Три гробницы окружены символами, в которые народ вкладывает свое интимное понимание уснувших божественных лиц. В этих символах есть градация - не церковно-иерархическая, но поэтическая. По красоте и развитию образов бесспорно ясно, кому из трех принадлежит сердце народа:
Над Исусом Христом
Свечи теплютца,
Над Иваном-Предтечом
Лампаты горять,
Над Святой над Девой
Лоза выросла.
На этой на лозе
Три пташки сидят,
Три пташки сидят,
Жалостно поют,
Жалостно поют,
Разлуку дают. (4, 242)
Символы гробницы Христа и Иоанна церковно-литургичны и при том взаимозаместимы, т.е. то, что в одних вариантах приписывается Христу, в других - Иоанну. Чаще всего над Иоанном свечи теплятся (но 4, 248 над Христом). Над Христом «все попы поют» (240 или «молебны поют» 244) или чаще всего «ангелы поют» (243 bis 248; но 4, 248 над Иоанном). Символы Богородицы райски-космичны и, колеблясь в деталях, сохраняют общее впечатление природной («софийной») красоты: пташки (240), лоза (243), цветы (розы 248).
А над Девою Святой цветы расцвели,
Цветы расцвели, цветики лазоревые,
На тех на цветочках сидят пташки Камскии (вар.: птицы райския),
Поют стишочки херувимские. (244, 248)
Это райское «успение» среди птиц и цветов является кафартическим завершением страстей Богородицы. Это ее упокоение от страданий. Но для страждущего мира, который видит в Ней свою утешительницу, «успение» не исход. Не в гробу хочет видеть народ свою Мать и Царицу, но и не на небесном, далеком, престоле. Ее земное пребывание указано в утешительных словах Спасителя на кресте. Богоматерь живет в своей иконе «за престолом», и это самое устойчивое представление народных стихов. Здесь на запрестольном богородичном образе Ее всегда находит молящийся, как находит и враг. В стихах о Соловецкой осаде{112} царский воевода Салтыков стреляет в церковь:
Как урáнил воевода
В Божию Матерь на престоле. (I, 680)
И Она сама повелевает пономарю Эдесской{113} церкви ввести к Себе молящегося на паперти Алексея:
Возьми ты святого в Божью церковь,
Постанови Мне его перед престолом. (1,101)
В стихе о 12 пятницах само Успение Богородицы совершается за престолом:
В ту пятницу за престолом представилась (вар.: приуспела за престолом)
Мать Пресвятая Богородица, (6, 150, 146)
Славяно-русское название престола вызывает представление о нем не как о столе («трапезе»), а как о троне{114}. Тогда Богородица пребывает уже не на запрестольной иконе, а на самом престоле, восседая или почивая на нем. Престол Христов становится Ее престолом:
Пришел я к Тебе, свет, помолиться…
К Твоему честному престолу приложиться. (I, 104)
Во многих вариантах «Сна Богородицы» она изображается в самом начале, пролептически, почивающей на престоле:
Во граде в Иерусалиме
Спала матушка Мария на престоле (6, 205)
вместо
Спочивала я, Мать Божия, за престолом, (6,190)
или:
Я спала-почивала
Во Божьей во церкви,
В олтаре на престоле. (185, 187)
Отсюда, со своего престола. Богородица, невзирая на свой сон, бодрствует над миром и сходит для его утешения. Все действие Промысла Божия, всякий ответ небесных сил на молитву народ представляет как заступничество Богородицы, если не иметь в виду, в особом частном случае, помощи того или иного святого. Но Богоматерь есть прежде всего помощница и утешительница святых. Это Она освобождает Егория из его погребов:
Явилось ему явление:
Сама Матерь Божия Богородица.
