К. Еще раз произнеси, недопонял я.
М. Диски сцепления. Для сцепления между собой. Педаль специальная.
К. Нету.
М. Так... Ребята...
К. Нету!
М. (Достает стаканы, бутыль, наливает) ой!
К. А-а!
М. Ой!
К. А-а!.. Буряковый... Сами гоните... Хорошо. А то на соседнем заводе спирт для меня из тормозной жидкости выделяют. У них там лаборатория – культурно, но у меня судороги по ночам и крушения поездов каждую ночь.
М. Диски сцепления?
К. Бери сколько увезешь.
М. Псису?
К. Рисуй.
М. Уплотнения фетровывыстыеся восьмой номер.
К. Недопонял.
М. Фетровыстывыеся уплотнения восьмой номер.
К. Ах, фетровывыя?
М. Да, фетровывыстывыяся, но восьмой номер.
К. Все равно нет.
Механик наливает кладовщику. Себе!
М. Я не могу. Меня послали, я должен продержаться.
К. Один не буду.
М. Не могу – еще список большой.
К. Езжай назад.
М. Назад дороги нет! (Наливает себе.) (Выпивают.) Уплотнения фетровывые.
К. Где-то была парочка.
М. Псису?
К. Рисуй.
М. Пятеренки... Шестеренки... Вологодские.
К. Как ты сказал?
М. Сейчас. (Срочно уходит. Возвращается. Не попадает на стул).
К. Целься, целься.
М. Пятеренки... Шестеренки. Четвереньки вологодские.
К. А-а-а, вологодские. Нету.
М. Псису? (Наливает кладовщику).
К. Себе.
М. Не могу.
К. Езжай назад.
М. Назад дороги нет! (Пьют.) Пятеренки, шестеренки?
К. Пошукаем.
М. Псису?
К. Рисуй.
М. Пошукаем псису? (Неожиданно) здравствуй, аист, здравствуй, псиса... Та-ак и должно бы-ыла-а слу-шисса-а. Спасибо, псиса, спасибо, аист...
К. Давай сначала до конца списка дойдем.
М. Дойдем, дойдем. Я уже почти дошел... Трисалата...
К. Чего – чего?
М. Трисаторные штуки, четыре псисы и бризоль... Экскаваторные шланги,
четыре штуки, и брызент...
К. Брезента нет. Пожарные разобрали.
М. Может водочки?
К. Нету брезента.
М. А коньячку?
К. Нету брезента.
М. Сосисочный фарш.
К. Нету брезента.
М. Банкет для семьи с экскурсией...
К. Нету брезента, и не наливай.
М. Верю тебе, Гриша, если нет, ты не пьешь, потому что ты честный человек.
Обнимемся, братья
Уж сколько говорили, сколько писали об этом, что страдает у нас обслуживание друг другом. Что хромает у нас хорошее отношение человека к человеку.
Товарищи! Братья! Сотрудники! Соученики!
Я обращаюся к вам, дети мои!
Автоинспекторы и владельцы!
Официанты и голодные!
Кассиры и безденежные!
Вахтеры и те, кто предъявляет в развернутом виде! Перестаньте враждовать, дети мои! Прекратим междоусобицы и распри! Протянем друг другу руки!
Сегодня ты ко мне пришел, завтра я к тебе. Сегодня ты мне даешь щи, завтра я вырываю тебе зуб. Зачем нам калечить друг друга, братья?! Воспитатели, которые ненавидят детей, сложите оружие и выходите на площадь строиться – страна задыхается без дрессировщиков. Администраторы, не переваривающие живых людей, тайге нужны лесники, от вас до ближайшего жилья будет пятьсот километров непроходимых болот.
Кассир, дитятко мое, выглянь в амбразуру, я сегодня в новом галстуке. Ай-яй-яй... Официанточка, сестричка, девушка! Чего ж ты на меня из кухни со штыком наперевес?.. Кто ж тебя разъярил с утра, страстная ты моя, что тебе самое лучшее сделать, какой самый дорогой подарок поднести? Уйти к чертовой матери? Ухожу, родная, ухожу! Не нарушу ничем, не потревожу. Пойду в магазин...
Здравствуй друг мой и брат, продавец. За что ты меня не любишь? Посмотри на меня, я же точно такой, как и ты. Пальтишко, шапочка, ботиночки, шнурочки. Куда ж я пойду? Только к тебе. Нас много?.. Верно. А я в чем виноват? Ты же тоже размножаешься. Любимый брат! Обними меня через прилавок. Всплакни и обслужи. Куда ж деваться нам обоим? И пишут об этом и говорят, а пока мы сами не договоримся, никто нам не поможет. Нарежь, птичка моя и взвесь. А потом закроешь магазинчик и все расскажешь: и что яблочки не твои, и колбаса не твоя, и выручка не твоя. А я тебе скажу, что и завод не мой, и станок не мой, и ты не мой, и я не свой. Все наше, все родимое, все свое. Чего ж мы друг на друга кидаться будем? Уж обслужи, кудрявый! А я тебе гаечку подберу, в холодильничек твой вставим, и застучит он, запоет, как канареечка, и ты будешь доволен и я. И хорошо нам всем станет, и сойдет на нас великая благодать!
