Читать интересную книгу Тайна заброшенной часовни - Ежи Брошкевич

Все четверо, оцепенев, смотрели на фигурку. Непонятен и ошеломителен был не только факт ее появления. Ребят поразило также нечто другое. Не требовалось быть ученым или искусствоведом, доктором или магистром, чтобы понять: фигурка — дело рук талантливого художника; короче, она — прекрасна.

— Что это? — наконец с трудом выдавил Влодек.

— Какая красота! — прошептала Катажина.

Брошеку, который любил и хорошо знал настоящую музыку, захотелось сказать, что ему кажется, будто один из хоралов Иоганна Себастьяна Баха воплотился в чудесную статуэтку. Однако он промолчал. Побоялся, что его подымут на смех, — и ошибся. Ике тоже пришло в голову нечто подобное. Но она не успела высказать свою мысль вслух, поскольку в Катажине наконец проснулся холодный и трезвый ум Альберта.

— Ни до чего не дотрагиваться, — приказала Альберт. — Первым делом надо проверить, не подвели ли наши системы.

Брошек быстро попятился к двери и встал на пороге. Надо было следить, чтобы никто не помешал Альберту.

Альберт тем временем молниеносно взобралась на башенку.

— Так и есть, — послышался сверху ее печальный голос. — Акустический сигнал не сработал. Шарик сместился.

Ика тихонько прыснула. Нервное напряжение предшествующих минут требовало разрядки.

— Хи-хи, — засмеялась она. — Надутый шарик нас надул!

Альберт легко спрыгнула вниз.

— Внимание! — быстро проговорил Брошек. — Тощий на горизонте! И Толстый тоже! — добавил он через минуту.

Альберт наклонилась к широкой щели в стене и раздвинула доски.

— Поторопись, Альберт! — возбужденно прошептал Брошек. — Они идут сюда.

У Альберта задрожали руки. Но она хотела во что бы то ни стало проверить, не подвела ли фотоловушка. Девочка посильнее дернула одну из досок. Раздался глухой треск… Через секунду Альберт выпрямилась и отскочила к двери.

— Аппарат что-то зафиксировал, — успела шепотом сообщить она.

В этот момент на пороге часовни появился Тощий.

Он, видимо, очень спешил и дышал тяжело и хрипло. Из-за его спины выглядывала равнодушная физиономия Толстого. Брошеку показалось, что на этой тупой физиономии промелькнула тень то ли тревоги, то ли недоумения.

— В чем дело? — спросил магистр Потомок, входя в часовню. — Что вы здесь делаете?

— Да ничего, — буркнул Влодек.

— Как это ничего? — закричал магистр.

К счастью, у девочек было наготове безотказное девчоночье оружие: наивно вытаращенные удивленные глазки, растерянные улыбки и оглушительная торопливая трескотня.

— Понимаете, у нас мячик… — Это затараторила Ика.

А Катажина подхватила:

— Мячик укатился…

И так далее, наперебой, со скоростью, превышающей скорость света

— Как покатится!

— И к двери!

— Прямо сюда!

— А мы за ним!

— Побежали за мячиком!

— Хотели забрать!

— И уже собирались уйти…

— Но тут ребята…

— Наши мальчики…

— За нами…

— Они хотели нас тут запереть!

— Не тут-то было!

Мальчики, естественно, молчали. Влодек превосходно играл роль самого старшего и самого умного и всем своим видом показывал, что считает ниже своего достоинства принимать участие в этом бабьем базаре. А Брошек просто внимательно наблюдал за происходящим.

У Толстого на лице опять появилось характерное тупое выражение. Он стоял не шевелясь и только машинально потирал подбородок; в промежутках между восклицаниями девочек слышно было шуршание щетины.

Магистр же, который опрометью примчался в часовню, будто ей угрожал пожар или еще какая-нибудь страшная напасть, вдруг пришел в отличное настроение.

Девчоночья трескотня в первый момент его оглушила. Однако нервы у него оказались крепче, чем можно было подумать.

— Эй! Тихо! — загремел он, но тут же любезно поклонился, словно принося свои извинения. — Простите! — произнес он торжественно. — Простите меня за грубость. Но я, правда, испугался за свои барабанные перепонки. Мне показалось, они вот-вот лопнут. Вы согласны, пан… пан… — обратился он к Толстому в надежде, что тот его поддержит, а заодно назовет фамилию.

Однако номер не удался. Толстый, хотя и не двигался с места и глядел во все глаза, вступать в разговор явно не собирался.

— Э, — презрительно буркнул он.

Магистр только махнул рукой.

Потом опять повернулся к девочкам — на этот раз с обаятельной улыбкой.

