Читать интересную книгу Белый мамонт (сборник) - Геннадий Прашкевич

А технологическая цивилизация обречена.

Если даже мы в самом скором времени начнем получать сырье с Юпитера и с Галилеевых лун, это ничего не изменит. Буквально во всем видны признаки ужасных потрясений. Женщины не хотят рожать детей, а те, которые рожают, ненавидят Общую школу. Наука и техника делится на все более узкие секторы, специалисты перестают понимать друг друга. Самыя энергичные люди уходят в общины, оставляя Мегаполис. Взрывы ничем не спровоцированной агрессивности отмечены по всей протяженности Мегаполиса. А болезнь Далберга? Без всяких на то причин вам однажды стягивает в узел все мышцы, самого здорового человека скрючивает в одночасье. А ведь болезнь Далберга всего лишь побочное явление некоторых давно известных процессов, без которых не может работать Масляная зона. Проседают и рушатся целые кварталы, из-под которых мы выкачали воду и нефть. Изъязвлен озоновый слой, из Космоса нас сверх всякой нормы обжигает жесткое излучение. Загрязнены почва, вода, сам воздух. А саркофаг Мариз, фонящий на все три южных сектора и превративший в пустыню бывший Большой оазис? Все на пределе, никто не ждет избавления, даже парная семья вымирает. Да и зачем нужны парные семьи, если детей все равно забирают в Общую школу? Пройдитесь вечером по улицам и площадям Мегаполиса. Что, кроме реалов Макуны, грандиозных вместилищ лживых страстей, интересует людей? А ведь Мегаполис – это не Содом и Гоморра, это даже не Атлантида. Мегаполис – это вершина технологической пирамиды, он – высшее, что смог создать человек, и давно пора понять, что ничего более совершенного мы уже, кажется, не построим. Происходящее в Мегаполисе подтверждает диагноз, так уверенно поставленный человечеству современными философами: коллективная шизофрения. Это уже говорили в прошлом: среднестатистически человек глуп. Есть болезни, которые не лечатся даже временем. Не существуй МЭМ, обитатели Мегаполиса давно впали бы в смертную анархию. Не существуй биосинтов, недостаток продовольствия давно изменил бы течение событий в нашем мире. Вот почему я не устаю повторять: выбранный нами технологический путь – ошибка. Вот почему я утверждаю: это смертельная ошибка. Следует вернуться к земле, к общинам, к миру живой природы, забыть о Поясе, забыть о Космосе, столь безжалостно ослабляющем нас. Дать человечеству долгий отдых. Отдышаться. Ведь только в общинах можно восстановить истинного человека.

ВОПРОС: То есть ликвидировать практически всю промышленность, свернуть космическую программу, отказаться от МЭМ и от Общей школы? Это вы называете будущим?

ДОКТОР ДЖАУН: Поняли меня правильно. Я предпочел бы, чтобы знаменитый ученый Силвер Ли и сейчас совершенствовал биосинт, а не бессмысленно сгорел бы в У-регионе. Я предпочел бы держать космонавта Калхаса на Земле, чтобы он отдавал свой ум и высокий талант организатора МЭМ и общинам, а не туманным перспективам Галилеевых лун.

То есть мы обязаны объединиться.

Но объединиться не в муравейнике Мегаполиса, а в общинах.

Вернуться в естественную биологическую систему, очистить и вновь заселить мертвые зоны, дать человечеству настоящую возможность отдохнуть от социальных потрясений, подобных тем, что недавно прокатились по всему У-региону, от болезней, схожих с болезнью Далберга, от проектов, похожих на проект «ГЛ». Мы нуждаемся не в сырье со спутников Юпитера и не в совершенствовании тех или иных машинных технологий, а в умных людях и в кардинальной смене образа жизни. Усилия лучших умов следует сконцентрировать на создании более совершенных биосинтов. Если мы сумеем добиться самовоспроизведения биосинтов, человечество будет спасено.

ВОПРОС: Отказаться от Пояса? Разве там не наши братья?

ДОКТОР ДЖАУН: Понимаю вас. Завоевать Луну, Марс, более или менее обжить Пояс и вдруг отказаться от собственных достижений? Да, это обидно. Понимаю. Но разве космониты не требуют самостоятельности? Разве они не проживут без нас? Почему вы не хотите понять, что космониты в нас уже не нуждаются. Они – другие. Без нас им будет легче. А вот Мегаполис, если мы уже сегодня не возьмемся за его чистку, убьет всех. Сегодня потрясения в Масляной зоне, завтра в У-регионе, послезавтра болезни, которые будут пострашней болезни Далберга. Зачем, понимая все это, тратить колоссальные средства на проект «ГЛ»? Разве еще не ясно, что путь в будущее пролегает не через Космос?

