Читать интересную книгу Дырка для ордена; Билет на ладью Харона; Бремя живых - Василий Звягинцев

— Конкретно, — уточнил Ляхов, — если мы не найдем здесь достойного нас ассортимента фруктовых соков и кондитерских изделий, это, скорее всего, поправимо, а вот если я не укомплектую соответствующим образом походную аптечку, то, упаси, конечно, бог, до стационара можно и не успеть доехать. То же касаемо и некоторых запчастей для машин. Так что вперед, со вниманием и тщанием.

Предложение Розенцвейга все же заехать в Хайфу, раз уж они вернулись в «нормальное время», было дружно отклонено. Без каких–либо рациональных объяснений.

Просто не хотелось им делать это, и все. Тарханов, правда, неуверенно сослался, что это будет крюк и еще неизвестно, не попадает ли город в ту самую зону «чужого прошлого», но и ему, и другим было понятно, что причина отказа кроется в чем–то другом. А и Ляхов, и Майя исповедовали лишенную лицемерия теорию, что если делать чего–то не хочется, так лучше и не делать.

Во избежание…

Вадим с Тархановым вдвоем шли по бетонированной дорожке, ведущей к автобронепарку. База эта была приграничная и, значит, не очень большая. Батальонного уровня, причем какого–то чужого, не их бывшей бригады подчинения.

— По–моему, это вообще учебный центр чисто израильский, у нас он в дислокации не значился, а если наши тут жили, так только инструкторами, — говорил Тарханов. — Да вот посмотри… — при этом он раздраженно хлестал себя по высокому ботинку сломанным по дороге прутиком.

Они вошли в складское помещение, даже и не запертое, так, прикрытое на засов. Конечно, днем, при нормально поставленной службе здесь поблизости все время крутился фельдфебель–завскладом, и замок вешать было незачем.

— Вот, гляди, форма вся ихняя.

Да, форма была памятная им по временам службы. Из хорошей хлопчатобумажной ткани, камуфляжный рисунок смешанный, пригодный для пустыни и городских газонов — на желто–буром фоне пятна то серо–черные, то в виде зеленых лапок и листьев. Карманов много. Но никак не подходит для российской зимы, которая их ждет впереди с холодным интересом. Мол, доедете, орелики, тогда и поговорим.

Однако выбирать особо не из чего. Со времен Салтыкова–Щедрина известно — за неимением гербовой бумаги пишем на клозетной. Поэтому комплектов по пять на брата взять стоит.

Ляхов думал точно так же. Если предстоит дорога в шесть тысяч километров по совершенно незнакомой местности и в непонятных условиях — лучше военной одежды ничего не придумаешь. Здесь сейчас теплая зима, поскольку средиземноморский январь. По пути на север будет и февраль, и март, апрель тоже, и погоды там бывают разные. Иногда — ужасно неуютные.

На следующих полках, в столь же правильном порядке, по ростам и размерам — комплекты и трикотажных солдатских, и шелковых офицерских кальсон и рубашек. И целые тюки носков.

— Нет, полковник, даже и это уже неплохо. Лучше сейчас взять лишних двадцать килограммов шмоток, чем потом искать, где и как стирать. Выкинул — и порядок. А холодно станет — по себе знаю — три пары белья под форму, и отлично.

— Да что ж мы, курток или шуб там не отыщем?

— Видно будет. Носки бери, тоже пар по десять. Теперь ботинки. Вообще–то даже одной пары на год хватит, но давай по две возьмем. О, а вот — класс, это специально для Африки, на тройной подошве с металлической вставкой. Тоже берем…

Ляхов сдержал очередную эмоцию. По себе знал характер командира, которому вдруг представилась возможность бесконтрольного самоснабжения перед дальним походом, а то и войной.

Кажется, что надо взять все, особенно потому, что в следующий момент шанс может исчезнуть. И это, и это, и вот это тоже… Шинели, лопаты, штыки, запасные траки для БТРов, патроны, сапожный крем и еще сотня позиций арматурной ведомости.

Он и сам был такой, просто у него вопросы вещевого снабжения решал опытный фельдфебель, а его заботы и границы компетентности были четко очерчены должностью и правилом этапности медицинской помощи.

Заведомо известно, что на полковом уровне полагается обеспечить сбор и эвакуацию раненых с поля боя, первичную сортировку и затем оказание помощи тем, кому она может быть оказана силами ПМП[80], так отсюда и расчет потребного снабжения известен.

Носилок, конечно, и транспортеров переднего края желательно побольше, а так все рассчитано.

