Читать интересную книгу Чёрная Пешка - Александр Лукьянов

-Два. Общественный сектор. В собственности трудовых коллективов находятся все крупные промышленные предприятия, не принадлежащие государству и конкурирующие в масштабах национального рынка. Коллективы трудящихся также владеют рыболовецкими судами и целые флотилиями, шахтами в горах и нефтедобывающими платформами на шельфе, землями кооперативных хозяйств (коопхозов), крупными универсальными и специализированными магазинами. Все предприятия являются открытыми акционерными обществами, так что большинство жителей Желтого Пояса, достигнув пенсионного возраста, становится держателями именных и неотчуждаемых акций, дающих существенную прибавку к пенсии. Руководят фабриками и заводами выбираемые трудовыми коллективами и акционерами советы инженеров и директоров. В экстренных случаях (если, например, директоры не смогли достигнуть соглашения по какому-то вопросу) они проводят общее собрание трудящихся и акционеров предприятия по принципу «одно трудовое место – один голос, одна акция – один голос». –«Ага, -сообразил Всеслав, едва сдержав довольную улыбку, -так вот отчего акции всех (!) предприятий приведены к единой номинальной стоимости: 10 золотых за одну акцию. Становлюсь экономистом, между прочим!»

Предприятиям общественного сектора не гарантировано постоянное процветание, они вполне могут разориться, не выдержав конкуренции с преуспевающими конкурентами, производящими товара и услуг больше, лучшего качества и снижающими цены. И разоряются – рынок есть рынок, закон естественного отбора... Государство не вмешивается в эти процессы, бдительно следя лишь за соблюдением прав потребителей и за тем, чтобы отдельные предприятия ни при каких обстоятельствах не сливались в монополистические объединения.

-Три. Частновладельческий сектор. Хочешь завести собственную столовую, быть в ней поваром, предоставив жене место за кассой, а детей (конечно, совершеннолетних!) назначив почетными судомойками? Пожалуйста! Желаешь открыть фотографическую студию, днем щелкать аппаратом, а по ночам плескаться в кюветах с растворами проявителей-закрепителей? Отлично! Собираешься основать столярную мастерскую? Реализовать себя в качестве зубного техника, портного, репетитора или няни в детском садике на дому? Не только не возбраняется, но всячески поощряется! Размер предприятий, находящихся в частной собственности не ограничен ничем, кроме единственного категорического запрета: абсолютно исключена возможность эксплуатации труда наемных рабочих. Обходись исключительно силами собственными и семьи. Обслужишь за день пять ли клиентов, пять ли тысяч – это уж твои заботы. Работай, совершенствуй производство товаров и услуг, а все доходы, понятно, за вычетом налогов - твои! В городах все мелкие магазинчики, ремонтные мастерские, прачечные, принадлежат именно частным владельцам. На селе 40% аграрного производства также сосредоточено в руках фермеров – трудящихся собственников. Владельцы мелких предприятий, основанных на их личном труде, понимают зависимость процветания этих предприятий от множества случайных факторов. Например, от состояния здоровья хозяина-труженика. Потому обычно они стремятся подстраховаться и доходы от своего дела вкладывают в акции преуспевающих предприятий общественного и государственного сектора, тем самым поддерживая их. Это наиболее надежное вложение сбережений, которое обеспечивает небольшой, но стабильный доход. Но количество и качество именных, не продаваемых и не передаваемых ни по наследству, ни в дар, акций таковы, что никогда и никому не позволят накопить их много, стать паразитом-рантье и жить на одни проценты. Что там написано у нас на каждой банкноте, чтимый Бидзанби Да? Ну, ясное же дело – «Справедливость и Разум!»

Вся социальная сфера (школы, больницы, жилищно-коммунальный сектор), безусловно, находится на содержании государственных органов нижнего уровня. Судя по всему, что довелось узнать, фонды общественного потребления здесь исключительно велики, так что на приобретении парт с учебниками, градусников с клизмами и светофоров с турникетами местные власти не экономят. Для этого нужны бюджетные средства и немалые. Бюджет пополняется за счет перечисляемых предприятиями налогов, причем абсолютная величина налоговых сборов пропорциональна доходам физических и юридических лиц. Желтый пояс, как самый богатый, формирует свыше 85% всей доходной статьи бюджета. (Остальные 15% приходится на долю Черного Пояса, а Белый, естественно, фигурирует только в графе «расходы»).

