Джуда заелозил вспотевшими ладонями о штанины:
– Так я и знал, так и знал. Яни, там ведь могут быть мои предки.
Незаметно для всех Лазарь принял на себя командование:
– Итак, голосуем. Кто за то, чтобы идти в лагерь, поднимают руку.
Две руки – его и Джуды – взмыли вверх. Рука Яники нерешительно присоединилась к ним через секунду. Хорошо, что она сделала это сама – не придётся вышвыривать её в окно.
– Единогласно! – Джуда добрел на глазах.
– Конечно, – хмыкнула Яника, – когда есть единогласие, не придётся соглашать несогласных.
– Смешно, – Джуда придвинулся к подруге поближе. – Не бойся, солнце, я в обиду не дам. Всё будет хорошо.
Лазарь старался не смотреть, как они целуются, и молча ждал.
– Кхе-кхем, – покашлял он, когда ждать дальше становилось оскорбительно. – Я, вообще-то, здесь.
Они оторвались друг от друга с полуулыбками на лицах и подняли на него глаза.
– Выдвигаемся рано утром, – только сейчас Лазарь по-настоящему понял, насколько сильно хочет вернуться в явь.
– Мы не решили, как быть с прокажённым, – вспомнил Джуда.
– Мы подумаем об этом завтра. А сейчас надо хоть немного поспать. Я пойду в спальню, а вы тогда здесь...
– Да, точно, – охотно подхватил Джуда. – Располагайся в спальне Яни.
Когда Лазарь покидал гостиную, Джуда, незаметно от подруги, сально ему подмигнул.
Похоже, на счёт этих двоих Дара попала в точку.
6
Спальня Яники располагалась через стенку. В дальнем конце была дверь на балкон, с которого Джуда имел привычку отправлять малую надобность. Окно было зашторено, лунный свет едва брезжил через окошко в двери, отчего вся спальня казалась ещё темнее. Предметы обстановки выдавались объёмными чёрными пятнами на фоне остального пространства комнаты.
Лазарь нащупал на двери щеколду и замкнулся изнутри. Полезно, на случай, если кто-нибудь вздумает проведать его ночью: не хотелось бы стать для Яники конфуцианской чёрной кошкой. Он ощупью добрался до кровати, и, не раздеваясь, упал на покрывала. Закрыл глаза, прислушался к ритму сердца.
Пульс в норме, так что можно сразу приступать к выходу из инсона.
Вдох. Выдох. Вдох.
Если вход больше похож на туннель, то выход однозначно на колодец. Лазарь сосредоточился на самом дне. Минуты через две тело стало терять плотность, как кубик льда, брошенный таять на июльском солнцепёке. Руки-ноги отнялись первыми; они истончились и исчезли, оставив туловище лежать на кровати беспомощным мясным оковалком.
Третья минута. Кусок льда истлевал на поролоновой губке. Лазарь медленно просачивался спиной в зыбкую трясину матраца. Четвёртая минута, и вот он уже падает в нижнюю квартиру, позвоночником ощущая летящий на него пол. Ковёр натянулся и лопнул под весом тела, как сетка паутины, пропуская на нижние этажи. Второй, первый... пятая минута.
Лазарь летел сквозь землю в непроницаемый мрак, потеряв вес и полностью испарившись. От него остались лишь мысли, свободно парящие в воздухе. Самое трудное сейчас заставить себя открыть глаза. Если этого не сделать, можно падать так целую вечность, ограниченную ресурсами физического тела.
Нужно открыть глаза.
7
К потолку комнаты прилип неровный круг света из абажура торшера. Какое-то время Лазарь созерцал его, моргая глазами, пока пересохшее горло не свело перхотой. Надрывно кашляя, он перекинулся на бок, запутался в накидке и свалился с дивана на пол. Оказывается, чьи-то заботливые руки закутали его в плед, пока он был в отключке.
Лазарь проглотил слюну, и та покатилась по глотке раскалённым угольком. Выбравшись из пледа, он уселся на пол, откинулся на сиденье дивана и принялся ощупывать лоб над правым глазом. К счастью, наяву рана оказалась не столь устрашающей – кровь грамотно остановили смоченным в перекиси водорода тампоном, который приклеили ко лбу лейкопластырем. Рассечение, вроде того, что он получил в инсоне, для полного заживления в яви пришлось бы зашивать. К счастью для Бегуна, причинно-следственная связь между инсоном и явью инверсивна, и в квартире номер пятнадцать рана тоже затянется без вмешательства кривых игл и ниток. Казус в том, что благодаря этой инверсии он и очнулся сейчас наяву с разбитой головой.
Кроме Лазаря, в комнате никого больше не было. Настольные часы показывали половину первого ночи, там же на столе чьи-то заботливые руки (Лазарь подозревал, что всё те же) оставили для него кружку и графин с питьевой водой. Присосавшись прямо к горлышку, Лазарь пил долгими жадными глотками, попутно сожалея о том, что владельцу заботливых рук не хватило ума, а может, воспитания поставить рядом ночной горшок, тазик, или, на худой конец, ещё один, но уже пустой, графин.
8
Лазарь нашёл Сенса, Дарению и Айму в гостиной на первом этаже. В камине потрескивал огонь, являвшийся единственным источником освещения в комнате. Неровный свет пламени заставлял тени на потолке извиваться в причудливом диско-танце. В комнате царили тепло и уют.
Сенс, укутанный в красный махровый халат, восседал в кресле, Инь и Ян в домашних майках и трико расположились на диване напротив. Когда Лазарь вошёл, все трое быстро свернули какую-то беседу и уставились на него, как семейство сурикатов на льва.
– Как продукты? – небрежно обронил Лазарь в сторону Аймы, усаживаясь на журнальный столик. – Всё купила?
– Почти, – язвительно отозвалась японка. – Зоомагазин закрылся, так что завтра ты без завтрака.
Дара бросила на подругу укоризненный взгляд, и поспешила уточнить:
– Как голова?
Лазарь поднял со столика чашку с кофе, который пил Сенс, и в два глотка осушил её.
– Думать будет, твоими стараниями, – ответил он, возвращая Сенсу опустевшую чашку.
– Ну и денёк, – нервно улыбнулась Дара. – Два раза сегодня тебя хоронила.
– Считай дальше завтра.
Сенсор поставил чашку на пол и принялся массировать указательными пальцами уголки глаз.
– А что будет завтра? – вяло поинтересовался он.
– Завтра будет круче, чем вчера.
– Да куда уж круче, – сумрачно отозвалась Дара.
Судя по тому, как все уставились на неё, сейчас речь пойдёт о том, что они так усиленно обсуждали здесь до появления Лазаря. Опять же, никаких логических умозаключений: всё было написано у них на лицах.
Лазарь вопросительно посмотрел на Дару.
– Марс напился, представляешь? – замогильным голос объявила та. – Прогулял все уроки с какими-то старшеклассниками, привезли домой на машине... вдрабадан. Заблевал всю прихожую, ругался матом... – тут её голос дрогнул, – пытался лапать Айму...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});