Читать интересную книгу Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Эльтеррус Иар

Иногда же Стас ловил себя на мысли, что готов обрадоваться чему угодно, лишь бы был гром среди ясного неба. Лишь бы случилось нечто внезапное, к чему он не готов, чего он не ожидает, на что не знает, как реагировать. Нечто новое, что заставит встряхнуться, сбросить опостылевшую незаинтересованность жизнью, вдохнуть по-новому, как уже давно не было.

Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих дней, недель, месяцев. С вечера небо затянуло непроглядными свинцовыми облаками, зарядил бесконечный осенний дождик — серый и мелкий, а с моря раз за разом налетали порывы шквального ветра, взметывающего в воздух отяжелевшие от постоянной сырости листья.

Стас медленно брел по мокрому, хлюпающему под ногами ковру, полуосознанно избегая аллей и дорожек. Настроение было обычным — никаким. Не хотелось ничего, и даже утреннее письмо из Москвы, где координатор отделения Ордена рассказывал об успехе второго благотворительного концерта, ничуть не подняло настроения.

Очередной порыв ветра сорвал капюшон куртки, растрепав волосы. Ветровский поморщился, натягивая скользкую от воды ткань, заправил отросшую светлую прядь за ухо, потянулся было за сигаретами, но тут же передумал — при такой погоде как ни прикрывай ладонью, а все равно покурить не получится. Можно было бы пойти в общагу, поработать над проектом, ответить на письма, закончить дизайн сайта для компании, продающей плееры, — но не хотелось. Говоря честно, вообще ничего не хотелось, даже курить — потому Стас и отправился бесцельно шататься по мокрому, больному парку, намокая и простужаясь под таким же мокрым и больным дождем.

Зато сейчас здесь никого не было. Молодой человек был один на один с природой и городом одновременно. Руки в карманах, пальцы правой медленно скользят вдоль кнопок управления плеером — тем самым, которых полно на недоделанном сайте, — но на музыку настроения тоже нет. Вполне достаточно еле уловимого шороха дождя, пружинящих мокрых листьев и собственных мыслей.

Конечно же, он ее не заметил. Он вообще никого не замечал.

А когда заметил, было уже поздно — потому что она тоже его заметила.

— Привет, — пробормотал Стас, не придумав ничего умнее. И попытался улыбнуться. Просто так, из вежливости, а не потому, что был рад долгожданной встрече.

— Привет… — отозвалась Катя. Но улыбаться не стала.

— Чего мокнешь? — грубее, чем хотел, спросил Ветровский.

— Могу спросить о том же. — Она чуть обиженно отвернулась.

— Извини. Не хотел тебя задеть, — коротко отозвался молодой человек. — Но и правда не ожидал тебя здесь увидеть.

Что-то еле заметно коснулось сознания, что-то очень непривычное… да нет же, привычное! Просто очень хорошо забытое.

Усталость от необходимости так долго держать в себе столь многое, что рвется наружу, хочет быть высказанным, требует свободы и крика о себе на весь мир, всю вселенную, все Мироздание!

Нет, это была даже не короткая эмпатическая вспышка — просто во взгляде, на миг пересекшемся с его собственным, Стас явственно прочел такие знакомые чувства — знакомые и в то же время ему, каким-то чудом в свои семнадцать ни разу не влюблявшемуся, чуждые.

Пусть чуждые. Но просто сказать несколько ни к чему не обязывающих фраз и пойти дальше он уже не мог. Просто не мог.

— Давай поговорим. — Ветровский спокойно встретил немного испуганный взгляд серых глаз и снова улыбнулся — еле заметно, но уже искренне. — Я тебе не враг, честно.

— Мне, может, и не враг. — Катя отступила на шаг, прижавшись спиной к корявому стволу тополя.

— Я вообще никому не враг, — твердо произнес Стас.

— Я помню наш прошлый разговор. — Доверия в голосе девушки не прибавилось ни на йоту, но, по крайней мере, она не стремилась сама оборвать разговор и уйти. Это вселяло надежду.

— Я тоже помню. Но с тех пор многое изменилось.

— Например?

— Например, я сам. И мое отношение. Можно я буду откровенным? — Разумом он понимал, что «гонит лошадей» и любым неосторожным словом может разрушить то немногое, чего удалось добиться, и еще одной попытки уже не будет. Но в то же время интуитивно чувствовал: лучшая тактика в этом разговоре — предельная откровенность и искренность, никак иначе. И Стас начал говорить — быстро, сбивчиво, не дожидаясь ответов, которые не были нужны: — Я помню все, что сказал тебе тогда. И с тех пор не изменилось ничего, кроме меня самого. Я вижу, что ты веришь этому… Крылатому. Я не знаю тебя, но ты не производишь впечатления дуры, равно как и не кажешься человеком подлым или способным легко оправдывать подлость. Ты вообще его не оправдываешь, ты просто не веришь, что он мог сделать то, что он сделал… по моему мнению, сделал. Значит, у тебя есть повод не верить. Я не знаю, что тебя с ним связывает, но вижу, что ты его знаешь. Я его не ненавижу. Сейчас — не ненавижу. Я изменился и многое узнал. В том числе что иногда человек не то, чем он кажется, как и его поступки. Я хочу знать правду. Хочу знать, что произошло там. Кто убил моего отца, если не Крылатый, а если это был все-таки Крылатый, то почему он это сделал. Я хочу знать правду. Мне нужна эта правда!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Стас замолчал. Глубоко вдохнул и полез-таки за сигаретами. Пальцы слегка дрожали.

