– Хитро, – согласился Лазарь.
– Мы тоже не пальцем деланные, – вмешалась Дара. – Где гарантии, что старуха не соврёт и не присвоит чужие деньги? Так что первыми ничего никому говорить не будем. Пусть она сначала скажет фамилию, а мы по паспорту сверим.
– Ещё хитрее.
– Не тут-то было! – Сенсор погрозил кому-то указательным пальцем. – Старушка точно в контрразведке служила. До прописочки, говорит, паспорт полистайте – там и адресок найдётся. Зачем же людей лишний раз беспокоить?
– Очень хитро!
– Угу, – сказала Дара. – Тут я вспомнила этаж и номер квартиры в инсоне. Ну, и попала в точку.
– А вот это уже везение, – поскучнел Лазарь.
– Везение или нет, но старушка тогда всю подноготную про Янику твою нам выложила. В общем, зовут её Катя Исакова, ей то ли восемнадцать, то ли девятнадцать лет, учится в РИНХе на первом курсе юридического, живёт вдвоём...
– … с отцом, – опередил её Лазарь.
– … с отчимом, – в унисон с ним закончила Дара.
Лазарь секунду думал.
– Интересно, – сказал он. – Куда делись остальные родители, узнали?
Дарения снова поморщилась: речевые обороты Лазаря частенько действовали на неё, как рвотное.
– Остальные умерли. Отец погиб, когда она была совсем маленькой. Мать вышла за отцовского старого друга, а два года назад скоропостижно скончалась.
– Интересно, – повторил Лазарь. – Что-нибудь ещё?
Сенсор часто заморгал в попытке размять немеющие веки:
– Ещё она очень милая девочка, всегда приветливая, всегда здоровается. А иногда даже справляется о самочувствии старушки. Короче, ничего больше. И больше ничего не узнаем – по крайней мере, от бабки-управдома. Она ещё долго осыпала нас комплиментами, пока мы смывались оттуда, не отдав ни сумки, ни паспорта. А что «интересно»?
– То, что девчонка ненормальная, – ответил Лазарь, думая, как сильно хочет сейчас спать. – В смысле, ненормальная ненормальная.
– Типа недосумасшедшая? – усмехнулся Сенс. – Кому же она тогда таблетки брала?
– Не знаю.
– И чем больна? Ведь больна, ясно же.
– Не знаю.
– А что там вообще происходит?
– Не знаю! – вскричал Лазарь, хватив кулаком по столу. – Не имею ни малейшего понятия!
Дарения вздрогнула. Сенсор пружинисто выпрямился, растеряв разом всю сонливость. Айма недовольно закачала головой.
Лазарю пришло в голову, что лучше всего оставить их сейчас без объяснений, пойти к себе, растянуться на диване и хорошенько всё обдумать. Но он сомневался, что у него получится. Умственная работа, начатая в состоянии физического переутомления, обычно заканчивается отключением как тела, так и разума – часов на восемь, в норме.
Лазарь уронил голову на руки и уставился в полыхающий зев камина. Языки пламени успокаивали нервы, но вместе с тем усыпляли не хуже снотворного. Хотелось прогнать всех из комнаты и улечься спать прямо здесь, на ковре.
– Игра началась, – негромко проговорил он, – условия есть, а правил мы не знаем. И не узнаем, пока из всей информации у нас только повесть о том, какая она славная сирота. Вариантов много, а перебирать наугад – всё равно, что чикать кусачками по проводам бомбы.
К Сенсору вернулся сонный вид.
– Мы не МВД, – принялся загибать пальцы он, – не ФСБ, не ИНТЕРПОЛ, не ещё какая-нибудь крутая аббревиатура. Мы вообще никто! Горстка энтузиастов, совсем недавно вышедших из пубертатного периода. Да ещё прямые контакты с жертвой нам запрещены. Чего ты хочешь? Полное досье на неё и всех её родственников на три колена вверх по генеалогическому древу?
Лазарь пожал плечами:
– Было бы неплохо. Это ведь ты мечтал в детстве стать частным сыщиком. Вот посиди сегодня днём в засаде, устрой слежку…
– Я никогда не мечтал быть сыщиком.
– …вломись в дом, когда никого не будет.
– И домушником тоже.
– Ну, хорошо! Ты хотел стать дрессировщиком диких хищников. Какая разница?
Айма смерила Сенса пытливым взглядом:
– Дрессировщиком? Правда?
– В детстве, – отмахнулся Сенсор, – хотел. Когда посмотрел первый раз «Полосатый Рейс». Воображал, как это круто: находиться в одной клетке с тиграми, кормить с руки, и всякое такое.
– А ещё писающих от восхищения одноклассниц, и делающих то же самое от зависти одноклассников, – усмехнулся Лазарь.
– Попридержал бы свою сатиру, Гриффин-невидимка! – парировал Сенс.
Теперь уже заинтересовалась Дара:
– Что хорошего быть невидимым?
– Вездесущим, – поправил Лазарь и поспешил сменить тему: – А про засаду я не шучу. Возьми с собой «Твикс», съезди к ней ещё раз. Было бы неплохо, если бы Дара посмотрела отчима, друзей, соседей. Особенно из четырнадцатой квартиры. И будет совсем хорошо, если вы найдёте этого парня, Джуду. Судя по инсону, он единственный, кому она сейчас верит.
Айма покачала головой:
– Без меня. Завтра я встречаюсь с Матвеем в городе, а вечером институт.
– Зачем? – нахмурил брови Сенсор.
– Грызть гранату науки.
– Да я про Матвея.
Определённо, уж лучше дрессировщик, чем сыщик. Некоторым иногда стоит помнить о своих детских мечтах.
– У них свидание, – Лазарь развернулся к Айме и прибавил с усмешкой: – Тайное, я полагаю? Так что спрашивать тебя о подробностях бесполезно.
Японка утвердительно кивнула:
– Матвей просил не говорить.
– Ну, ещё бы. Он всё ещё надеется сохранить свой позор втайне?
– Не беспокойся за Матвея, у него всё в порядке.
– Ну, разумеется! Именно поэтому он и не берёт тебя с собой.
– Может, ты меня возьмёшь, раз уж у тебя всё на мази? – набычилась Айма. – Для такого дела я даже специально выкрою завтра немного времени.
Лазарь хлопнул себя ладонями по коленям, вставая.
– Могу «взять» тебя прямо сейчас. Ты где предпочитаешь – на столе, на диване? Ладно, завтра так завтра. Пойду, пофа… нтазирую немного на эту тему перед сном. Надо проснуться раньше Яники.
– Ты так и не рассказал, что у вас сегодня намечается! – спохватился Сенсор.
Лазарь не смотрел на них – он уже шагал к выходу из комнаты:
– Ничего. Я рассказал, что сегодня намечается у вас.
Выйдя в коридор, он расслышал, как Сенсор растерянно спрашивает кого-то:
– «Ничего» не намечается, или «ничего», что не рассказал?
Глава 4. Девять из десяти
1
– Это безумие, – повторила Яника, свесившись из окна. – Безумие, безумие, безумие.
Они собрались на кухне. Разгоравшийся день сулил настоящее пекло – часы показывали шесть утра, а солнце уже разгулялось вовсю. Одно утешение: воздух покинутого людьми города был в разы чище обычного. Ни пыли, ни выхлопных газов. Дышалось намного легче, и даже виделось как будто дальше: воздух стал прозрачней. Удивительно, как мало нужно природе, чтобы очиститься от токсина под названием люди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});