Читать интересную книгу Манолито Очкарик - Эльвира Линдо

Он сказал «красиво»?! Я сказал Джиаду, что это жюри надо сбросить с Ниагарского водопада, и дядьку-Суперпузо тоже, самой собой. И снова Джиад был со мной совершенно согласен. Самый крутой парень в классе все время со мной соглашался! Я вдруг сделался его лучшим другом. Я был ужасно горд собой, потому что когда самый крутой парень в школе — твой друг, можно вообще ничего не бояться, считай, у тебя всегда свой собственный джинн под рукой, не хуже, чем у Аладдина; он за тебя кому хочешь морду набьет.

— Первое место… — Суперпузо остановился, чтобы все как следует поволновались. Можешь быть уверен, было слышно, как зрители скрипят зубами от нетерпения. — Первое место мы единодушно присудили команде «Птицы» за то, что она выступила в защиту редких и исчезающих видов.

Никто не откликался, так что ведущему пришлось повторить все по новой. Мы переглянулись. Мы ведь вроде как пришли выступать за мир во всем мире?

Похоже, про мир во всем мире никто ничего не понял, так что пришлось нам согласиться, что мы редкие и исчезающие птицы. Не всегда в жизни оказываешься тем, кем хочется.

Нас заставили еще раз подняться на сцену, чтобы забрать приз. Он лежал в большущей такой коробке. Мы все ломанулись к ней, чтобы открыть. Придурок попытался прогрызть в ней дырку. В суматохе у нас поотрывались крылья, но нам было по фигу, в конце концов, мы уже не выступали за мир во всем мире, а были просто редкими и исчезающими птицами. Наша «сита» проложила себе дорогу, тайком щипая всех подряд, и открыла коробку своими мощными руками. Суперпузо сказал, чтобы все дружно поприветствовали первый приз. Это оказались школьные принадлежности: книжки, тетрадки и все такое прочее. И из-за этого весь сыр-бор! Стоило из кожи вон лезть ради мира во всем мире, чтобы выиграть какие-то там учебники! Захлопал один Придурок. Понятное дело, откуда ему знать, что такое учеба. Он за свою короткую жизнь еще ни разу в школу не ходил. Простим бедняге его невежество.

Мы спустились со сцены. Нам там ничего уже больше не светило. Пускай «сита» Асунсьон забирает себе этот несчастный приз и обнимается с ним сколько влезет. Она была прямо сама не своя от радости, смотрела на все эти книжки и, наверно, уже начала придумывать, чего бы нам оттуда назадавать позаковыристее, чтобы мы себе совсем мозги сломали. А наших родителей распирало от гордости за таких редких и исчезающих детей.

Вечером меня отпустили погулять в парк с Висельным деревом. Я надел свой суперкостюм Человека-паука. Мама сказала тете Луисе:

— Мальчишки, что с них возьмешь. Нарядятся супергероями, и счастья полные штаны. Я-то их знаю как облупленных.

Я уже совсем было собрался спуститься прямо по стене нашей многоэтажки, только я человек реалистически мыслящий и знаю, что у нас с Человеком-пауком общего — один костюм. В парке с Висельным деревом меня уже ждали мои друзья: Джиад в костюме Супермена, Ушан в костюме Супермена, только без плаща, потому что его определили в помощники Супермена, Сусанка в костюме Красавицы (хотя стоит с ней потусоваться подольше, сразу делается ясно, что на самом деле это Чудовище, переодетое Красавицей), Пакито Медина в костюме Робин Гуда и Придурок, который так и остался в костюме пингвина, потому что мама его уговорила, что это самый классный карнавальный костюм во всем квартале. В таком возрасте еще веришь, когда мама тебе лапшу на уши вешает.

Мы стали играть в супергероев, разбились на две команды, и Джиад взял меня в свою. Я предложил, чтобы наш боевой клич был: «Мы им всем покажем за мир во всем мире!» Джиад сказал, клево. Было сразу ясно, что теперь я его лучший друг. Мы играли в вышибалы, в бубонную чуму и в «три-четыре-навались», это когда одна команда нагибается, а другая налетает и начинает всех лупить почем зря, в общем, такая развивающая игра. Я из кожи вон лез, носился и пихался изо всех сил, только остальные все равно все время меня обыгрывали. По мне, во всех играх, где надо бегать или драться, есть только один большой минус: я всегда проигрываю. Как только до Джиада дошло, что со мной в команде каши не сваришь, он объявил, что теперь каждый будет сам за себя. Джиаду было надо только одно: во что бы то ни стало обскакать Пакито Медину. Обыграть Ушана, Сусанку, Придурка или меня Джиаду интереса никакого нет.

