букву, Владимир поймал меня в омут пытающих глаз. Внутри него был дикий жадный охотник, подсекающий добычу, — ты лежишь смирно, спокойно. Нарушишь это правило — все закончится. Поняла меня?
Нервно закивав, я ощутила каплю слезы на щеке, возникшую от сексуального напряжения:
— Да.
И тогда он снова вернулся к моей ноге… Обнажая язык, Владимир чертовски неторопливо двинулся им вверх по идеально гладкой коже, не отводя от меня черных глаз. Ему нравилось видеть, как я умираю от возбуждения. Как я из последних сил сдерживаю себя… Как тело мое покрывается мурашками по мере приближения к лимону.
— Умница, — прорычал он, не зная, что ноги давно свело судорогой. — Мне нравится то, какая ты послушная, Каролина.
Обхватив руками талию, Владимир прикоснулся к пупку губами, испивая из него текилу, после чего жадно перехватывая кончиком языка лимон и поглощая его, даже не поморщившись.
— Хорошие девочки, — грубо закинув мои ноги себе на плечи, он резко потянул меня за талию вниз, заставляя буквально упасть промежностью ему на лицо, — получают вознаграждение.
Череда фигуральных, образных выстрелов обрушилась на мою голову… То, о чем даже не слышала. Первый — два пальца нетерпеливо раздвинули складки, нос зарылся в них, раздался измученный рык, полный облегчения и желания. Владимир был именно там, где хотел быть, и вставшие дыбом волосы на его голове кричали об этом громче слов. Второй — его шершавый язык умело и жадно прошелся от самого клитора до складки меж ягодиц. Он, словно голодный змей, проникал в каждую впадинку, дырочку, не задерживаясь в ней надолго, снова и снова возвращаясь к пульсирующей горошинке. Третий — содрогаясь от каждого движения, я не заметила, как напряжение дошло до самого края, разрывая меня на части мощным оргазмом, напоминающим взрыв сверхновой.
— Теперь, — не размениваясь на сантименты, Владимир дернул меня за руку, нетерпеливо и поспешно, — твоя очередь, девочка. Проверим, как ты уяснила традиции.
Стоя на дрожащих коленях, со звездами перед глазами, я скинула платье и, нервно расстегивая пояс мужчины, заметила, как сильно отодвинулся назад диван, а подушки оказались разбросаны в разные стороны. Во мне не было стеснения и неуверенности, я хотела здесь и сейчас больше… Намного-намного больше, чем какой-то пробник взрослой жизни!
— Сними их, — приказал он жестко, когда я замешкалась на змейке брюк, — живо.
Дернув за штанины, я откинула их к дверям, предусмотрительно закрытым заранее хозяином дома. Туда же отправились носки со спортивными боксерами. Действуя на адреналине, я не заметила, как перед глазами застыл первый в моей жизни член.
— Быстрее, Каролина! — словно гром среди ясного неба разразился голос Орлова эхом по комнате. Выровнявшись по струнке, он грубо намотал мои длинные кудрявые белые волосы на свой массивный кулак, оттягивая в сторону и заставляя посмотреть прямиком на мужчину. — Я не хочу и не буду больше ждать.
Кратко кивнув, я дрожащими руками взяла в руки соль с лимоном и замерла. Кто сказал, что я не могу придумать свои «традиции»? И тогда, хитро посмотрев на Владимира, я высыпала соль на ладонь и, жадно облизав губы, макнула их в кристаллы.
— Мне нравится, — прохрипел он, покраснев от напряжения и раскинувшись на диване с широко расставленными ногами. — Продолжай.
Окропив массивный ствол, покрасневший от напряжения, текилой, я поспешно слизала капли с него языком.
— Черт, — откинув голову назад, мужчина прикрыл лицо ладонью, замирая с распахнутыми губами. — Ты забыла про лимон, девочка.
Выбрав из нарезки кругляшок лимона, я разорвала его и окрутила вокруг ствола. Во мне пылал энтузиазм вперемешку с внутренним вызовом, когда я решила вобрать в себя весь орган мужчины, после чего захватив языком лимон. Это было сложно… Но когда ты сгораешь от желания, а внутри тебя полный желудок алкоголя — сущая ерунда.
Красная, как рак, но довольная собой, я сделала это, прожевав лимон, как самую настоящая награду за старания. Улыбка спала с моих губ, когда я подняла глаза на Владимира.
Теперь это был не он. Это был зверь. Дикий, опасный, голодный, совершенно не способный сдерживать себя. Дрожь окатила сразу после горячего пота. Голова закружилась, колени обмякли.
— Я хочу, — стальной приказ, грубый и будоражащий, — чтобы ты сейчас сделала кое-что, Каролина.
Кровь закипела в венах, язык обмяк:
— Что именно?
Он устало кивнул на член, приветливо качнувшийся в мою сторону, как маятник:
— Села на мой член. Сама.
Слова… Они могли убивать, ранить, делать больно… А могли и зажечь пламя внутри, взбодрить, довести до предела. Таким был Владимир: играл на струнах моей души, как одаренный гитарист.
Поднявшись на ноги, я сгорала от нетерпения, и все равно с губ сорвалось:
— Презерватив.
Владимир грустно рассмеялся:
— Я не могу иметь детей, девочка. Тебе не о чем переживать.
В тот момент моему мозгу было достаточно слов, я верила Орлову, как самой себе. Беспрекословно, как Богу. В общем-то, таким он и был для меня в тот момент. Скажи он спрыгнуть с крыши, спросила бы: «С какого этажа?», а не «Зачем?»
Раскинув руки на бортики дивана, он любовался моей неопытностью через прищур. Ноздри раздувались, когда я неумело перекинула ноги вокруг его бедер. Мне не было страшно, я боялась сделать что-то не так.
— Тебе помочь? — посмеялся надо мной он, и я кивнула.
Он сжал мои бедра и… Насадил меня на себя. Один толчок, и огромный член вошел в меня, как горячий нож в сливочное масло. Задрожав, я несдержанно закричала, с глаз хлынули слезы. В тот момент я впервые в жизни видела, как Владимир Орлов испугался. Возможно, в последний раз.
— КАКОГО ЧЕРТА?! — взорвался тот, встряхивая меня, как бестолковую куклу. — Ты девственница??