Немалый вклад в развитие благосостояния вносится мозолистыми руками совершенно бесправных невольников. Еще в ту пору, когда земные разведчики практически ничего не знали об островитянах, Юрий Шафранский, один из привлеченных аналитиков Комитета Галактической безопасности высказывал гипотезу: «Несмотря на то, что Империя может испытывать некоторые экономические и политические трудности, на Саракше всегда найдутся государства, в которых дела будут обстоять намного хуже. Поэтому можно предположить приток рабочей силы из тех стран или регионов, с которыми Империя не ведет войны, и - некоторый приток военнопленных из тех стран, с которыми Империя воюет »[5]. Но только сейчас Лунин оценил масштабы этого «притока». «В Империи к настоящему времени проживает около двухсот пятидесяти семи миллионов человек. -мысленно просчитал Всеслав, -Из них 195 250 000 – граждане Желтого Пояса. А рабов в Поясе приблизительно 20 миллионов. Лихо!" Подводные баржи ежедневно доставляют в различные «карантинные» лагери Архипелагов около четырех тысяч будущих невольников. Следовательно, после всех лагерных людоедских «усушек и утрясок» Империя получает более чем миллион рабов в год. Такого количества не удалось бы добыть даже самыми интенсивными пиратскими набегами. Главные источники притока основной массы подневольной рабочей силы были иными. Не вступая официально в дипломатические и торговые отношения ни с одним государством послевоенного Саракша, островитяне наладили необычайно выгодные связи с главарями хаззалгских орд, микродеспотиями Дунда, генеральско-диктаторскими режимами Хутхо. Те охотно выменивали как излишки собственного населения, так и взятых в междоусобицах пленников, на привозимые островитянами одежду и обувь, медикаменты и мелкую бытовую технику. Челночные рейды барж-«рабовозов» по маршруту Архипелаги-Континент не прекращались. Зато за счет естественного прироста численность рабов в Империи никак не увеличивалась. Нежизнеспособное дитя, рожденное рабыней, уничтожали, здоровый и крепкий поступал в детский дом, причем редкий младенец оставался там до годовалого возраста - его ожидало незамедлительное усыновление-удочерение[6].

Рабский труд охватывает многие сферы имперского хозяйствования. Дармовую подневольную силу применяют в грязных, вредных для здоровья или считающихся непрестижными для граждан производствах, где, вдобавок, не могло быть экономически оправданной приличной зарплаты. Причем нет совершенно никаких оснований отождествлять рабство в Островной империи с тем, что имело место на Земле: в рабовладельческом Риме или гитлеровской Германии нового времени. Не лязгают на Архипелагах кандалы, не светятся сквозь истлевшие рубища изможденные голодом и изуродованные плетьми тела. Более того, часть рабов совершенно искренне полагает, что даже подневольный труд на островах даже предпочтительнее перспективы голодной смерти на радиоактивных просторах их бывшей родины, охваченных междоусобной резней. Возможно, этим в значительной степени объясняется то, что среди рабов нет никакого сопротивления господам.

Итак, очевидно, что построенная таким образом экономика Империи представляет систему, необычайно устойчивую к внешним отрицательным воздействиям и абсолютно исключающую внутренние кризисы. Все признаки указывают на то, что в Империи идут процессы, соответствующие первой научно-технической революции на Земле: происходит автоматизация промышленности и сельского хозяйства, труд рабочего вытесняется трудом технолога, материалоемкое производство заменяется энергоемким. Но во Вселенной ничто не дается даром. Выиграв в одном, придется ровно столько же проиграть в другом. Имперская экономика платит за сверхстабильность весьма спокойными темпами развития, за отсутствие кризисов – невозможностью прорывных качественных скачков. График хозяйственного развития выглядит почти прямой линией, устремленной вверх насколько уверенно, настолько же умеренно. Вторая научно-техническая революция не будет здесь наступать на пятки первой, как это произошло на Земле. «Да, подумал Всеслав, -Воцарись на Саракше мир и межгосударственное согласие, появись у Островной империи конкуренты и соперники, наверняка, нашелся бы не один торопыга, желающий столкнуть с дистанции и обогнать двигающегося неспешной ровной трусцой островного увальня. Однако как раз этого и не позволит сделать победоносный Белый Флот, педантично наносящий континенталам удар за ударом, заставляющий тех поминутно зализывать раны и восстанавливать порушенное. Для этого Империи и нужна перманентная война со всем миром. В таких условиях островитяне просто не дадут появиться возможным конкурентам и соперникам. Что ж, логично, не хочешь полоть сорняки – не давай им вырасти»…