– Мы с тобой никогда не были достаточно близки, если уж говорить откровенно. Да и личную жизнь я скрывал. Издержки маггловского воспитания, я думаю, – пожал плечами Гарри. – Волшебный мир адекватно относится к гомосексуализму, но в Хогвартсе в наше время это не слишком-то распространено. Магглорожденные вносят свою струю в наше общество. Такие отношения становятся все более странными для обывателей. Пятьдесят лет назад «Пророк» свободно писал об отношениях Найджелуса Певерелла и Регулуса Блека. Никому не приходило в голову, что в этом что-то не так, никто не осуждал меня за сам факт того, что я кручу роман с мужчиной. Теперь такое невозможно. Попросту говоря, в юности я стеснялся своих наклонностей.
– И все же спутался со слизеринцем, у тебя к ним тяга какая-то, – буркнул Сириус.
– Не все они плохие. Знаешь, Блеки всегда учились на Слизерине до тебя. И Регулус, несмотря на это, был моим лучшим другом долгие годы. Семья Блеков стала моей семьей благодаря ему. То есть в узком понимании, конечно, самыми близкими для меня людьми являлись Марволо и Морфин, но в Блеках всегда была моя опора, они защищали меня, а я, не колеблясь, защитил бы их в случае необходимости.
– И ты близко знал мою мать? – задумчиво спросил крестный.
– Вальбурга была лучше подругой Марволо лет с десяти, – улыбнулся воспоминаниям Поттер. – Если тебе действительно хочется что-то узнать о ней, попробуй поговорить с Темным Лордом. Она была жизнерадостным ребенком, шумным и энергичным. Признаться, порой я воспринимал ее как младшую сестренку.
– Мы с тобой говорим о разных людях, – скривился Бродяга. Он помнил мать жестокой, злобной, разочаровавшейся в жизни и окружающих, женщиной.
– Нет, просто что-то в ней сломалось после того, как она поняла, что не может выйти замуж за любимого человека. Она любила моего двоюродного деда до безумия, но им не судьба быть вместе, – печально рассказал Поттер. – Помню, как Марволо просил меня помочь твоей матери и Ричарду, но я ничего не мог сделать. Просто не думал, что все серьезно и не хотел ссориться с Арктурусом.
– Юность у волшебников не бывает легкой, да, Гарри? – невесело спросил Сириус.
– Похоже на то.
Они, наконец, дошли до нужной комнаты и открыли дверь. Блейз стоял у окна и рассматривал что-то на улице. Он обернулся к ним и с удивлением посмотрел на Сириуса.
– Я пришел познакомиться с парнем, который встречается с моим маленьким крестником, – подмигнул ему Бродяга, сбрасывая с себя печаль, как надоевший пиджак. – Не хочешь что-нибудь рассказать о себе?
Глава 54
– Нет, неправильно! – всплеснул руками Блейз. Он утомленно вздохнул и потер пальцами переносицу. Они тренировались уже несколько часов, и Забини начинал уставать. Особенно его расстраивало то, что тренировки не давали ощутимых результатов. Это лишь еще больше напоминало, что Найджелус Певерелл и Гарри Поттер совсем не один и тот же человек.
– И что же именно кажется тебе неправильным? – уточнил его «ученик». Гарри упал на диван и щелкнул пальцами. На зов появился домовик и поставил на столик напитки для хозяина и его гостей.
– Все правильно, – поежился под недовольным взглядом Поттера Забини, подавляя раздражение. Он сел в кресло и тяжело вздохнул. – В этом и проблема. Гарри не умеет так плавно ходить. Он сутулится, спотыкается и опускает голову. Гарри не умеет правильно пользоваться всеми столовыми приборами и не кривит нос, если рядом Рон Уизли плюется, пытаясь есть и разговаривать одновременно.
– Ох, я ведь уже и забыл, что Рон действительно так делает, – скривился Гарри, вызвав заливистый смех крестного.
– И вам нужно следить за языком, потому что ваша речь слишком чистая и правильная для подростка девяностых годов, – продолжил критиковать Забини. – И еще то, как вы смотрите, это ужасно, лорд Найджелус.
– Что не так с тем, как я смотрю? – с досадой поинтересовался Поттер. Он не мешал Блейзу обращатьсяк себе с немного большим уважением, чем ему было позволено. Должно быть, юноше так легче было разделять его и своего любовника.
– Вы смотрите как хозяин, так, словно все вокруг принадлежит вам, а простые смертные должны преклоняться перед вами, – пояснил Блейз. – Я не отрицаю, они должны проявлять уважение к Найджелусу Певереллу, но Гарри-то этого не знает. У него всегда немного неуверенный взгляд. И жесты ваши…
– И жесты мои не угодили!
– Слишком властно! – объяснил Забини. – Вы киваете, взмахиваете рукой и ожидаете, что слуги бросятся выполнять ваши указания. Да вот вы только что домовика вызвали машинально! У Гарри никогда не было ни слуг, ни подчиненных. Он всегда все делала сам. У него мозоли на руках от метлы и работы по дому. И никакого маникюра, кстати! – усмехнулся Блейз. – Неужели вы совсем ничего не помните о себе?
– Больше десяти лет прошло, – покачал головой Гарри. – Я помню в общих чертах, но ничего конкретного.
– Вам нужно посмотреть на себя хотя бы разок.
– Это опасно. Первое правило путешественника во времени: не встречайся с самим собой, – возразил Гарри.
– Вам виднее, конечно, но что, если вы просто посмотрите на себя откуда-нибудь издалека? И при этом выпьете оборотное зелье, – настойчиво продолжил уговоры Блейз.
– Идея хорошая, но не думаю, что она сработает, – покачал головой Поттер.
– А мне нравится, – усмехнулся Сириус. Всю тренировку он просидел на диване, наблюдая за происходящим. Его немало это веселило, но порой он впадал в тяжкую задумчивость. По крови и происхождению этот молодой волшебник оставался его крестником, но, по сути, давно не был тем мальчиком, который учился в школе Хогвартс сейчас. Гарри сильно изменился духовно и с этим ничего не поделаешь. – Нам нужно, чтобы ты был похож на себя младшего, иначе половина планов провалится в тартарары.
– Вы просто еще не знаете, в каком Гарри состоянии после смерти любимого крестного, – усмехнулся Поттер. Его каждый раз немного коробило от того, что приходится говорить о себе в третьем лице. Неизменно возникала ненужная путаница.
– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Сириус.
– Не беспокойтесь, я это он, так что лучше знаю, что не стоит ничего предпринимать, но это не значит, что он нормален сейчас. Поймите, семья Певереллов – больные люди, и я ничем в этом плане не отличаюсь, – отмахнулся Гарри. В конце концов, он имел право сам решать, что ему предстоит пережить. Хотя, узнай обо всем, на что его сознательно обрекают, шестнадцатилетняя версия Гарри наверняка попыталась бы избить старшую.
– И чего мне ожидать? – нахмурился Блейз.
– Апатии, равнодушия, покорности, – пожал плечами Поттер, отводя от Блейза взгляд. Забини предстояли нелегкие годы. Гарри сомневался, что молодой волшебник перед ним будет еще когда-нибудь хоть немного счастлив. Любовник испортит ему весь остаток жизни. – Но это продлится только около полугода, потом… сам узнаешь, что будет потом. Просто всегда помни, что я безумно благодарен тебе за то, что ты делал для меня до самого последнего момента.