Восставали ветры разбуйные{115}, (I, 399)
которые разметали пески подземной темницы. Выйдя из погреба, Егорий прежде всего благодарит освободительницу (I, 471). На Нее же крепче всего надеется Федор Тирянин, отправляясь на врагов:
Я надеюся и начаюся
На силу и на небесную,
На Мать Божию Богородицу,
Книгу, крест и Евангелие{116}. (I, 528)
В ее Эдесский (Иерусалимский) храм едет молиться отрекшийся от мира Алексей. Правда, молитва его не о помощи в беде, а о спасении души. Вот почему варианты стиха колеблются в определении имени небесной силы: то это «Господь Бог», «Господь, Спасе мой милосердый», то
Свет, Пресвятая Мать Богородица
или вместе:
О Господи, Царю небесный,
О свет пресвятая Богородица. (I, 111)
Но всегда Она выслушивает его молитву и через пономаря призывает его к своему престолу, повелевая ему вернуться в Рим, в дом родителей. По некоторым же вариантам именно Богородица велела ему в юности оставить жену и родительский дом:
Богородица с небес прогласила:
Не смекай ты житья цясового,
Смекай ты житья векового{117}. (Истомин, I, 7)
И Василий Великий, согрешивший после двадцати лет воздержания «хмельным питием», от Богородицы слышит укоры, кается в бурной молитве и от Нее же выслушивает слова прощения{118}:
Доходна твоя, Василий, До господа молитва
И до Матери Пресвятой Богородицы. (6, 111)
Простые смертные в стихах обращаются к святым; святые к Богородице. На плечах Богородицы держится мир. Только Ее молитва спасает его от гибели за наши грехи. После всех страшных угроз «Свитка Ерусалимского» Христос останавливается:
Да молится об вас Мать Моя,
Владычица Пресвятая Богородица:
Аз Ея моления слушаю. (№ 564; ср. 5, 121)
Но среди этого общего промысла о мире у Богородицы есть свой малый круг, Ей свойственный. Отчасти он связан с малой эсхатологией, с отшествием праведных душ. Иногда Богородица замещает ангелов-психопомпов{119}, как обещается в стихе о 12 пятницах всем чтущим одиннадцатую пятницу - пятницу Рождества Христова:
Тогда сойдет с небес
Пресвятая Богородица,
Возмет душу на руцы,
Вознесет в царствие небесное. (№ 579)
Так в «Дмитровской Субботе» Богородица сама представляется поющей панихиды за упокой павших на поле Куликовом{120};
По тому ль полю Куликову
Ходит сама Мать Пресвятая Богородица,
А за ней апостоли Господни
Архангели-ангели святыи...
Отпевают они мощи православных,
Кадит на них сама Мать Пресвятая Богородица. (I, 674)
Другой круг промыслительного дела Богородицы связан с Ее достоинством как Матери и Девы: это охрана целомудрия - особенно в слове. Недаром Она, столь милосердая ко всем, проявляет такую суровость к Василию за одну чарку вина. Вино - враг целомудрия, и Богородица произносит целую речь - народно-сатирическую - против пьянства. Среди всех злых последствий вина одно имеет страшное, мистическое значение{121}:
Пьяница матерным словом сквернится...
Он и не мать бранёт и ругает...
Пресвятую Богородицу порицает... (№ 575)
Если мужчина произнесет эту хулу,
Невидимо земля и небо потрясется,
Богородица на три года от его лик отворотит.
Если женщина - то на семь лет.
В «Свитке Ерусалимском» последствия этого черного слова изображаются страшным потрясением в небесном мире:
Матерно не бранитеся;
Мать Пресвятая Богородица
На престоле вострепенулася,
Уста кровью запекаются. (№ 564, № 604)
От этого слова «месяц и звезды потухают».
От матерного слова все пропали. (№ 604)
Это не просто грех против целомудрия - против «девства», это грех против божественного материнства, т.е. самого сердца народной религиозности. В самом деле. Богородица не только Божия Мать, но и Мать вообще, общая наша мать («мать богов и людей»){122}. Вот в каком смысле Мария называется просто Матерью, Матушкой Марией. И это материнство Ее не только по любви, по усыновлению Ей мира, но и по прямому рождению. Иногда мы видим, что она действительно мыслится родительницей и творительницей мира:
Аще Пресвятая Богородица
Помощи своей не подаст,
Не может ничто на земле в живе родиться,
И ни скот, и ни птица,
Ни человеком бысть. (6, 73)
В стихе о Василии прямо указывается, говоря о последствиях указанного греха против материнства, на Богородицу,
Которая нам сотворила
И небо, и землю, и солнце, и месяц,
И частыя звезды. (№ 575)
Пребывая в самом сердце мира божественного, Богородица уже не отделяется от Бога. Молитва Ей и молитва Богу - одно и то же. В некоторых вариантах стиха об Алексее святой молится Господу Богу, а отвечает ему Богородица:
О раб Мой, Божий человече!
За чем ты ко Мне, Мой раб, приходишь,
Какой милости у Меня просишь? (I, 104)
Иногда Она отождествляется со Святым Духом, т.е. с общим наименованием божественной силы:
Перевозил Алексея сам Дух Святой,
Мать Пресвятая Богородица… (Адрианова, 266)
Иногда Ее воля отождествляется с волей Божией даже там, где речь идет об осуждении грешных, т.е. где это отождествление лишает Богородицу Ее собственного призвания - утешительницы и заступницы. Так, Лазарь, пожалевший богача в аду, не может его вызволить оттуда: