Читать интересную книгу Свидание со смертью - Уоррен Мерфи

– Который час? – спросил он, зевая. Сдвинув назад свою соломенную шляпу, он убрал под нее волосы. – Вы говорили, что собираетесь рано выйти, но чтобы настолько... Просто нет слов! – Он присел к костру и налил себе чаю, который заварил Чиун. – Что это? – Индеец смотрел на дымящуюся зеленоватую жидкость с явным отвращением.

Чиун вырвал чашку у него из рук.

– Это не для тебя, – сварливо заметил он.

– Я просто хотел взять немного взаймы.

– Лучше займи какую-нибудь тряпку и заткни себе рот. Мы выходим через десять минут.

– Он что, всегда такой по утрам? – обратился Уолфши к Римо, когда кореец не мог его услышать.

– Только когда у него хорошее настроение, – объяснил Римо.

Они начали восхождение вместе: Римо впереди, Чиун с индейцем чуть позади. Больше всего на свете Римо любил утро. Было что-то особенное в воздухе и солнечных лучах; в еще не проснувшемся мире было разлито спокойствие – день еще не успел наполниться новыми впечатлениями и старыми обидами. Римо улыбался. Откуда-то издалека долетал голос Чиуна, декламировавшего поэму о мотыльке.

– Здесь тропа! – воскликнул вдруг Уолфши, перелезая через валун. – Видите, где заросли медвежьей ягоды.

Чиун перелез через камень вслед за ним.

– Чудны дела твои, Господи! – воскликнул он. – На этот раз ты действительно прав.

Сэм так и просиял.

И тут словно разверзлись небеса – их повалил на землю огромной силы взрыв. В горах грохотало и гремело. Еще мгновение, и солнце скрылось за обрушившейся на них двенадцатиметровой стеной камней и земли.

В воздухе висела пыль, она слепила и не давала дышать. Не смолкая, звучал страшный, оглушительный рев – это земля рушилась на троих путников. Римо изо всех сил старался удержаться на ногах, расслабляя тело, как учил Чиун. Затем он подпрыгнул, высоко оторвавшись от земли, пытаясь пробиться сквозь лавину почвы и камней.

На мгновение ему показалось, что эта жуткая, мешающая дышать полоса смертоносного дождя будет бесконечной, но в конце концов ему удалось подняться над водоворотом обломков. Он поморгал, чтобы освободить глаза от пыли, и повис на ветвях вывороченной с корнем сосны. Зловещий горный гул почти прекратился, но он все еще не мог видеть дальше, чем на пару футов перед собой.

Когда он наконец восстановил дыхание, в воздухе прояснилось. Последствия горного обвала были катастрофическими, словно чья-то гигантская рука сначала вырыла в горе огромную яму, а затем обрушила всю эту землю вниз. Поляна, где они расположились на ночлег, была погребена под слоем пепла в сто футов толщиной. Корабельные сосны сломались, как спички, и теперь их покореженные стволы торчали из земли под странным углом. Все, к чему они успели за ночь привыкнуть, было стерто с лица земли. Внизу простиралась серовато-коричневая почва, мертвая и немая, как в первый день творения.

В голове у Римо промелькнула лишь одна мысль: Чиун.

В последний раз он видел корейца, когда тот вместе с Сэмом пересекал овраг, длинной, извилистой линией прорезавший гору. Римо знал, что сплошная стена горных обломков заполнит овраг в течение считанных секунд. У Чиуна едва хватит времени, чтобы совершить спасительный прыжок в высоту, тем более что он обременен обществом индейца.

Римо почувствовал, что покрывается потом. Он попытался сделать медленный вдох, чтобы расслабиться, но это не помогло. В голову приходило такое, о чем просто нельзя было думать... что Чиун с Уолфши не успели спастись. Что они, отстав, оказались погребенными под тоннами камней и земли где-то далеко внизу.

И Римо начал прорываться, пока еще на ощупь и вслепую, сквозь клубящееся облако пыли.

* * *

– Не двигайся, – прошипел Чиун.

Он почувствовал, как гигантский кусок скалы, которого он коснулся, слегка шевельнулся. Он ничего не видел – вокруг царила кромешная тьма. Сверху не доносилось ни звука. Чиун слышал лишь собственное размеренное дыхание и пыхтенье индейца.

– Сиди смирно! – шепотом прикрикнул Чиун. Он говорил еле слышно, но его тон сразу заставил Уолфши замереть. – Хорошо. Я не хотел тебя убивать, но представь, что было бы, если бы мне самому не удалось уцелеть.

Сама мысль об этом заставила корейца содрогнуться. Его не страшила смерть, она лишь открывала путь в рай. Но разделить могилу с простым «белым краснокожим», да к тому же сомнительных умственных способностей! А вдруг он потащил бы Чиуна к своим предкам? Нет, это уж слишком!

Поэтому, заключил Чиун, он не умрет.

