– Ты убила Терезу, – прохрипел Тим, плохо понимая, что говорит. – Я сейчас убью тебя.
Вцепившись в его запястье, пытаясь отвести пистолет от лица, она спросила:
– Кого я убила?
– Терезу! Ту, что была со мной на лестнице!
– Я защищала наших!
– От кого защищала?! – выкрикнул он, наклонившись, сильнее вдавив ствол. – Мы бы не стали стрелять по женщинам и детям!
– Но вы не пустили бы нас! Согнали с платформы…
– Не пустили? Куда?
– Сюда!
Должно быть, американка знала, сколько времени займет поездка, либо расслышала сквозь лязг и стук эхо проникающих в туннель звуков. Она дернула головой, вывернувшись из-под пистолета, одновременно распрямленной ладонью ударила по торчащему из груди Тимура штык-ножу.
От боли мир потек теплой розовой пеной; Тим выстрелил, вогнав две пули в доски, боком свалился с девушки, крича и дергаясь.
И через мгновение вагон вылетел в большую пещеру, где каменные глыбы соседствовали с металлом, щебень и текущие из трещин подземные родники – с пластиком и железными трубами.
Американка приподнялась, одновременно Тимур привстал на локте. Он помнил, сколько патронов было в обойме и сколько раз нажал на курок, – больше Тим стрелять не стал, ударил рукоятью. И попал в висок. Девушка без звука упала, зрачки ее поползли вверх.
Бросив пистолет, Тимур встал на колени, выдернул из брони штык-нож. Пещера качнулась, закружилась… Выпустив оружие, он вцепился в спинку сиденья, навалился на него грудью, зажмурил глаза и сжал зубы так, что в ушах начало гудеть, а челюсти свело спазмом. Но в голове от этого чуть прояснилось, и Тим кое-как выпрямился.
Туннель закончился метрах в двадцати над полом, дальше рельсы тянулись по широкой каменной полке, которая тремя длинными витками сбегала вниз. Там они расходились, будто прутья веника, – пять, семь, девять… больше десятка тупиков, и почти на каждом стояла платформа. Все это озаряли несколько прожекторов.
В центре пещеры, устремив вверх покатый носовой обтекатель, высился космический челн.
Тимур узнал его – «Рапид», один из тех транспортников, что доставляли эмигрантов к строящимся на орбите межсфирным ковчегам. Так вот в чем дело! Было неожиданно увидеть секретный космодром в пещере и готовящийся ко взлету древний «Рапид», простоявший тут не одно десятилетие, – и в то же время это было логично: ну конечно, граждане Гуманитарного лагеря нашли его, подготовили к старту и теперь собрались покинуть Землю. Транспортник вряд ли может доставить их на другую сфиру, но до Луны доберется. Только вот… разве можно стартовать в пещере, когда под соплами каменный пол?
Вагон летел вдоль стены по кругу, постепенно опускаясь. Ногой оттолкнув штык-нож далеко в сторону, Тимур сел, поглядел на американку. Лежа на боку, она морщилась, пытаясь встать. Голова безбожницы тряслась, по скуле текла кровь.
– Внизу стоит контроллер с реле, – хрипло прошептала она, с трудом переворачиваясь на живот. Говорила девушка с сильным акцентом. – Переводит стрелки каждый раз, когда подходит новый вагон. Чтоб он попал на пустую ветку. Подает сигнал, здесь включается тормоз… Теперь мы не затормозим!
– Не затормозим? – Тимур поглядел на раздолбанный пульт управления. – И что будет?
Она подвела под себя руки, приподнялась и рухнула обратно.
– Врежемся. Умрем. Мне все равно. Я… теперь лучше умереть.
– Может, еще спасемся, – сказал он.
– Не хочу. Если не могу улететь… Я не отсюда, понимаешь?!
– Что? – Тимур удивленно поглядел на нее.
– С Марса. Здесь для того, чтобы помочь им скрыться от вас, мы просочились сквозь вашу охрану на орбите, наша группа…
– Ну тогда добро пожаловать на Землю, – сказал он, через силу улыбаясь. – Уклад примет тебя.
Вновь перевернувшись на бок, она попыталась ударить его, но Тим легко перехватил руку. Потом выпрямился, покряхтывая и стараясь дышать неглубоко. Боль расходилась от сердца резкими горячими пульсациями.
В огромной пещере все было неподвижно, лишь вагон, стуча колесами, несся вдоль стены. Встречный ветер бил в лицо, норовил опрокинуть, сбросить с платформы. До пола оставался один виток.
Держась за спинки сидений, он доковылял до пульта управления. Наружу все еще сочился вонючий дымок, тут же уносимый прочь потоком воздуха, но внутри уже не горело, искры не сыпались. Тимур пробрался между сиденьями к бортику, выглянул. Возле основания челна шло бетонное кольцо, скрывающее опорную юбку вокруг дюз и пространство под ними. По сторонам высились решетчатая кабель-заправочная башня, мобильная ферма обслуживания с раздвижными балками и кран для монтажа груза. Вдоль корпуса тянулась пара узких емкостей подвесного топливного отсека, который отстреливался через некоторое время после старта.
Держась за ограждение, Тимур присел, разглядывая «Рапид». Он знал: двигатели челна могут создать полную тягу всего за несколько секунд и выплеснуть при этом акустическую волну, способную раздробить человеческое тело, растерзать, сломав кости и порвав сухожилия.
Циклограмма запуска явно подходила к концу. Все это время челн низко гудел – а теперь одна из ферм, самая высокая, с захватами на конце, дрогнула. Могучая решетчатая консоль – клешня, обжимающая корпус под носовым колпаком, – начала раздвигаться. На четырех больших черных колесах башня тяжело покатилась прочь от челна по коротким рельсам. Одновременно возле дюз блеснули искровые воспламенители, выжигая газообразную топливную фракцию, которая из-за утечек могла к этому времени скопиться под двигателями и после их включения вызвать аварию.
Поток света обрушился в пещеру, медленно расширяясь: вместо свода ее накрывали огромные круглые створки, и теперь они поползли в стороны, обнажив полосу неба.
Вокруг основания челна шла выкрашенная синей краской труба – толстое кольцо на коротких опорах, – лишь немного приподнятая над бетонным бортиком. От трубы тянулось несколько десятков шлангов, которые заканчивались возле ряда синих баков, стоящих вертикально вдоль стены пещеры. Каждый был размером с пятиэтажный дом.
Вагон качнулся, достигнув пола. Во все стороны из-под «Рапида» ударил пар. Тимур уже видел плитки термической защиты, сложной мозаикой покрывающие фюзеляж, видел покатую створку над грузовой палубой, утопленной в «спину» челна, и концы выдвижных крыльев, предназначенных для посадки, а сейчас скрытых в корпусе. На истории сфиронавтики им говорили: высота «Рапида» около восьмидесяти метров, масса покоя почти шестьсот тонн…
Люк над челном раскрывался, свет все ярче озарял корпус, и бьющий из-под него шипящий пар стал ослепительно белым, засверкал, как горные снега в лучах солнца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});