равно все будет отлично.
Так что, как поется в песне, если ты попал на море в шторм, отправляйся в глубокие воды, там легче его пережить. Ближе к берегу, вот где опасность. Вот тут-то тебя и захлестнет волной, а Джонни Роттен, там, на глубине, все глубже и глубже будет погружаться в чудесный мир музыки.
PiL, такой, как он есть сегодня, – моя гордость и радость, кульминация моей жизни. Но меня поражает, когда я вижу эти списки лучших альбомов всех времен и народов, и Never Mind The Bollocks болтается там где-то в районе номера 10, 15 или даже 20. Что?! О, для каких дураков это придумано! Не то чтобы я сильно заботился о позиционировании или чартах, но послушайте, этот альбом изменил жизнь каждого, так или иначе – ты либо за, либо против! Это изменило ваше восприятие. Это имело – вау-у-уу! – сейсмические последствия для британской культуры, а затем и для всего остального мира.
Это повлияло на английскую королевскую семью до такой степени, что невозможно по-настоящему обсуждать их без того, чтобы Sex Pistols не всплыли где-то у вас на подкорке. Это трудно отрицать и очень трудно избежать. Нас с Виндзорами соединяют далекие от любви, но глубоко личные и прочувствованные отношения. Мы связаны друг с другом. Я почти испытываю к ним определенную привязанность. Они рождаются в позолоченной клетке, откуда не могут вырваться, и это жуткая штука, которую им приходится терпеть всю жизнь. Благослови их Господь.
Что же касается моего анархизма? Ну, есть так много вариантов трактовки слова «анархия», что даже смешно. В Америке существует целая куча организаций, которые вроде как называются «анархистское трам-пам-пам». Но все адреса их сайтов заканчиваются на «.com», что более или менее свидетельствует о том, что они спонсируются правительством. И все они распространяют невероятные теории и ложь, вроде «Ого, давайте разрушим общество и начнем все сначала!». Ну, это не совсем то, что мне нравится, приятель. Я не хочу, чтобы власть захватил хулиган с самым большим пистолетом, а именно это произойдет в таком случае.
То, что я хочу видеть, – линия поведения, исполненная смысла и чувствительности, проникающая глубоко в суть вещей, когда люди начинают думать, что же на самом деле они делают, и понимать, что каждое их действие может иметь равную и противоположную реакцию. Начните думать о себе как о личности, и тогда вы начнете уважать других как личность. Вы должны научиться любить себя, прежде чем научитесь любить кого-то еще. У меня нет морализаторских идей: всего лишь набор ценностей, и я ценю каждого из нас на этой планете.
Я не хочу использовать такие слова, как «наследие» – ведь я все еще жив! – но мы должны заботиться о том, что мы создали в «Пистолз». У нас здесь не музей, а дом, где придерживаются точности, и мы не хотим, чтобы это когда-нибудь вышло из-под контроля и было неправильно истолковано. А это происходит постоянно.
Меня не интересуют награды. Как ни странно, на днях я услышал, что городской совет Танбридж-Уэллса обсуждал вопрос о том, следует ли установить мемориальную доску Сиду Вишесу. Я не думаю, что мне это было известно, но, по-видимому, он провел там несколько лет в детстве.
Если он наблюдает сейчас откуда-то оттуда за нами, мне кажется, он отнесется к этой идее с большой долей веселья, потому что она абсурдна с любой точки зрения. Это также замечательно и прекрасно! О, я бы с удовольствием поприсутствовал на церемонии открытия. Я надеюсь, что это будет серьезная церемония с участием пожилых членов совета в шубах и диадемах. Официальная церемония, все в костюмах и галстуках, ха-ха-ха! Это будет похоже на открытие супермаркета!
Дело в том, что чем пронзительнее и тревожнее оппозиция выступает против чего-то подобного, тем больше вы стремитесь к этому и настаиваете на этом. Вдруг возникает вопрос: а почему бы и нет? Автоматически у таких людей, как я и Сид, появляется много вопросов, но чем больше они говорят «Нет», тем больше мы говорим «Да-а-а-а-а-а!». И наоборот? Совершенно верно. Если подобного рода штуки не способствуют осознанию значения работы всей твоей жизни и твоих усилий – то есть я понимаю, что мы говорим здесь о Сиде, но все же! – какая от них польза? Невозможно на это обижаться.
Но, конечно, синяя мемориальная табличка – значительно больше, чем то, чего я когда-либо был удостоен в жизни. Несколько лет назад в Финсбери-парке высказали подобное предложение, но городской совет категорически и бесповоротно от него отказался. Чем я тоже очень доволен.
Однако в октябре 2013 г. я с радостью отправился в отель «Дорчестер» в Лондоне, чтобы принять награду «Икона» от BMI (Broadcast Music Inc.), организации, которая помогает собирать гонорары авторам песен и издателям. «Икона» их высшая награда за написание песен, и это и вправду единственный раз, когда я получил что-то от музыкальной индустрии и чувствовал, что люди меня действительно понимают.
Вплоть до того момента, как я вошел в бальный зал, где проходила официальная церемония, я относился ко всему с подозрением. Награды достаются людям, которые придерживаются определенной линии и добиваются своих целей предсказуемым, установленным образом. Я совсем не тот парень. Я не способен ходить по ниточке, потому что у меня не хватает терпения понять, где она, эта самая нить.
Я приехал на церемонию с несколькими членами семьи и кучей замечательных парней с моего старого района, и мы провели потрясающий вечер. Быть удостоенным столь высокой чести в зале, заполненным коллегами – авторами песен, реально что-то, да значит. Я даже спел «EMI», изменив в названии одну букву, для босса BMI Дель Брайанта. Для него это был важный вечер, он уходил на пенсию. Он оказался отличным парнем, подошел к нам, сел рядом со мной и Норой и поболтал немного, чего ему вовсе не обязательно было делать.
Так на что же ты согласен, а на что нет? Прошлым летом «Пистолз» были приглашены на церемонию закрытия Олимпийских игр 2012 г. в Лондоне. Идея организаторов состояла в том, чтобы посадить нас в кузов грузовика, едущего по внешнему кругу олимпийского стадиона. Они хотели украсить грузовик, как клуб «Марки», а мы должны были махать руками толпе на параде под «Pretty Vacant». Пошлая пантомима, низводящая нас до ранга какой-то интермедии.
Честно говоря, я вообще не был уверен, как относиться к Олимпиаде. В целом я считал, что это пустая трата денег, которые лучше было бы потратить на Национальную службу здравоохранения. В любом случае я не хотел никаких живых выступлений с «Пистолз», я вообще не хотел ничего с ними делать, потому что