В конце концов, это индеец во всем виноват. Чиун мог бы сделать так, чтобы они оба спаслись, если бы этот кретин не бросился бежать в противоположном направлении. В результате Чиун потерял ту самую долю секунды, которая была так необходима, чтобы благополучно подняться над рушащейся скалой. Нужно было хотя бы самому спастись. В конце концов, говорил он себе, что значит этот обмирающий от страха болван в сравнении с ним, Мастером Синанджу? Но судьба распорядилась иначе, и вот теперь он должен либо выжить, либо умереть.

– Что происходит? – шепотом спросил Сэм.

– Ничего! – прошипел в ответ Чиун. – Когда что-нибудь произойдет, сам поймешь. Либо мы будем погребены под этими скалами, либо нам удастся спастись. Думаю, в нашем положении это единственная альтернатива.

– А как получилось, что мы еще живы?

Чиун вздохнул. Может, ему все же следовало убить этого идиота? Кто посмел бы его в этом обвинить?

– Потому, – принялся терпеливо объяснять он, – что я держу скалу, которая в любой момент может рухнуть и придавить нас. Если бы я ее отпустил, то уже не смог бы отвечать на твои дурацкие вопросы.

– Извините, – промямлили Уолфши. – Я так, просто полюбопытствовал.

Чиун почувствовал, как сдерживаемый им опасный груз опять едва заметно шевельнулся. У него возникло ощущение, будто Римо где-то снаружи. Если скалу сдвинуть грамотно, то все будет хорошо, но если допустить хоть малейшую ошибку, Чиун будет бессилен спастись сам или спасти индейца. Тот небольшой кусочек пространства, где они еще могут дышать, окажется заваленным камнями и черной землей, которая станет постепенно заполнять ноздри и рот. Впрочем, даже в таком положении Чиун сможет бороться со смертью еще в течение нескольких часов, а вот индейцу моментально придет конец. И все из-за того, что скалу сдвинут не так, как надо.

Чиун ощущал себя единым целым с огромным камнем, который держал на руках. Справится ли Римо с такой задачей, размышлял он. Он старался хорошо учить этого мальчика. Несмотря на белый цвет кожи, тот как никто быстро овладевал искусством Синанджу. Но Чиун знал и то, что постижение любого учения – это процесс, который никогда не может быть полностью завершен. Всю жизнь Римо будет учиться, стремясь к неуловимой цели, которой так никогда и не сможет достичь. Так и должно быть, иначе Синанджу не было бы Синанджу.

Вдруг сверху донесся голос Римо.

– Чиун! – позвал он. – Ты меня слышишь? – В шуме ветра его голос казался не громче шепота.

– Конечно, я тебя слышу, – тихо отозвался Чиун. – Кончай никчемную болтовню и скорей принимайся за дело! Ты должен вызволить нас отсюда!

Он почувствовал, как над головой задвигались камни. Римо действовал как по нотам.

Огромный валун в руках старца задрожал; в воздух взвилась тонкая струйка пыли, и Чиун ощутил песчинки на своей пергаментной щеке.

– Только не торопись, – пробормотал Чиун про себя.

Каждый вздох, каждое биение сердца должно быть точно выверено. Одно неверное движение, и они навсегда погрузятся в небытие. Но Римо не подведет. Чиун твердо знал это, и вера в Римо делала камень легче.

– И как это Римо нас нашел? – тихо спросил Уолфши.

– Иначе он не был бы Римо, – ответил Чиун.

После долгого молчания индеец произнес:

– Должно быть, очень приятно, когда знаешь, что где-то есть человек, на которого можно полностью положиться.

– На то и даны сыновья, молодой человек.

В голосе Чиуна звучала нежность.

Сын. И так будет всегда.

– Сын, – прошептал старый кореец про себя. Он знал, что есть слова, которые надо ощущать сердцем, но никогда не стоит произносить вслух.

Глава десятая

Майлс Квантрил сидел в вертолете, облетавшем южный склон горы.

– Развернитесь, – приказал он пилоту. – И спуститесь пониже.

Пилот кивнул, снижаясь и делая круг над безлюдным, развороченным склоном. Его руки, манипулируя рычагами, дрожали. Он всегда нервничал, когда приходилось летать с мистером Квантрилом.

– Что здесь произошло, черт побери?

Квантрил прижался лицом к плексигласовому окошку.

– Похоже на горный обвал, сэр, – ответил пилот.

– Сам вижу, придурок. Но как это произошло? И почему?

Пилот закусил губу.

– Не могу знать, сэр.

Квантрил почувствовал, как при виде гигантского скопления камней и земли, искореженных и поломанных деревьев, неестественно торчащих из земли валунов в нем закипает ярость. Зрелище было необычным, а Квантрил не любил сюрпризов. Он считал, что на свете должно происходить лишь то, что наметил он сам. А когда все же случалось иначе, чувство собственного бессилия буквально выводило его из себя.