Катя тоже молчала, и сейчас молодой человек ни по взгляду, ни по выражению лица не смог бы даже предположить, о чем она думает.

Сигарета истлела до середины, когда девушка наконец заговорила:

— Я сказала тебе в прошлый раз и сейчас повторю: я не знаю, кто он, где его найти, как с ним связаться. Не знаю. Если бы знала — давно бы уже… Но если я его когда-нибудь увижу, я передам твои слова. Это все, что я могу сделать. А сейчас мне пора, извини. Удачи.

Она поправила ремень сумки на плече и, не глядя на собеседника, направилась к аллее, осторожно ступая по размокшим листьям.

Стас долго смотрел ей вслед, пока тоненькая фигурка не скрылась в туманной пелене дождя. На душе было муторно. Да, он добился своего, поговорил с Катей, узнал, что она действительно не знает, как найти крылатого, но Ветровского не оставляло ощущение неправильности. Словно он походя сделал что-то… нет, не очень плохое — скорее, позволил плохому случиться.

Гулять больше не хотелось. Стас с отвращением посмотрел на сигарету, отсыревшую и погасшую, и направился к аллее. Проходя мимо урны, щелчком отправил в пасть мусоросборника мокрый окурок — но не попал. На секунду молодой человек приостановился, но нежелание лезть пальцами в жидкую грязь победило, и он пошел к общежитию.

Недокуренная сигарета размокала под осенним дождем.

И, быть может, именно она и оказалась одной из тех ошибок, что «способны сбить с пути даже просветленного Дао»…

23.10.2072

«Здравствуй!

Антон, я понимаю, что ты очень расстроен. Я тоже прошел через это — больше того, я потерял больше половины состава Ордена на тот момент. Тогда было больно и обидно, сейчас же я рад. Рад тому, что они отсеялись на том этапе, когда еще не стали по-настоящему частью семьи, частью Ордена. Пусть это эгоистично, но я и правда рад. Ты тоже это скоро поймешь. А пока что — просто держись. К нам еще придут.

Пока же — в двух словах о детдоме.

Когда я впервые пришел в пресловутый детдом номер три, я ошизел. Честно, много всего повидал, но чтобы так?! Ну, я тебе рассказывал — голые стены, никакого постельного белья, а то и одеял нет. В столовой — помои, которые даже трущобные наркоманы жрать не станут. Дети голодные, больные, запаршивевшие. Это было страшно. По-настоящему страшно. Даже страшнее, чем новенький флаер завучихи Анны Ивановны.

У вас в Москве наверняка есть не один такой же детдом. Возьми кого-нибудь, у кого хорошо подвешен язык, и обойдите несколько адресов. Посмотрите, где что творится. На самом деле, наиболее сложная часть — выбрать, кому именно помогать. Плохо — везде. И меня до сих пор совесть ест за те приюты, которым мы предпочли третий. Это почти всегда так — если выбираешь, кому помочь, то это автоматически означает, что ты одновременно с тем выбираешь и кому не помочь…

Определитесь с адресом — покупайте вещи. Ни в коем случае не новые — руководство детдома перепродаст. И сразу уточняю — нет, вам не повезет нарваться на приют, в котором приличное руководство. Все по той же причине: такому приюту вы помогать не станете. Там хоть как-то, но справляются сами. Я понимаю, что им тоже нужна помощь, и искренне восхищаюсь теми, кто не ворует, имея власть и возможность, — в наше время это, увы, такая редкость, что приходится восхищаться, хотя по идее — оно должно быть в норме вещей. Так вот, вещи покупайте — в хорошем состоянии, но не новые. Технику, к примеру, можно брать: во-первых, несколько устаревшую, во-вторых — с не очень значительными внешними дефектами. Дальше: обязательно проверьте столовую. Там смотрите по обстоятельствам. Если все очень плохо — пусть кто-нибудь пойдет работать туда поваром вместо имеющегося. Неофициально, конечно, и бесплатно. Вряд ли в этом руководство откажет.

Не стесняйтесь казаться идиотами, но идиотами внимательными. Пусть местные Анны Ивановны не считают вас опасными. Надо будет дать взятку — дайте. В случае чего мы поможем финансово, но сразу скажу — много дать не сможем, у нашего отделения сейчас третий детдом на очереди на ремонт. Но если что совсем критичное — пиши, я что-нибудь придумаю.

Дальше. Ремонт. Ну, тут сам понимаешь — все, что можно, надо делать своими руками. Но на те же энергокабели, если среди вас нет специалиста по ним, лучше позвать профессионала. В общем, экономьте, но не перестарайтесь.

Если будет возможность, постарайтесь проводить с детьми занятия, общайтесь с ними. Им не хватает любви и простой человеческой заботы.

Все, подробнее напишу потом — извини, мне нужно бежать!

Есть вопросы — спрашивай.

А пока что — ищите детдом.

Неба, Ветра, Звезд и Крыльев!

Стас»