Обнимемся, братья!
Облегчим душу!
Нашим женщинам
Женщины, подруги, дамы и девушки! В чем радость и прелесть встреч с вами? Почему вы созданы такими? Нежная кожа, эти глаза, эти зубы и волосы, которые пахнут дождем. Этот носик и суждения по различным вопросам. Товарищи женщины, дамы и девушки! Назад! Вы уже доказали, вы можете лечить, чинить потолки, собирать аппараты, прокладывать кабель. Хватит! Назад! Обратно! В поликлиниках женщины, в гостиницах женщины, в цехах женщины. Где же прячутся эти бездельники? Она ведет хозяйство, она прописывает мужа и сидит в техническом совете. Она и взрослеет раньше и живет дольше. У нас в новых районах одни старушки, где же старики?.. А вот бездельничать не надо, будем долго жить. Пьем, курим, играем в домино, объедаемся, валяемся на диванах, а потом к ним же в претензии – мало живем. Морщины в тридцать, мешки у глаз в тридцать пять, животы в сорок. Кто нами может быть доволен? Только добровольцы. Лев пробегает в день по пустыне сотни километров. А волк? Все носятся по пустыне, ищут еду. Поел, лежи. А у нас поел – лежи, не успел – лежи... У льва есть мешки под глазами? Имей он брюхо, от него бы сбежала самая унылая, самая дряхлая лань.
Они, конечно, зарабатывают больше нас, наши женщины, с этим мы уже смирились. Они выглядят лучше, с этим мы тоже смирились. Они одеваются красивее. Сейчас мы пытаемся что-то предпринять – надо, кружевные воротнички, броши на шее... Но куда?! С лысиной на голове и брошью на шее далеко не уйдешь. А какие у нас походки от долгого лежания на диванах и сидения в креслах на работе?! Вы видели эти зады, черпающие землю?.. А зубы от курения, потребления соленого, сладкого, горького и противного. А глаза, в которых отражается только потолок.
Наши милые дамы, наше чудо, наше украшение. Вставать рано, собирать детей и этого типа на работу. Самой на бегу проглотить маленький кусочек, успеть причесаться, кое-что набросать на лицо. Прийти на работу и выглядеть. И в обед занять очередь в четырех местах и все успеть. И прибежать домой, накормить детей и этого типа. И бежать, и вытирать, и шить, и починять. А утром будильник только для тебя. Для тебя будильник, как для тебя огонь плиты, для тебя толпа и давка, для тебя слова, шипящие сзади. А ты поправишь прядку и бегом. И любят тебя как раз не за это: К этому привыкли. Любят за другое – за кожу твою, ресницы твои, за губы, и слабость, и нежность твою. И тебе еще надо умудриться, пробегая в день пятьдесят километров, остаться слабой. И ты умудряешься: Пойди пойми, что главное. И я тебя люблю за все. Только прошу, остановись на бегу – на работе, дома, встань спокойно, посмотри в зеркало, поправь что-то в лице. Чуть сделай губы, чуть глаза, реснички вперед и наверх, покачайся на красивых ногах и опять... А мы ждем тебя. Ждем всюду. С букетом и без. Со словами и молча. На углу и дома. Приходи! И в дождь и в снег... И не все ли равно!..
Короткие рассказы
Бабочка вылетела из кармана, летучая мышь из рукава – давно не одевал этот костюм.
Шли две женщины навстречу. Одна озабоченная, другая озадаченная.
– Чем вы озабочены? – Спросили люди озабоченную женщину.
– Я на рынок.
– А чем вы озадачены? – Спросили озадаченную женщину.
– А я с рынка.
Тот помер, не найдя смысла в жизни. А тот помер, найдя смысл в жизни. А тот помер, не ища смысла в жизни. А этот вообще еще живет. Надо бы с ним поговорить.
Ну приспособился народ! Ну публика вертится! Едят то, чего нет в меню. Носят то, чего нет в магазинах. Угощают тем, чего не достать. Говорят то, о чем не слышали. Читают то, чего еще не писали. Получают 120 – тратят 250. Граждане воруют – страна богатеет. В драке не выручат – в войне победят.
Что ты мне все молодежь, молодежь! Да если мы захотим, то молодежи вообще не будет.
Пассажиров с билетами на львов, рейс 7704 просят вообще уйти из аэропорта!
Вы пробовали когда-нибудь зашвырнуть комара? Далеко-далеко? Он не летит. То есть он летит, но сам по себе и плюет на вас. Поэтому надо быть очень легким и независимым.
А я говорю: Если раздуть свои радости до размеров неприятностей, то можно и от них получать наслаждение.