«Извините, вы еще незнакомы с Темным Конем?» — Геррод представил себе подобную сцену и с трудом смог удержаться от смеха.
— И каков успех?
Шариссе, похоже, было не настолько весело.
— Слишком многие относятся к нему с недоверием. Они думают, что мой отец использует его как орудие для того, чтобы изменить соотношение сил в нашем триумвирате.
Ее последние слова огорчили Тезерени.
— А основные опасения относятся к моему отцу?
— Ну, он еще не видел Темного Коня. Силести, однако, его видел.
Герроду было бы интересно знать, как поступил его отец, а не Силести. «Ты остался в тени — ведь так, отец? Интересно, что ты замыслил?» Глава Тезерени был не из тех, кто будет сидеть сложа руки в ситуации, могущей привести к неожиданным осложнениям.
— Я нахожу это интересным, — помедлив, ответил он. — А хоть кто-нибудь из моего клана познакомился с вашим другом?
— Только Лохиван. Остальным Тезерени он, похоже, неинтересен.
«То, что знает Лохиван, знает и отец», — хотел сказать Геррод. Он знал, что Шариссе нравилось бывать в обществе его брата, но он также знал, что Лохиван был придатком Баракаса. Шариссу, однако, было бы невозможно в этом убедить. Она смотрела на Лохивана почти так же, как и на Геррода — как на Тезерени по рождению, но с собственной головой. В отличие от Ригана, Логана, Эсада — или любого другого.
— Если весь остальной клан не проявляет никакого интереса, то как раз потому, что моему дорогому родителю Темный Конь очень интересен. — Геррод обошел их вокруг, вынуждая обернуться, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Вот так лучше. Теперь солнце находилось почти позади него и Геррод мог чувствовать себя немного спокойнее. — Никогда не доверяй спящему дрейку.
Смысл его слов был очевиден, но он видел, что Шарисса не принимает их всерьез.
— Повелитель Баракас может замышлять все, что ему угодно. Что он способен сделать с Темным Конем?
«Многое», — хотел сказать Геррод, но черный скакун прервал его.
— Кто этот повелитель Баракас? Почему он должен желать мне зла?
— Баракас, повелитель Тезерени, — мой отец, — объяснил чародей, мысленно представляя его себе. — Он жесток, честолюбив и так же смертельно опасен, как и чудище, что украшает стяг нашего клана.
— Он твой родитель? — Темный Конь покачал головой, встряхнув гривой, которая очень напоминала волосы… — Ты говоришь о нем с отвращением, возможно даже — с ненавистью! Я не понимаю этого!
— У Геррода с отцом имелись разногласия, — дипломатично объяснила Шарисса. — Повелитель Баракас честолюбив. Если ты встретишься с ним, то разумнее проявить при этом осторожность. Я, однако, сомневаюсь, что он может сделать что-то серьезное. Ни один из его людей не обладает магической силой, могущей сравниться с твоей — или даже приблизиться к ней по уровню.
— Я и впрямь необыкновенный, ведь так?
— Я предпочел бы больше не говорить о моем отце — если вы не возражаете, — Разговор об отце был чародею неприятен, он ощущал во рту вкус желчи.
Шариссе Геррод сказал:
— Я полагаю, что ты пришла, чтобы наконец познакомиться с моим открытием. Оно едва ли так блистательно, как мне показалось вначале, но есть несколько восхитительных вещей, которые тебе, возможно, будет интересно посмотреть. Сегодня начинать поздно, но мы все-таки можем…
Виноватый взгляд, который та бросила на Геррода, заставил его остановиться.
— Извини, Геррод. Я приехала главным образом для того, чтобы объяснить тебе, почему я не появлялась и отчего не смогу некоторое время посещать тебя.
Гнев и внезапное, безрассудное чувство, что его предали, пробудили в Тезерени самое худшее. Он едва не призвал мысленно силу, о которой Шарисса не знала, силу, которая позволила бы нанести вслепую удар — достаточно мощный, чтобы погасить в себе эту горечь.
— Слишком многое происходит именно сейчас, — продолжала Шарисса, не догадываясь о мыслях, которые роились в его мозгу. — Если Темный Конь остается среди нас, следует сделать так, чтобы к нему привыкли и другие. Многие сторонники Силести поговаривают, что мой отец воспользуется им, чтобы положить конец триумвирату. Они думают, что он собирается управлять ими из Сирвэк Дрэгота, как какой-нибудь деспот, можешь себе представить!
— Твой отец? — Гнев Геррода утих. Как мог кто бы ни было из знавших Дру Зери полагать, что волшебник когда-либо возжелает управлять враадами? Дру Зери был почти таким же отшельником, как и сам Геррод. Он согласился войти в триумвират лишь для того, чтобы Силести и Баракас не уничтожили друг друга — а при этом заодно и остальных враадов.
— Это было бы настолько плохо? — громовым голосом спросил демонический скакун. — Мой друг Дру — замечательное существо! Он делал бы вашему народу только хорошее!
— Достаточно трудно добиться, чтобы они мирно жили друг с другом, не говоря уже о том, чтобы они подчинялись командам другого враада. Многие восхищаются великим магом Дру Зери, но, с точки зрения большинства, триумвират дает уверенность, что воля одного-единственного враада не сможет стать законом. Мы очень подозрительны и разобщены.
Темный Конь снова покачал головой — привычное движение, означавшее, как догадался Геррод, что тот озадачен.
— Я попробую объяснить позже, — сказала Шарисса. Она примиряюще улыбнулась чародею. — Я обязательно вернусь… а ты мог бы время от времени меня навещать.
— Может быть, — все, что тот смог ответить. Оба они знали, что он никогда добровольно не вернется в город. Это бы вынуждало к общению с кланом, а возможно — и с отцом.
Шарисса, вздохнув, шагнула к своему спутнику. Темный Конь подогнул ноги таким образом, что обычный конь от этого сделался бы калекой, и присел, чтобы она могла на него забраться. Геррод снова увидел, как по спине существа как бы прошла волна и она просела под наездницей.
— Это не займет много времени, — добавила волшебница, пробуя утешить Геррода. — Отец делает вес, что может. И во всем этом ему нужна моя помощь.
Тезерени промолчал, зная, что любое слово, сказанное им сейчас, может лишь омрачить их дружбу. И привести ее к решению никогда сюда не возвращаться. Тогда он оказался бы полностью отрезанным от своего народа.
— До свидания, Геррод. — Ее улыбка была несколько неуверенной — возможно, потому, что она не могла видеть выражения его лица и оттого не знала, рассержен ли он или просто обижен. Шарисса знала, с каким нетерпением он ждал ее посещений. Чародей полагал, что и она также ждала их. А сейчас он уже не был в этом уверен.
— Береги себя, — пробормотал Тезерени. — Никогда не доверяй спящему дрейку. Не забудешь об этом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});