— Еще раз прошу прощения, — повторил он. — Но уж слишком стремительно вы сюда ворвались. А ведь эта часовня — замечательный памятник старины, — хриплый и скрипучий голос магистра вдруг стал едва ли не мелодичным, — поистине замечательный, и вдобавок, как справедливо отмечено в печати, хранит в себе необыкновенное сокровище. Так что вести себя здесь следует с величайшей осторожностью.

Брошек прищурил глаза.

— Какое еще сокровище? — спросил он. — В какой печати?

Все четверо замерли, напряженно ожидая ответа.

Даже Толстый шагнул вперед и заглянул магистру в глаза. А тот, к удивлению Брошека, именно к нему и обратился.

— У вас такой вид, — сказал он, — будто вам ничто не интересует. А между тем ваш бессмысленный взор обращен на подлинное сокровище.

Девочки, подтолкнув друг друга локтями, снова дружно затрещали:

— Какое сокровище?

— Где?

— А как оно выглядит?

— А из чего оно? Из золота?

— Из серебра?

Магистр Потомок сделал два шага вперед, торжественно простер руку и указал на деревянную фигурку.

— Из дерева, — сказал он. — Это сокровище — деревянное. Вы только посмотрите…

— Чего тут смотреть! — пренебрежительно протянул Толстый. — Подумаешь… деревяшка.

И тут ребята с изумлением увидели, что магистр на глазах чуть не воспарил в воздух: он замахал длинными руками, а его похожий на пелерину дождевик зашелестел, как огромное крыло. В воздух магистра подняла ярость.

— Слепец! — завопил он. — Вы самый настоящий слепец, если увидели в этом просто «деревяшку»! Раз уж бы ничегошеньки не понимаете, да будет вам известно, что это не только прекрасное произведение искусства, но еще и больше деньги!

— Деньги? — оживился Толстый.

— Да! — горделиво вскинул голову магистр Потомок. — Деньги! Ог-ром-ные!

— Откуда вы знаете? — наивным детским голосом спросил Брошек. — Вы уже видели эту фигурку?

Магистр на мгновение онемел.

— Я-а-а-а? — наконец выдавил он. — Видел ли я ее? Нет! — повысил он голос. — Я ее никогда не видел! Никогда в жизни!

«Чего это он так подчеркивает, что никогда ее не видел? — лихорадочно соображал Брошек. — И вообще, откуда здесь взялось это, как он утверждает, сокровище? Ведь все более или менее ценное давным-давно растищили».

Магистр с нежностью смотрел на фигурку.

— Да ведь достаточно на нее взглянуть! — продолжал он. — Это уникальная вещь! Поистине уникальная! Прекрасное творение неизвестного, но безусловно великого художника.

— Это какая-то святая, да? — осторожно спросил Влодек.

— Неважно, молодой человек, — ответил магистр. — Важно то, что сотни лет назад искусный резчик по дереву создал эту женскую фигуру. Кто она? Неизвестно. Быть может, святая Анна или святая Катажина. Повторяю, это не имеет значения. По существу, это просто женщина. Добрая, заботливая… хранительница домашнего очага. Может быть, художник изобразил свою мать, может, это портрет его жены… Для нас важна красота скульптуры, ее правда, заключенная в дереве жизнь. Вы это видите? Понимаете?

Все молчали. Брошек, вытаращив глаза, смотрел на озаренное радостью и волнением лицо тощего великана.

— А откуда, — прохрипел наконец Толстый, — откуда она взялась?

— Не знаю, — сказал магистр. — Не знаю.

— Скажите, пожалуйста, — очень вежливо и наивно спросила Ика, — если это такое уж сокровище, на него ведь кто-нибудь может позариться?

— Э, — махнул рукой великан. — Столько лет оно здесь простояло… постоит еще немного. Я читал, что сюда должна приехать комиссия, и она позаботится о его сохранности.

В этот момент издалека, со стороны Великих Гор, прикатились отголоски очередной грозы.

— Ой, гроза! — пискнула Альберт голосом испуганной Катажины. — Я боюсь! Бежим!

Все молча направились к двери. Никто особо не торопился. Гроза была еще далеко. Магистр Потомок явно медлил и без конца оглядывался, словно мысленно прощался с деревянным изображением озабоченной доброй женщины. Даже Толстый будто задумался. А наша четверка, как ни старалась, не могла скрыть беспокойства. «Что все это значит? Что это может означать?» — крутилась в юных головах одна и та же мысль.

Магистр Потомок тщательно закрыл дверь на щеколду, и все спустились вниз. Толстый скрылся в сарае, магистр — в палатке, а ребята, добравшись до веранды, молча уселись на скамейку и осовело уставились друг на друга.