Заранее подготовлены комплекты А–1, Б–1, Б–2 и так далее. В одном перевязочный материал на научно рассчитанное количество раненых, в другом медикаменты, в третьем хирургический инструмент, в четвертом предметы ухода и средства гигиены.

Поэтому суетиться, думать там, где думать не о чем, — не нужно. Мозги и способности полностью свободны для исполнения творческой работы, каковой и является военная медицина. Гражданская, кстати, тоже.

Хотя кто его знает, при всех его здравых мыслях, вот придет он сейчас в расположение здешней медчасти, тоже начнет жадничать.

— Слушай, а что мы со всем этим будем делать? — недоуменно спросил Сергей, глядя на стопки обмундирования.

— Точно, не с того конца мы начали, надо сначала с транспортом разобраться, а потом уже грузиться…

И они направились в парк.

Техники здесь хватало на любой вкус.

Тарханов, кроме всяких других полезных умений, получил в училище и профессию инженера по эксплуатации автобронетехники и мог выбирать машины со знанием дела.

— Ты водишь, я тоже, — рассуждал полковник, — Розенцвейг — просто великолепно. Видел бы ты, как он нас из–под обстрела на приморском шоссе выдернул. Я и то поразился. А Майя? Умеет ездить?

— Легковую водит неплохо, грузовые вряд ли.

— Татьяна никакую не умеет. Значит, поедем максимум на четырех.

— Не много ли будет? — усомнился Ляхов. — Может, и двух хватит? За рулем меняться будем, темп выдерживать легче…

— Как раз спешить нам некуда, — не согласился Тарханов. — А груза много взять придется. Припасы, оружие, горючее, запчасти, по твоей, медицинской, части опять же несколько ящиков. Палатку, само собой, со всем оборудованием. Одну машину под жилье оборудовать надо или вон тот штабной автобус взять. Ну и что–нибудь легкое, маневренное, наш «Волк», а лучше «Татру», — он указал на стоящую чуть в сторонке от основной площадки пятнистую трехосную машину, по–военному угловатую и одновременно в чем–то неуловимо изящную.

— Девчат в нее и посадим, для разведки и связи.

Ляхов ходил по площадкам почти скучающе, ему Серегины заботы были малоинтересны. Он был уверен, что нормальная строевая машина несколько тысяч километров проедет в любом случае, если в нее подливать бензин или солярку, время от времени смотреть на масляный щуп и датчик температуры.

Тарханов придерживался почти противоположного мнения. Горький ли опыт его научил, или просто такой характер, но он считал, что любая машина без постоянного и тщательного обслуживания вообще ни на что не годится.

Был у Ляхова подобный знакомый, зампотех бригады подполковник Пономаренко. Тот вообще родился с мыслью, что офицеры, желающие кататься на отведенных им по штату автомобилях, — скрытые или явные вредители. Хорошо еще, что он с большим уважением относился к медицинскому спирту, над которым полковой доктор был полный царь и бог. А также любил иногда по понедельникам не выходить на службу после вчерашнего. Тут тоже, кроме возмутительно молодого и независимого капитана, никто ему помочь не мог.

Поэтому раздрызганный вездеход Ляхова всегда выезжал за КПП беспрепятственно, снабженный всеми необходимыми путевыми листами и карточкой с заветной надписью: «Проезд и заправка — везде».

А вот Тарханов, дорвавшись до бесплатного, облазил почти каждую из более чем трех десятков стоящих в парке и боксах, абсолютно готовых к маршу машин.

Он был придирчив.

В одних его не устраивала малая грузоподъемность, в других — слишком большая, те модели отличались низкой надежностью, эти — большим расходом топлива.

В конце концов он остановил внимание на взводе отдельно стоявших пятитонных дизельных «Опель Блиц», с высокими, почти до плеча ему, рубчатыми колесами, тентованными кузовами и просторными кабинами.

Наверное, это были все же гражданские машины, по случаю мобилизованные в войска, поскольку позади водительских сидений там наличествовали откидные спальные места. Вряд ли хуже, чем в купе спальных вагонов.

— Пойдет, — удовлетворенно сказал Тарханов, что вызвало у Вадима даже некоторое удивление. Он приготовился терпеть придирчивость друга еще несколько часов.

— Я их хорошо знаю. Движок двести сил, запас хода на одной заправке шестьсот кэмэ, довольно надежные. Не хуже наших «Зубров».

Ляхов было решил, что главное дело сделано, но оказалось, все только начинается. Тарханов определился только с типом машин, а теперь пришло время выбирать конкретные экземпляры.