Читать интересную книгу Кто делает мировую политику? - Николай Сенченко

Куда, однако, направляют эти руководящие круги свою нацию? Раз все это предполагает секретность, то о его задачах можно только догадываться, тем более что никакая сильная организация, никакое правительство не задавались целью провести расследование факта, имеются ли у евреев какие-нибудь мировые замыслы и какими способами они осуществляются. В области этих вопросов имеются лишь догадки и свидетельства Копена Албанселли, о которых нельзя не упомянуть.

Предварительно отметим, что Албанселли был довольно долго франкмасоном (восемь лет) и достиг в нем степени Розы Креста, которая по ступеням классификации довольно высока — 18-я степень. Правда, сам Копен Албанселли считал, что за 33 степенями масонских капитулов начинается новая надстройка организации «невидимого» масонства, а над ним имеется еще одна надстройка уже еврейского управления масонством. Об этом говорят и многие другие исследователи масонства.

Таким образом, Копен Албанселли был далек от высших степеней, но, тем не менее, при большой ловкости он мог многое заметить и подслушать. Он высказывает следующие предположения. Прежде всего, он считает, что тайное еврейское правительство имеет своим орудием действия в нееврейском мире — именно франкмасонскую организацию, бессознательно исполняющую то, что преследует еврейское правительство — всемирное господство евреев.

«Цель масонской махинации, — говорил Копен, — не разрушение, а подчинение христианского мира. Тайное еврейское правительство хочет истребить собственно христианский дух по той причине, что дух христианский составляет истинную защиту мира, из него родившегося. Точно так же — если это тайное правительство разрушило Французскую монархию, то лишь потому, что эта монархия была лучшей охраной Франции. Мечта о всемирном владычестве поддерживалась в сердце еврейского народа самой его религией… Евреи сначала думали, что владычество будет когда-нибудь дано их расе победоносным Мессией. Но теперь между ними распространилась идея, что слово «Мессия» должно прилагаться не к некоторому сыну израильской расы, а к самой расе и что завоевание мира может быть совершено без использования оружия. Они теперь убеждены, что будущий триумфатор — это сам народ еврейский и что мессианские времена суть те, когда этот народ сумеет подчинить себе мир, порожденный христианским Мессией, который так долго занимал место, предназначенное истинному мессии, то есть самим евреям».

Мечта мирового господства, продолжает Копен, не нова у человечества. О всемирном господстве мечтали и другие народы. «Может быть, эта идея не всегда представлялась руководителям Израиля с такой точностью, как теперь». Она развивалась постепенно. Но по мере захвата могущественнейшего орудия — золота — эта мечта созрела. Успехи масонства ее упрочивают. «Еврейство стало видеть возрастание своего могущества на всех пунктах земного шара по мере того, как шла на убыль, вследствие потери традиции, сила солидаризма и, следовательно, сила сопротивления христианских рас. Теперь еврейство действует повсюду. Его правительство видит все, не будучи само видимо никем. Оно поэтому бьет наверняка, тогда как против него никто и не думает защищаться, так как никто не знает о его существовании. При таких условиях нужна была бы полная бессмысленность со стороны иудейского правительства, если бы оно не пришло к идее овладеть миром, который ничто или почти ничто уже не защищает… Совершив чудо — удержав блуждающую по свету расу в верности древнему национальному идеалу — и видя, что прочие расы бессмысленно считают прогрессом покидание своих идеалов, еврейское правительство должно было признать себя способным доставить своему народу царствование во вселенной» [69].

Но для обеспечения господства нужна новая организация рас подчиненных. Всякий владычествующий над народами старается дать им организацию, приспособленную к возможности управлять ими. Для евреев в этом отношении необходимо уничтожить национальности. Это и производится ныне под флагом прогресса. Но вместо организации, вырастающей на почве национальности, нужна некоторая другая: она и подготовляется в виде социализма или в виде глобализма.

