В первых рядах неподвижными изваяниями стояли советники. По их холодным лицам сложно было что-то прочитать, но на лбу блестели бисерины пота. Майяри-то думала, что они придут к яростным дебатам, кто займёт пост, но жители общины, казалось, сами ждали чего-то.
– Господа, – консер Шерех обратился к собравшимся, – кто сейчас главный? Мы хотели бы переговорить с ним.
Толпа заволновалась, советники отмерли и нерешительно переглянулись. У Майяри нехорошо засосало под ложечкой.
Советники, готовые по повелению господина отдать любого из своих потомков в качестве наследника старейшины, сейчас пребывали в замешательстве. Возможно, будь община в другом положении, более спокойном, а не в окружении врагов, они бы ещё заявили о своих притязания, мол, старейшина всегда выделял их больше других. Но сейчас ни один из них не был готов возложить на себя бремя власти, ибо никто из них не умел решать.
Решал всегда старейшина.
– Так есть тут главный? – повторил свой вопрос консер.
– Главная теперь здесь я.
Шерех обернулся в удивлении, и Майяри спокойно посмотрела на него из-за плеча Ранхаша. А затем легонько толкнула мужа в спину и вместе с ним прошла вперёд и отступила немного в сторону. Ранхаш всё так же был впереди, но теперь Майяри видела вся община.
– Есть желающие оспорить моё право на власть? – девушка обвела спокойным взглядом присутствующих, но они смолчали.
Только в задних рядах наметилось волнение, да по лицам советников заходили желваки. Но даже они не осмелились воспротивиться молодой госпоже, которая не только привела к их дому полчища врагов, но вернула с того света брата и бабку. Они своими глазами видели, как она приказала Горному духу, будто тот был её слугой, вернуть умершего. На её стороне были высшие силы.
– Тогда разойдитесь, – велела Майяри. – Мне нужно подумать над нашей дальнейшей судьбой.
Толпа шевельнулась и отшатнулась.
А Майяри очень хотелось прижаться лицом к плечу Ранхаша и застонать. Но сейчас нельзя, не на глазах общинников, которые примут это за слабость.
Она ведь надеялась, что просто уйдёт отсюда и забудет навсегда это место.
Господин Шерех посочувствовал ей, но это всё, что он мог сделать. Он хотел помочь и с решением, но Майяри чувствовала, что должна сама вынести его. Раз она взяла на себя эту обязанность, то должна сама её нести. Хотя бы попытаться. А если она сразу переложит её на чужие плечи, то точно не справится.
Справляться, откровенно говоря, и не хотелось.
До полудня Майяри ходила по общине в сопровождении Казара и Ранхаша. Осмотрела каждый дом, каждую улочку, заглянула в храм и спонтанно, но без злости и желания отомстить лишила Говорящего с Богами жреческого сана. Всё равно не слышит ни богов, ни духов, только и умеет Благословлённых на Одиночество определять.
Потом они дошли до самых драконьих пещер, где содержались общинные драконы, и свернули на тропу, ведущую наверх. Там Майяри попросила мужчин позволить побыть ей в одиночестве и шагнула на скальный уступ. И тут же поморщилась от досады.
Место уже было занято.
На поросшем жёсткой травой уступе, бесстрашно свесив ноги вниз, сидел господин Рийган. Он тоже посмотрел на Майяри с досадой, и отступившая уже девушка упрямо шагнула вперёд и плюхнулась рядом, уставившись вниз. Отсюда открывался великолепный вид на всю общину и луг между двумя вершинами, сейчас занятый разбитым лагерем.
– Не боишься? – Майяри качнула подбородком, указывая вниз.
– Я рос в горах, – отозвался мальчишка. – Не в этих, Рирейских.
Опять повисло молчание, и Майяри начала с раздражением провожать глазами снующие внизу фигуры общинников. Сбоку она заметила блеск и, повернувшись, успела увидеть, как мальчишка торопливо переворачивает руку ладонью вниз, не успев натянуть перчатку.
– О, ещё один почти тёмный, – фыркнула девушка, и мальчишка уставился на неё таким взглядом, что того гляди вниз спихнёт.
Поддавшись порыву, Майяри расстегнула халуму и, отогнув ворот рубашки, показала светящееся пятно на своей груди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Не ершись, ты не один такой, – и переведя взгляд вниз, без удовольствия протянула: – Если узнают, что над ними тёмная встала, с ума сойдут.
