- Прекрати. Я не собираюсь делать тебе ничего плохого, верно? А то еще потеряю работу.
Он шлепает по внутренней поверхности сначала одного бедра, а затем другого, посылая сквозь нее искры агонии.
- Мне просто нужно, чтобы ты знала: независимо от того, что ты думаешь, я все контролирую и не собираюсь слушать тебя или твои жалкие стоп-слова.
Доктор Угрюмый приседает у нее между ног, держа дрель в одной руке. Каждое движение причиняет боль, и когда для Олы комната снова становится светлее, она понимает, что он собирается сделать. У него в глазах то выражение, которое она раньше видела на лицах доминов: выражение удивления, когда их сабмиссив принимает в себя дополнительный палец или новый уровень наказания. Но в то время, как большинство из них позволяют своему партнеру контролировать процесс, Доктор Угрюмый не намерен делать то же самое. Он вытащит из нее дрель без всякой смазки, независимо от того, какой ущерб нанесет. И с расстояния всего в несколько дюймов будет наблюдать.
Поэтому Ола перестает думать и делает мощный выпад тазом.
Дрель набирает обороты, торжествующе вращаясь, прежде чем исчезнуть в переносице Доктора Угрюмого. Кровь и кусочки хряща извергаются на его щеки. Он издает чудесный звук - "О" - и поднимает руку к лицу, но Ола отодвигает таз назад и снова делает выпад вперед. На этот раз яростная дрель разрывает его левое глазное яблоко, выпуская из белого мешочка поток густой прозрачной слизи, за которой следует водопад крови.
Крики Доктора Угрюмого становятся все громче, пока не превращаются в вой, но Ола вошла в раж. Шокирующая боль от дрели трансцендентна, эйфорична. Она трахает голову Доктора своим великолепным дриллдо, обретая такой контроль над своими внутренними мышцами, что перестает их специально сокращать при каждом выпаде, а увеличивает обороты дрели непроизвольно каждый раз, когда двигает тазом вперед.
Сверло пробивает лоб Доктора; вибрирует от его зубов, когда прорывается сквозь щеку; протыкает дыру в его языке, когда он протестует. Кровь и хрящи обвиваются вокруг головки дрели, но она не перестает вращаться; во всяком случае, в таком хаосе кажется, что она вращается еще сильнее.
Доктор Угрюмый кричит; Ола кричит; дрель кричит.
Каким-то образом Доктор не падает. Его инстинкты, похоже, больше направлены на защиту пробитого черепа, чем на то, чтобы сопротивляться. Однако сверло проникло в его мозг один или два раза, так что кто знает, насколько ясно он когда-нибудь снова будет думать, если выживет.
Острая боль пронзает Олу, когда она снова направляет дрель вперед, на этот раз вонзая сверло в подбородок Доктора. Кровь и моча брызгают из нее, заливая Доктора и кафельный пол – разрыв – и она падает обратно на кровать. Когда она падает, раздается влажный треск и неприятный всплеск, и одним ужасным движением дрель выходит из ее тела, как блестящий зеленый новорожденный. Дрель с глухим стуком падает на землю, и Доктор тоже.
Ола делает глубокие вдохи.
И расслабляется.
Когда она слышит, как открывается дверь и кричит доктор Ватсон, Ола бормочет из-под клейкой ленты:
- Все в порядке. Доктор Угрюмый помог мне вытащить ее...
Перевод: Игорь Шестак
![]()
ЭНДРЮ ЛЕННОН
"СЛЕЗЫ КЛОУНА"
- Кловун! Кловун! Кловун! Кловун! - в унисон распевали дети.
- Отстаньте от меня! Просто оставьте меня в покое! – изо всех сил кричал Билли.
Он пытался пробиться сквозь толпу мучителей. Один ребенок толкнул его и он упал, ударившись головой об асфальт. Он заплакал. Окружающие засмеялись и разбежались.
