Дольман вряд ли соответствовал образу белокурого германского героя. У него были длинные черные волосы, причесанные в итальянском стиле, и почти женственные жесты. Гиммлер, однако, чувствовал, что манеры Дольмана и его способность устанавливать контакты на высоком уровне были важны для надвигающихся событий. Вскоре специалист по истории Ренессанса стал личным дипломатом-наблюдателем Гиммлера в Риме, хотя не обучался в тренировочных школах СС и вообще редко появлялся в Германии, разве что когда сопровождал приезжавших туда итальянских сановников. Говорят, он редко носил форму СС, несомненно опасаясь, что это будет оскорбительно для его итальянских друзей из аристократии и духовенства. Дольмана быстро повышали в званиях, и к 1944 г. он стал полковником (штандартенфюрером) СС.
В 1943 г., когда с падением Муссолини и оккупацией большей части Италии крупными германскими силами ситуация в стране изменилась, деятельность Дольмана приобрела еще большее значение. Он стал поважнее войск и обычных эсэсовцев, которые их сопровождали. Он был человеком, который знал всех. Если раньше он был глазами и ушами Гиммлера в Риме, то теперь он превратился в некое подобие офицера связи между немцами и итальянскими официальными лицами и церковью. Больше не было особой нужды в шпионаже, поскольку немцы взяли власть в свои руки, но существовало много тонкостей во взаимоотношениях между германским высшим командованием и неофашистским правительством Муссолини, между СС и итальянской полицией. Разногласия следовало улаживать, и Дольман, с его великолепным владением итальянским языком, его дипломатической учтивостью и доскональным знанием обстановки, играл роль посредника. Постепенно он очень хорошо познакомился с самим фельдмаршалом Кессельрингом и скоро, в дополнение к прочим своим обязанностям, стал выступать как посредник между двумя главными и не всегда действующими в согласии компонентами германской оккупационной системы в Италии – военными и СС. Короче, он был мастером на все руки, но только на высоких постах. Похоже, он сам в какой-то мере создавал функции, которые потом исполнял, либо забирал себе, не дожидаясь, пока их ему передадут. Поэтому неудивительно, что позднее Дольман оказался одним из первых немецких эмиссаров, присланных к союзникам в Швейцарию.
Германские оккупационные силы были очень слабо или вообще не предупреждены о лишении Муссолини полномочий его собственным Большим советом 25 июля 1943 г., и последовала перетряска в их дипломатических и разведывательных подразделениях в Италии. Германский посол в Италии, Макензен, был фактически снят с работы и отправлен с позором домой, официально за то, что за два дня до падения Муссолини телеграфировал в германское министерство иностранных дел, что «его положение и позиции фашизма в Италии крепки, как никогда». (Дольман, который держал руку на пульсе, пытался предупредить Макензена, что дела не так уж хороши, но у того были собственные итальянские источники, уверявшие его, что ничто и никто не сможет сместить Муссолини.)
Естественно, немцы не собирались получить еще один сюрприз, а чтобы этого не случилось и чтобы контролировать итальянцев, конечно, использовались силы СС – при такой итальянской поддержке, которую можно было мобилизовать. Дольман отлично вписывался в эту картину.
9 сентября 1943 г. маршал Бадольо и король бежали из Рима, чтобы основать в Южной Италии новое правительство, которому благоволили союзники. В тот же день в Италию из Германии прибыли два человека. Без сомнения, решение об их направлении в Италию было принято раньше, чем стало известно о бегстве Бадольо и короля.
Бегство лишь увеличило важность их миссии. Этими людьми были обергруппенфюрер СС Карл Вольф и группенфюрер СС Вильгельм Гарстер. Гиммлер отвечал за назначение Вольфа, Кальтенбруннер – за Гарстера, по-видимому с согласия Гиммлера. Звание Вольфа, обергруппенфюрер, было одним из высших в СС. Даже у Кальтенбруннера звание было не выше, и только Гиммлер, как рейхсфюрер, стоял выше и Кальтенбруннера и Вольфа. Гарстер, группенфюрер и начальник полиции безопасности, был на ранг ниже их. В нацистской системе звания в СС были параллельны воинским званиям, и звание Вольфа, грубо говоря, соответствовало полному генералу армии, а звание Гарстера – генерал-лейтенанту.
Для надзора за всей деятельностью СС – и полицейской и военной – в большинстве подчиненных Германии стран существовала должность, которая называлась «высший руководитель СС и полиции» (Hoherer SS und Polizeifuhrer). Обычным порядком именно таким должен был бы быть чин Вольфа, но у него были весьма специфические задачи. Он был слишком большим человеком в ведомстве Гиммлера, чтобы стать просто еще одним высшим руководителем полиции. Гиммлер желал как можно выше поставить его в глазах Муссолини и Кессельринга. Соответственно, для Вольфа был изобретен новый чин, единственный во всей нацистской системе. Если прочие боссы СС и полиции были высшими руководителями, то для Вольфа была использована превосходная степень, и он теперь именовался высочайшим руководителем СС и полиции (Hochster SS und Polzeifuhrer) и стал личным представителем Гиммлера в Северной Италии.
Вольф подчинялся непосредственно Гиммлеру и, конечно, фюреру. Он отвечал за безопасность и порядок в районе, который ко времени его прибытия в Италию в 1943 г. простирался от севера Неаполя до перевала Бреннер. Он должен был стать советником Муссолини в полицейских вопросах, как Ран был советником Муссолини в политических и дипломатических делах. Нет сомнений, что Вольф должен был также следить за Муссолини и его правительством в Сало в интересах Гиммлера. Но Вольф должен был, кроме того, работать с Кессельрингом, координируя действия сил СС с действиями армии, советоваться и консультироваться с ним в вопросах поддержания порядка и умиротворения той части Италии, которую еще удерживали немцы.
Чтобы Вольф мог все это делать, ему был дарован еще один титул – полномочный генерал вооруженных сил тыловых зон Италии (Bevollmachtigter General der Wehrmacht fur das Ruckwartige Frontgebiet Italiens) – в дополнение к его титулу высочайшего руководителя СС и полиции. По мере того как истощалась мощь нацистов, их титулы становились все громче. Этот новый чин означал, конечно, что если бы возникли вопросы о полномочиях полиции СС и вооруженных сил в Северной Италии, то Вольф мог бы выступить в качестве координатора. Эти обязанности Вольфа приобрели большое значение позже, когда мы предпринимали усилия, чтобы защитить Северную Италию от гитлеровской тактики выжженной земли. Здесь обязанности вермахта и СС во время отступления немцев были распределены соответствующим образом, и Вольф мог оказывать сдерживающее воздействие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});