Рийган растерянно моргнул, затеребил перчатку, но всё же не надел её.
– Опасная ты, – заметил он.
– М-м-м?
– Для всей страны опасная, – выразился конкретнее мальчишка и кивнул на её грудь.
До Майяри не сразу дошло, а когда дошло, она едва вниз не сверзилась.
– Откуда ты знаешь? – разъярённо зашипела она и настороженно посмотрела на выступ, за которым её ждали Ранхаш и Казар.
Мальчишка неожиданно улыбнулся и открыто продемонстрировал свою светящуюся ладонь.
– Ты не одна такая. Опасная, – и натянул перчатку. – Только ты опасна для головы Салеи, а я… я просто всё знаю. Это тоже опасно.
Майяри не стала спрашивать, что за артефакт поглотил мальчишка. Чужие тайны она уважала. Тем более, когда её собственные тайны оказывались под угрозой.
– Я не скажу, – на всякий случай предупредила она.
– Я знаю. Ты не любишь рассказывать тайны.
– Неужели мысли читаешь? – не удержалась Майяри.
– Нет, – Рийган тряхнул волосами с видимым облегчением. – Просто знаю. Стоит мне задать себе вопрос, и я узнаю ответ.
– Тогда, может, ты подскажешь мне, что делать с ними? – девушка неприязненно уставилась на дома внизу.
А мальчик в ответ посмотрел на неё так, словно она предлагала ему в чём-то сжульничать.
– Будущее я тоже не вижу. Только то, что прошло. И если правильно спросить.
Майяри с досадой закусила губу. У неё не было ни опыта господина Шереха, ни дара сов, способного подсказать верный путь, она не знала ответы на все вопросы. У неё не было ничего, кроме силы и таланта учиться.
– Я даже их не знаю, – вырвалось у неё при взгляде на очередную фигуру внизу.
– Этот? – Рийган прищурился. – Кажется, он ненавидел свою жену. Очень радовался, когда та умерла. Но зато трепетно относится к своим детям и внукам.
Присмотревшись, Майяри фыркнула:
– Советник Дарелий? Вот кого бы я не заподозрила в сильной любви к детям.
– Я не могу читать мысли, – смутился Рийган, – это предположение. Я просто вижу в его прошлом, что он был очень счастлив на похоронах. А дети… Он семь раз отказался отдавать свою дочь замуж и не согласился выдать её за хаггареса.
Единственная дочь советника Дарелия, злая и завистливая девка, Майяри не нравилась, но всё же её поразило, что советник не решился пожертвовать свою кровь на благо общины.
– А вон тот? – девушка указала на другую фигуру, и Рийган недовольно посмотрел на неё. – Мне очень нужно. Если я не пойму, какие они, то как мне с ними управляться?
– Знал же, что нужно держать рот на замке, – раздражённо выдохнул мальчишка, но покорно присмотрелся к общиннику.
От уставшего и уже злого мальчишки Майяри отстала только спустя пару часов, когда к ним уже седьмой раз заглянул нетерпеливый Казар, и девушка неохотно поднялась. Что делать с общиной, она не решила, но сейчас у неё было над чем поразмыслить. То, что она узнала от Рийгана, несильно её порадовало, но по крайней мере она лучше понимала, с кем имеет дело и от кого в будущем можно надеяться ожидать поддержку. И тяжесть на душе немного полегчала.
На обратной дороге они остановились на обрывистом краю тропинки, и Майяри уставилась на колышущийся внизу фиолетовый ковёр из цветов. Ранхаш взял её за руку и переплёл их пальцы. Майяри в ответ сжала ладонь и глубоко вдохнула пахнущий каменной пылью воздух.
– Хаггаресов, похоже, не стоит ждать, – задумчиво протянула она. – Не в ближайшее время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
После смерти Агареса они наверняка тоже определяются с новым главой. Вряд ли отступятся от идеи поквитаться с общиной хаги, но у них хотя бы есть немного времени.
– Можем пустить слух, что вы, госпожа, спутались с семьёй Добвый, – предложил Казар и заслужил тяжёлый взгляд от харена: ему не понравилась формулировка. – И моё нахождение рядом с вами только подтвердит это. А с Добвыями они поостерегутся связываться.