ВОПРОС: Вы хотите сказать, что путь в будущее пролегает через колонии?

ДОКТОР ДЖАУН: Я не говорю. Я утверждаю это.

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Не все так думают.

ДОКТОР ДЖАУН: А всем и не надо так думать. Большинство людей, как правило, никогда не задумываются о таких вещах. Это не страшно, это естественно. Существует Большой Совет, вот он и обязан думать.

ВОПРОС: Доктор Джаун, а чем можно объяснить участившиеся случаи нападений на лайксы?

ДОКТОР ДЖАУН: Отнюдь не стихийными слепыми протестами, как это пытаются доказать социологи, хотя людям действительно есть против чего протестовать. Это и теснота жилых кварталов, и однообразная пища, и однообразные развлечения. Женщины страдают оттого, что их дети не с ними, а дети страдают оттого, что им не хватает матери. Усталость и напряжение не снять фантазиями реалов Макуны. Все это – плата за нашу гордыню, за нашу торопливость, за наше ленивое нежелание что-либо менять в налаженной веками жизни. Только ведь какие бы мощные корабли мы ни строили, Космос всегда будет оставаться для нас чужим. Мы отправляем в черное пространство тысячи лучших умов, жизнь землян от этого не меняется. Больна планета, а мы ее дети. Так что выход один – дальнейшее развитие колоний. Оставаясь в Мегаполисе, мы рано или поздно получим что-нибудь пострашнее болезни Далберга…

III

Калхас отключил Инфор.

Неистовство доктора Джауна его не убеждало.

«Коллективная шизофрения… Путь в будущее пролегает не через космос…» Но разве не Пояс дает Земле большую часть сырья? «Только биосинт…» Но почему только биосинт? Разве споры о счастье не начались еще в каменном веке? А мечту о счастье в область реального сдвинула разве не технология?

Калхас печально смотрел на Афру.

Вот она тоже требует распустить Общие школы.

Но разве новое человечество началось не с Общих школ, не с очистки детских душ от родительских пороков?

«Сеун… Сеуну… У Сеуна…»

Что там с этой испаряющейся бурей?

Он вновь нажал белую клавишу Инфора.

Черное марсианское небо, прожженное белыми звездами, заполнило экран.

Калхас невольно поежился. Он хорошо помнил исполинские сухие русла – следы бешеных течений, бешеных вод, вытопленных извержениями вулканов и падениями метеоритов. Показывали потоп, высвобожденный сейсмическими толчками. К счастью, стремительно вскипающий на глазах вал не докатился до станции. Он попросту испарился. Отсутствие атмосферы и малая масса планеты спасли сотрудников станции.

«Сеун…»

«Сеуну…»

«У Сеуна…»

Несдержанность Афры пугала Калхаса.

Почему она стала уклоняться от встреч с ним?

Считает, что они расстаются навсегда, у них нет будущего?

А может, мне правда место не на Земле? Жизнь в Мегаполисе давным-давно превратилась в нечто вроде реалов Макуны. Твой собственный обман набрасывает на окружающее нереальную дымку. Наверное, Афра решила, что встречи мешают их отношениям.

СВОБОДНЫЕ ОХОТНИКИ БЛОКИРУЮТ ПОСТАВКИ КОЛОНИЯМ.

Калхас взглянул на Афру. Подавшись вперед, накинув на плечи что-то вроде зеленоватого платка, она где-то там, из чужой незнакомой комнаты смотрела на Калхаса, но как-то странно, как бы сквозь него. Она не фокусировала на нем взгляд.

И еще… зачем она сидит так близко к экрану?

И что за странный предмет угадывается за ее плечом?

Ну да, это книжная полка. Самая настоящая книжная полка. Книги в Мегаполисе огромная редкость. Никто ими не пользуется, кристаллы памяти и система МЭМ полностью вытеснили прежние носители информации. Книги превратились в нечто вроде показателя уровня жизни.

Он почувствовал странную отчужденность.

Правда, так всегда бывает перед большой дорогой.

Мир, в котором ты вырос, вдруг съеживается, он как бы уже не принадлежит тебе, он отдалился, многое в нем существует уже не для тебя, ты сам отталкиваешься от многого.

«Сеун…»

«Сеуну…»

«У Сеуна…»

Почему Афра так эгоистично говорлива?

Удлиненное, побледневшее от волнения лицо.

Нежная длинная шея, укутанная зеленоватым платком.

Светлые волосы, уложенные косо, с какой-то вызывающей гармонией.

Но в зеленоватых глазах – тоска. И – агрессия. Она готова повторять ежечасно, ежеминутно: к черту Общую школу, к черту чистые поколения! Ребенок в Общей школе оторван от тщеславия, хамства, эгоизма родителей, ну и что? Он мой!