышибалы, мстительно оставив на коже поморщившегося Андрея царапины, и он подумал, что надо пришить наплечники. Царапины, конечно, зарастают очень быстро, почти мгновенно, но ощущение-то гадкое.

Он прошел в комнату Олры. Та дремала на постели. Андрею сразу бросился в нос запах алкоголя, и он недовольно хмыкнул – не хватало еще любить алкоголичку. Впрочем, он ее еще не видел пьяной, а сегодня… сегодня просто такой случай. Можно посчитать и так.

Андрей сел на постель рядом с женщиной и положил руку ей на плечо. Олра вздрогнула, ошалело подняла голову с раскрытыми в ужасе глазами и облегченно простонала:

– Ты-ы… ох какой мне гадкий сон приснился! Халид убил тебя, явился в трактир, зарубил Никата и пришел ко мне… Живой, все-таки живой… Иди ко мне, обними! Мне так плохо… я одна, совсем одна…

Олра потянулась, обхватила Андрея за шею и пьяно зарыдала, заливая ему рубаху слезами. От нее сильно пахло вином, волосы были растрепаны, а глаза покраснели – то ли от выпивки, то ли от тех слез, что она сегодня пролила. Андрей обнял ее за плечи, стал баюкать, как ребенка, и неожиданно для себя запел:

– Спи, моя радость, усни… В небе погасли огни…

Он пел минут пять. Рыдания Олры стихли, женщина подняла голову, с интересом глядя на Андрея, и неожиданно спросила:

– А что ты сейчас пел и на каком языке?

Андрей чуть не откусил себе язык, ругая себя последними словами, – он пел по-русски.

«Это же надо было настолько расслабиться! – подумал он. – Вот потому и нельзя профессионалам привязываться к женщинам. Это расслабляет, делает уязвимым. Только попал я в город – и чем занялся? Начал мстить врагам своей подруги, как будто других дел нет. Что это значит? А значит, что я совсем размягчел. Эдак и до проигрыша недалеко…»

– Это так, одна старая песня на старом языке. Колыбельная для детей. Забудь.

– Ты меня баюкал, как ребенка? – рассмеялась Олра. – А что, мне всегда не хватало матери… впрочем, и отца. Он постоянно болел, а когда не лежал, отходя от приступа, то ждал наступления следующего и заливал страх вином. Наверное, и я переняла эту привычку – заливать страх вином. Я так за тебя боялась. Прости, что я напилась. Тебе, наверное, неприятно на меня смотреть. Сейчас, сейчас я приведу себя в порядок, сейчас! – Олра вскочила, пошатнулась и чуть не упала. Если бы Андрей ее не подхватил, она точно разбила бы себе голову о тумбочку.

– Ложись сейчас же! – прикрикнул он на нее. – В порядок она себя приведет! Лежи и не шевелись. Закрой глаза!

Андрей посмотрел на ее ауру – в ауре проблескивали красные нити, видимо, Олру поташнивало и болела голова. Он собрал все нечистое из ауры, вытянул черные нити, уравновесил завихрения – женщину как будто пробило током, она вздрогнула и открыла глаза.

– Что?.. Что ты со мной сделал?! Ох, как хорошо себя чувствую… и голова не болит. А то раскалывалась, как треснутый кувшин.

– Сейчас еще лучше будет, – коварно усмехнулся Андрей и добавил ей желто-оранжевого цвета вокруг живота.

Женщина тут же задергалась в оргазме, который не прекращался минуты три. Ее глаза закатились так, что видны были только белки, а руки, сжатые в кулаки, побелели, будто сделанные из мрамора. Андрей испугался, как бы не переборщил, и поскорее нормализовал ауру.

Олра утробно застонала и, разжав сжатые до скрежета зубы, с трудом выговорила:

– О-о-ох… никогда так больше не делай… никогда… я чуть не умерла… нет, делай… делай… ох-х-х… ты кудесник. Ты демон! Может, ты и правда демон? – На Андрея глянули умные, прищуренные глаза совершенно трезвой женщины – он полностью снял у нее не только последствия приема алкоголя, но и остатки опьянения.

– Не знаю, – серьезно ответил он. – Не знаю.

– Все подготовил?

– Вроде все, – ответил Андрей, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Он погладил Шанти по спине и, волнуясь, сказал: – Ты ложись на живот и ни о чем не думай. Не бойся, больно не будет. Я сейчас боль уберу.