Я взял Придурка за руку и побрел домой. Если честно, я ушел, потому что понял, что вот-вот разревусь. Только что я был лучшим другом Джиада, а теперь превратился в распоследнюю помойную крысу. От такого дела кто хочешь раскиснет. Придурок как увидел, что у меня глаза на мокром месте, тоже давай реветь. Ему все передается, и хорошее, и плохое. Это у меня мама так говорит. Пришлось нам с ним сморкаться в один платок. Сначала я сам высморкался, а потом поднес платок ему к носу. Придурок сделал, как обычно: долго собирался с мыслями, набрал побольше воздуха и с силой втянул все сопли в себя, вместо того, чтобы высморкать наружу. Такая уж у него манера.

Я не удержался, чтобы не расхохотаться, хотя слезы у меня еще не просохли. Все-таки мой братец ужасно смешной, хоть он и Придурок. Должен же он был хоть в чем-нибудь пойти в меня!

Тут к нам подбегает Пакито Медина и говорит:

— Вы чего делаете?

— Хохочем до слез, — отвечаю я. А ты чего думаешь, так я ему и скажу правду!

Тут Пакито Медина сказал, чтобы я приходил к нему в воскресенье играть на компьютере. Я спросил:

— А Джиада ты тоже позовешь?

— Джиад мне компьютер сломает. Он все что хочешь разнесет.

Я сказал, что приду. Если честно, играть на компьютере с Пакито Мединой — удовольствие ниже среднего, потому что Пакито Медина всегда выигрывает, примерно как я всегда проигрываю, но мне было все равно. Самый умный чувак, какого я видел за всю свою жизнь на планете Земля, позвал в гости меня одного. Почему? Потому что Манолито Очкарик не ломает компьютеры, Манолито Очкарик не такой тупой громила, как некоторые, на Манолито Очкарика можно положиться. Было ясно, что Пакито Медина решил сделать меня своим лучшим другом. По-моему, это был один из самых счастливых моментов в моей жизни.

Мне ужасно захотелось в своем суперкостюме Человека-паука подняться к нам в квартиру прямо по стене дома, но я удержался. Мама не любит, когда Придурок один ходит по лестнице. Так что мы с ним рванули вверх по ступенькам, кто быстрее добежит. Ясное дело, я его обогнал. На всем белом свете есть только два человека, которых я могу обогнать: Придурок и дедушка Николас. А что! Некоторые и этого не могут.

Пока мы натягивали свои пижамы, дедушка говорил:

— Раз, два, три!

А мы изо всех сил орали:

— Миру — мир!

Было жутко весело, но тут приперся занудный сосед сверху и начал выступать. Похоже, куда ни кинь, от знаменитого девиза «ситы» Асунсьон выходят одни напряги.

С днем рождения!

Дедушка ни за что не хотел праздновать свой день рождения. Он сказал, нет, нет, нет, и еще раз нет. Мама его уговаривала:

— Папа, не каждый же день тебе исполняется восемьдесят лет!

— Слава тебе, господи! Еще не хватало, чтобы такие пакости приключались каждый божий день.

— Ну пожалуйста, дедушка! Мы все приготовим, ты позовешь друзей, купим такую прикольную штуку, которую набивают конфетами, а потом все по ней стучат палками… — воображение у меня разыгралось.

— Ага, а внутрь напихаем таблеток от склероза, таблеток от недержания, таблеток от давления… — дедушка явно был настроен пессимистически. Если я соберу друзей, это будет похоже на дом престарелых. Тоже мне удовольствие! Кругом одни деды, у всех вставные челюсти, мозоли… Нет уж, увольте. И потом, какие у меня друзья?

— Дедушка Джиада, — сказал я.

— Дедушка Джиада со смеху описается, если я его позову на день рождения. Старики день рождения не празднуют. По-вашему, мне еще и восемьдесят свечек задувать?

— Конечно! — хором ответили мы с Придурком, иногда даже мы бываем заодно.

— Если я задую восемьдесят свечек, то ноги протяну, не успеете вы допеть «С днем рожденья тебя».

— С днем рожденья тебя! — затянули мы с Придурком. Такие песни мы с ним всегда поем дуэтом и в такт колотим ногами об ножки стола. Такая у нас манера исполнения. А дедушка продолжал гнуть свое:

— И дарят-то старикам одни шарфы, никто не подарит галстук, или, к примеру, одеколон, или пиджак какой-нибудь, одни сплошные шарфы.

— Так ты скажи, что тебе нужно, мы тебе и подарим, — моя мама не из таких, кто вот так запросто сдается.

— Ничего мне не надо! Праздновать мне нечего, друзей у меня нет и никаких юбилеев мне не надо. У меня и так уже с прошлых дней рождения от шарфов шкаф ломится.

Дедушка высказал все, что думал, и отправился в ванную надевать вставную челюсть, чтобы пойти посидеть на солнышке с дедушкой Джиада. Мой дед не из таких, кто будет сидеть на солнышке без зубов. Короче, дед повернулся и ушел, только мы его и видели. Мы с Придурком даже толком не успели допеть «С днем рожденья тебя».