«Мы, — говорил Копен Албанселли, — идем к всемирной республике, потому что только при ней может быть реализовано финансовое, промышленное и торговое царство евреев. Но под маской республики это царство будет бесконечно более деспотично, чем всякое иное. Это будет совершенно то же владычество, которое человек организует над животными. Еврейская раса будет нас держать посредством наших потребностей. Она обопрется на хорошо подобранную полицию, сильно организованную и жирно вознаграждаемую. Кроме этой полиции, в новом обществе будут только администрация, директора и инженеры, с одной стороны, и рабочие — с другой. Рабочими будут все неевреи, администраторами и инженерами — евреи… Народы сами будут способствовать уничтожению в своей среде всякой силы, кроме государства, пока им будут внушать, будто бы всем владеющее государство — это они сами. Они не перестанут работать на свое порабощение до тех пор, пока евреи не скажут им: «Извините, вы не так поняли. Всем владеющее государство — это не вы, а мы. Тогда народы попробуют бунтовать, но будет уже поздно, ибо у этих народов исчезнут и нравственные, и материальные пружины, необходимые для действия. Стада не могут сопротивляться собакам, выдрессированным на присмотре за ними. Все, что рабочий мир мог бы сделать, — это отказаться работать. Но евреи не столь глупы, чтобы этого не предвидеть. Они запасут достаточно припасов для себя и своих сторожевых собак, а сопротивляющихся заморят голодом. При надобности они бросят на бунтующих людей свою полицию, непобедимую и снабженную самыми усовершенствованными средствами истребления. Таков план Тайного правительства, — говорил Копен Албанселли, — установление всемирного господства евреев посредством организации коллективизма, под видом всемирной республики. К осуществлению этого плана и ведет нас масонство» [70].

Такова грозная картина, которую рисует Копен Албанселли, хотя свои предположения о целях и планах предполагаемой центральной еврейской организации он высказывает в форме чисто логических умозаключений. Поэтому нельзя со своей стороны выразить по этому поводу никакого суждения, кроме того, что, конечно, всякая дезорганизованная толпа неизбежно должна очутиться в полной власти той группы, которая сохранит свою организацию.

Сегодня мы имеем возможность судить о том, как в прошлом веке социалистическая идея в СССР уничтожала христианство, насаждая новую религию — атеизм. Это особенно характерно для 1920-х и первой половины 1930-х годов, когда всю власть в стране Советов захватили иудеобольшевики. Да и формы коллективизма могли быть устроены — не так, как его теперь представляют. Сегодняшние события в мире, его глобализация, объединение Европы и многое другое свидетельствуют в пользу гипотезы Албанселли.

Многие исследователи задают себе один и тот же вопрос: были ли в истории народов ситуации деления мирового сообщества на два противоположных класса, на класс бедных и богатых? И отвечая на этот вопрос, вспоминаю об Ордене Chaburah, возникшем среди левитов во время разделения на партии саддукеев и фарисеев. Вот что о нем пишет Генрих Гретц в «Истории евреев»: «Этот орден, как видно, имел и политическое значение; его члены назывались товарищи (Chaberim) (как называли друг друга все мы в годы советской власти и как сегодня называют себя коммунисты. — Н. С). Кто хотел быть принятым в орден, должен был в присутствии трех членов обещать подчиняться требованиям ордена. Если член нарушал правила ордена, его изгоняли; исключались из ордена также те, кто содействовал римскому начальству в качестве сборщиков податей. Сборщики податей, как орудие римского владычества по-прежнему были самым презираемым сословием.

Противоположность ордену товарищей составляли крестьяне, рабы земли; первые образовали в некотором роде класс патрициев, вторые — плебеев. Об умственном и нравственном состоянии крестьян того времени источники дают самую мрачную картину; должно быть, частые восстания, происходившие в последние годы в еврейских государствах, и долгая революционная борьба способствовали этому одичанию и упадку нравственности. Крестьяне того времени в денежных делах не были честны, в супружеской жизни не проявляли нежных чувств, в общении с другими отличались отсутствием чувства чести и уважения к человеческой жизни. Из еврейских законов они соблюдали только те, которые отвечали их грубым наклонностям; умственные интересы их не затрагивали. Между этой невежественной массой и образованным сословием была глубокая пропасть, которая положила начало взаимной ненависти… Современники сообщают, что ненависть между этими патрициями и плебеями была еще большая, чем между евреями и язычниками… Члены ордена со своей стороны еще более раздували эту вражду вместо того, чтобы потушить ее старанием возвысить крестьян до себя. Они не только избегали общения с лицами низшего сословия, но и не допускали их… занимать общественные должности…» [71]