– Ага, ни о чем не думай! – Ментальный голос драконицы как будто дрожал. – Не тебе крылья будут ломать, а мне! Постарайся, пожалуйста, ладно? А то я маме пожалуюсь!

– Нет уж. Не надо нам мамы тут, – усмехнулся Андрей. – Спи. Спи!

Драконица клюнула головой и упала на стол, будто из-под нее выдернули землю.

Андрей до сих пор не мог понять механизма воздействия на ауру и действовал совершенно интуитивно. Надо ему, чтобы драконица уснула, он внушает ей: «Спи! Спи!» – и она засыпает. Ну а что, разве земные гипнотизеры точно знают, как они воздействуют на мозг человека? Если и говорят, что знают, как это работает, – врут. Человеческий мозг – один из самых неизученных объектов в мире, его тайны до сих пор неподвластны умам ученых. Единственно что – для того чтобы произвести какие-то действия с аурой объекта, Андрею нужно касаться этой самой ауры. Почему так – он, конечно, не знал. На расстоянии ничего сделать было нельзя.

Шанти лежала на столешнице такая беззащитная, такая маленькая… будто это не она сутки назад бегала за супостатами, как скаковая лошадь, и не она оторвала им головы, как бумажные китайские фонарики со стены.

Уже на следующий день Андрей решил попробовать провести операцию. Вернее, не попробовать, а провести. Какие там пробы, когда на кону здоровье и жизнь друга? Делать надо.

Все-таки он крепко привязался к этой взбалмошной девчонке, надо признать. И то, что сегодня ему предстоит сделать, было настолько важно, что у него руки тряслись от предвкушения и волнения. А вдруг не получится? Вдруг ничего не выйдет?

Крылья дракона представляли собой прочнейшую, покрытую чешуйками кожу, натянутую на полые, очень крепкие кости. Ему предстояло убрать эти самые чешуйки, затем взрезать кожу, сломать кости, соединить их как следует и заживить все заново. Левое крыло вообще походило на жгут из неправильно сросшихся костей и рубцов кожи, правое не так сильно пострадало, но его кости торчали под прямым углом друг к другу. Рука подлейшего существа на планете – исчадия – была видна сразу. Если не сделать операцию, драконица никогда не сможет летать. Впрочем, было неясно, будет ли она летать и потом, после того как ей вправят кости.

Андрей вздохнул и приступил к делу. Федор и Алена сидели рядом в комнате, но когда Андрей стал специальными щипцами-зажимами выдергивать чешуйки, женщина не выдержала и, зажав рот, убежала, сказав, что не может на это смотреть и ей ужасно жалко Шанти. Настю они после обеда уложили отдыхать, так что в комнате теперь остались Андрей и Федор.

Чешуйки скрипели под скальпелем – приходилось каждую поддевать и отгибать вверх, потому что никаким другим способом отогнуть их было нельзя, так плотно они прилегали к телу, заходя друг на друга. В образовавшуюся щель просовывался захват, чешуйка цеплялась стальными щечками инструмента, Андрей со всей силы тянул ее, она поддавалась и со звуком рвущейся ткани выскакивала из крыла.

Драконы время от времени линяли, вместо старых чешуек вырастали новые, а старые сами по себе или после почесывания о камни и стены пещер выскакивали легко и свободно. Они отсоединялись от своего корешка, как какой-нибудь молочный зуб у человеческих детей, и отпадали, как им и положено. Эти же чешуйки были молодыми, здоровыми и яростно сопротивлялись изменению привычного местоположения.

Пока Андрей очистил оба крыла, прошло два часа, и он весь покрылся испариной. Слава богу, Шанти все это время спала. По прикидкам Андрея, боль должна была быть такой, как будто у человека выдергивают ногти. Покрытые сукровицей крылья выглядели так, как будто рыбу почистили вживую. В конце концов не выдержал и Федор, уйдя на кухню к жене и заявив, что видеть это хуже, чем поле, усеянное порубленными пехотинцами.

Андрей залечил гнезда, в которых раньше торчали чешуйки, и Шанти, даже если проснется, не почувствует ничего, кроме холодка на коже, не прикрытой чешуей.

Теперь предстояло самое важное.

Взяв острейший нож, он аккуратно проткнул кожу крыла и стал надрезать ее вдоль искривленной кости. Теперь стало видно, что кость была изломана в нескольких местах, и осколки срослись так, как будто кучу веток сгреб бульдозер. Нужно было не повредить связки, суставы и сломать кости там, где они срослись неверно.