Выяснилось, что дело рассматривал судья Мазин, к которому я попадала всего один раз. Судья как судья, ничего особенного — в меру въедлив, достаточно умен, временами объективен.
Заседание должно состояться в пятницу, и до тех пор клиентка пообещала заглянуть к врачу за справкой.
На этом мы расстались, и я неторопливо пошла домой пешком — благо, идти было недалеко. Откровенно говоря, пока я совершенно не представляла, как опровергнуть факт измены и заражения.
Конечно, составление искового заявления о разводе — это один из самых популярных поводов для обращения к юристу, но обычно адвокатов в подобные дела не нанимают — слишком простые вопросы решаются. С заражением венерическим заболеванием (будь то намеренное или непреднамеренное) до сих пор сталкиваться мне не приходилось. Впрочем, новый опыт — это всегда возможность для собственного развития, пусть и ценой набитых шишек. Я надеялась, что выкручусь, но это скорее была иррациональное предчувствие, а не обоснованная уверенность.
Как можно доказать, что клиентка не изменяла мужу? По сути, это бессмысленно — всегда ведь можно сказать, что просто никто не был свидетелем полового акта. К тому же, даже если нашим противникам не удастся доказать сам факт измены, то это ничего не переменит — заражение все равно будет фигурировать в деле, так что грязи будет предостаточно.
Я шла по улице и разглядывала изнуренных жарой прохожих. В вечеру температура немного спала, и жители, вынужденные оставаться в городе, вышли на улицы — на прогулку или просто за покупками. Большинство прохожих, конечно же, люди, но были и представители остальных рас в ассортименте: попадались орки, гоблины, эльфы, дриады и гномы, даже один дракон, привлекавший всеобщее внимание.
Я проводила взглядом дракона воздуха и тихонько вздохнула. Все же, драконы — совершенно удивительные существа. Жаль, что у меня не сложилось с Шемиттом, хотя, если вдуматься, то у нас с ним ничего и не могло выйти — я всего лишь человек, и это почти неодолимое препятствие.
Да и что толку жалеть о прошлом? Какой смысл вновь и вновь проживать и пережевывать прошлые ошибки и глупости? Их все равно не изменишь, а нелепые сожаления о прошлом могут исковеркать будущее. Ошибки нужно принять как факт, по возможности сделать выводы из них, и отпустить, просто выбросить из головы. Это нелегко, но это единственный путь.
Чтобы отвлечься от грустных размышлений, я начала заходить по дороге в магазинчики. В итоге домой я попала только через пару часов, приобретя новую помаду, симпатичное льняное платье веселенькой насыщенно-желтой расцветки, и босоножки на головокружительной шпильке. Хм… Если судить по моим приобретениям, то мне определенно не хватало легкости и бесшабашности, и хотелось почувствовать себя привлекательной… Я поймала себя на этих глубокомысленных размышлениях и искренне рассмеялась. Что-то я увлеклась психологией и серьезными мыслями, нужно относиться ко всему проще.
Движимая этой мыслью, я позвонила Владимиру и проболтала с ним добрых полчаса. Отчего-то очень хотелось просто слышать его голос…
Правда, Виноградов меня несколько огорчил, сообщив, что сегодня вечером уезжает на пару недель по каким-то срочным делам. Меня известие не обрадовало, но ничего не поделаешь. Но Владимир заверил, что немедленно позвонит мне по возвращении в Альвхейм, да и разлука должна быть не слишком долгой.
Во вторник я вместе с мамой и братом поехала вызволять узника. Выглядел он получше, и жаловался, что очень плохо себя чувствует — сердце болит, и все такое. Откровенно говоря, мне очень хотелось ответить что-нибудь резкое, вроде того, что «пить меньше надо!», но скандал был ни к чему.
Мы осторожно расселились на кухне (там по-прежнему царил полнейший бардак — прибраться отцу даже не пришло в голову).
Разговор начала я:
— Послушай, нам всем это надоело. Давай решать — или ты кодируешься, или мы продаем дом и вы с мамой разъезжаетесь. Дом у вас хороший, на две двушки вполне хватит, так что это не проблема.
— Чего ты лезешь не в свое дело? — хмуро поинтересовался отец.
— Это мое дело, — решительно ответила я. — Хватит изводить маму. Хочешь спиться окончательно — пожалуйста, никто не будет мешать. Лично я уже просто устала оттаскивать тебя за уши от бутылки. Живи отдельно и заливайся хоть по брови своим проклятым зельем.
— Обижать маму мы не позволим, — поддержал меня брат.
Слава Одину, насчет возможности разъехаться была сказана чистая правда. У многих в подобных ситуациях условия много хуже, и разменять квартиру просто нереально. Вот и приходится жить в одном помещении с алкоголиками, наркоманами, а то и сумасшедшими, и ничего нельзя с этим поделать… Злейшему врагу не пожелаю такой участи, а уж тем более маме! К тому же в любой момент пьяный мог просто заснуть с сигаретой — спалить и себя, и дом.
— Вы серьезно? — как-то по-детски, жалобно спросил вдруг отец.
Мы дружно подтвердили — ситуация у всех нас уже в печенках сидела, и просто не было сил дальше пытаться вернуть нормальную семью родителей и того папу, каким мы с Антоном его знали.
Отец минут пять молчал, о чем-то размышляя. Безмолвствовали и мы — о чем говорить?
Наконец, он определился:
— Хорошо, я закодируюсь.
У меня будто тяжелый камень упал с сердца — появилась вероятность, что все уладится и снова будет хорошо. Брат тоже улыбнулся с явным облегчением — как бы то ни было, а родители всегда остаются близкими людьми, и очень тяжело рвать связи с ними.
Антон остался в доме — присмотреть за отцом, да и порядок навести тоже.
Мне же требовалось решить, куда именно обратиться для кодирования, а это была куда более сложная проблема, чем могло показаться — развелось немало шарлатанов, и не хотелось попасть в их сети. В таких случаях требуется совмещение традиционной медицины и магии, так что специалист должен быть надежный и опытный. Дело даже не в деньгах, а скорее в том, что пережить еще раз подобную сцену просто не оставалось сил, да и согласится ли отец, в случае надобности, снова на эту процедуру?
Я колебалась — в алкоголизме отца нет моей вины, но было невыносимо стыдно признаваться во всем друзьям и знакомым. К кому я могла обратиться с таким щекотливым вопросом?
По некотором размышлении я решилась звонить Артему: он и его родители много лет дружили с моей семьей, так что должны сохранить в тайне наши обстоятельства; к тому же по роду деятельности он мог знать нужных специалистов. Пусть Медведевы и не знали подробностей, но в целом были в курсе ситуации и несколько раз предлагали свою помощь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});