Билли родился не таким, как другие дети. У него была очень белая кожа. Не европеоидного оттенка, а просто белой, словно у альбиноса, цвета чистейшей белой эмульсии, причем его волосы были ярко-рыжими. Его иммунитет с самого рождения был практически на нуле, вследствие чего он постоянно болел ОРВИ, гриппом и прочими простудными заболеваниями. Из-за этого его нос был постоянно красным, а губы хронически обветривались и трескались, из-за чего приобрели ярко малиновый оттенок. На первый взгляд его яркую внешность можно было легко принять за клоунский грим. За что он и получил обидное прозвище "Кловун".
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В школьные годы одноклассники регулярно приглашали его на свои дни рождения. Не потому, что они хотели его там видеть, а потому, что детей заставляли приглашать всех в своем классе без исключения. Конечно, он всегда отказывался. Он отлично знал, кто на этих вечеринках будет главным посмешищем, а он и так уже был сыт всем этим по горло. По той же самом причине, свой собственный день рождения он тоже не праздновал.
По мере того, как он становился старше, мучения Билли становились все сильнее. Хулиганы в его школе становились все более оригинальными. Теперь их нападки были пронизаны клоунской тематикой, чтобы сильнее поддеть Билли. К нему привязывали надувные презервативы, скрученные в фигурки животных, в него бросали кремовые пироги, пропитанные физиологическими жидкостями. Как-то раз он очнулся в больнице после того, как его ударили огромным деревянным молотком в стиле классической комедии.
Ему повезло, что он вообще пережил детство.
Найти работу повзрослевшему Билли было также тяжело. Первое впечатление оказывает большое влияние на работодателей. А не судить Билли по его внешнему виду ни у кого не получалось. И ему не раз советовали подумать о профессии циркового артиста.
Куда бы Билли не направился, мучения преследовали его постоянно.
Проходящие мимо дети громко смеялись и тыкали в него пальцем. Взрослые пальцем не показывали, но смеялись не меньше. Даже будучи взрослым, его несколько раз избивали только из-за его внешности. Он ненавидел всех и вся. Все клоуны разрисованы так, чтобы выглядеть счастливыми, но под слоем их грима текут слезы. Билли никогда не плакал от жалости к себе. Он смирился с тем со своей судьбой еще в очень молодом возрасте. Он понимал, что люди никогда не примут его таким, какой он есть.
Они видят в нем только клоуна-шута.
Билли шел домой после очередного неудачного собеседования. Он не мог водить машину из-за чрезвычайно больших стоп. Ему было слишком сложно нажимать педали, не говоря уже о получении водительских прав. Общественным транспортом он не пользовался, потому как в таком замкнутом пространстве терпеть унижения было просто невыносимо. Он шел, прорываясь сквозь сильный ветер и дождь. Кусок бумаги прилетел ему в лицо и прилип ко рту. Это был флаер бродячего цирка. Главной фигурой на флаере был большой красноносый клоун. Билли громко засмеялся - неужели этот мир не может существовать, не причиняя ему страдания? Не будь в этом мире клоунов, то у него не было бы никаких проблем. Людям было бы просто не с кем его сравнивать. Да, он бы по-прежнему от них отличался, но по крайней мере символом смеха его бы не делали.
Билли загорелся желанием пойти в цирк и переубивать всех клоунов, вот только народу в нем было слишком много. Даже успей он добраться до первого, то его тут же бы повязали. А ограничиваться смертью одного клоуна он не желал. Вместо этого он решил обстоятельно продумать план мести.
На это ушло все утро, но, наконец, Билли закончил украшать свой дом. На окнах и дверях у него были развешаны воздушные шары и транспаранты. По всему дому играла музыка для вечеринок. Было почти час дня. Вечеринка должна была начаться с минуты на минуту. Его просто распирало от предвкушения и он никак не мог дождаться начала представления. И вот, наконец, прозвенел дверной звонок и Билли открыл дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Приветствую! Вы заказывали... да что ты за клоун такой, черт возьми?
- Я, так сказать, оригинальная версия, - ответил Билли. – Проходи в дом, вечеринка как раз началась.
Он провел клоуна по коридору, открыл ему дверь в гостиную и пропустил его вперед.
