вставать
Получил анонимный вопрос: "И вам не стыдно на путинские деньги вести пропаганду гомофобии?"
Ответил традиционно: "С какой целью спрашиваете?"
И, чтобы два раз не вставать, ещё ответы:
***
— Вы не гей случайно?
— Нет, я нарочно.
— Варите мыло для сериалов, воруете жир у процедурной липосакции, занятно. Что добавляете — фиалки, мускус? Пакуете в тисненую бумагу, перевязываете муаровой лентой, каллиграфически выводите название… какое?
— Вы, кажется, чем-то взволнованы.
***
— Березин, а по чему не Вы приглашены, а Джон Шемякин? Да Джон хорош. Кто же спорит. Но вот Вы как себе объясняете.
— Это в «Школу злословия»-то? Понятия не имею. Я полагаю, что в таких передачах гостя зовут по принципу: вот пришёл Синдершкин, он уфолог и расскажет нам про летающие тарелки, что там с ними и как. Или вот пришёл Какашкин — он специалист по молекулярной кулинарии и… Ну а что про меня сказать? Пришёл писатель — ну что в том уникального? Пелевин бы пришёл — да, событие. Не про фантастику же рассказывать или про печку на даче.
— Джон не так уж хорош, не о чем спорить, но ведущая любит его, а не вас. Будете квас?
— Да отчего же нехорош? И хорош и пригож, и хлеб мы с ним преломили, а для меня это важно. Да и в том, что ведущие его любят, беды никакой не усматриваю. Меня всегда радует, когда любви в мире пребывает, мир-то у нас какой-то угрюмоватый.
***
— а чо за массовый туризм, когда массово сидение на одном месте, с перемещениями в пределах места регистрации? 70–80 % населения рф сидит как вы на жопе ровно. токо в отличие от вас не обставляет сий скорбный факт как эксклюзив.
— Вопрос в чём? Тут какая-то проблема с синтаксисом, что смысл высказывания мне остаётся непонятным.
— если из 10 человек пьют максимум 2 это не массовое пьянство, а массовая трезвость. вот и неясно про какой массовый туризм на винокурни пишете, когда массово сидение по домам. и вы часть этой массы хоть и выставляетесь эксклюзивным нетуристом.
— У вас какая-то путаница в голове — и даже в области того, что я пишу по поводу винокурен. Я-то как раз вполне себе лёгок на подъем, только по командировочным делам — а вот статус человека, что норовит побухать в Анталии — вполне в глазах общественности уважаем и массов.
Нет, если у вас задача сказать глупость типа "Никакого массового туризма нет, потому что вот в нашей деревне никто за границей не был, за исключением сторожа Митрича, что в ГДР служил, и вообще бандиты жируют, а у Васи Векшина две сестрёнки остались", так для этого другие места есть. И лучше этакие вещи без свидетелей говорить. Так просто, перед зеркалом.
Сказал, и — хорошо.
— а глупости типа "я вполне себе легок на подъем, только по делам командировочным — то в Милан рвану, то в Рио… всюду, куда не забросит меня нелегкая доля глянцевого журналиста" лучше не произносить даже перед зеркалом. чтоб вдруг не заплакать.
— Да отчего же плакать от этакой карьеры? Я вот, к несчастью, не глянцевый журналист. А так-то… О, всякому бы работодателю без слёз признавался бы — могу, посылайте исследовать французский сыр и шотландский коньяк.
— сами тренируйтесь перед зеркалом с глупостями типа "в деревне РФ из 140 миллионов по анталиям шляется миллионов 10–15 и я называю это явление массовым и статус их такой же. а я уникум из сотни миллионов" перед выступлениями в сети
— Вы, кажется, чем-то взволнованы.
— вам лучше не произносить про журналиста глянца чтоб не заплакать, бо нету у вас этакой карьеры и неизвестно будет ли. собственных средств на сырные туры тоже нету. статус этот в тыщи раз массовее, чем норовящих бухнуть в шотландии. так понятнее?
— Вы определённо чем-то взволнованы. Но чем?
— чем взволнованы? вашей судьбой. собираемся организовать сбор средств на ваши путешествия по сыроварням. хотя вы бы и сами могли завести яндекс кошелек и повесить в жж объяву о приеме добровольных пожертований.
— Зачем это? Просто купите мне билеты и оплатите гостиницы. Всему-то вас учить.
— просто купите, просто оплатите… совсем уж в коррупции погрязли! ни про совесть не думаете, ни про отчетность прозрачную. с такой моралью только в нашисты, а не по сыроварням.
— Нет уж, давайте поделимся, тут у кого что лучше получается — мне на сыроварню, а вам ведь воду ещё возить.
***
— Что скажете про "Елену" Звягинцева?
У меня какие-то сомнения по поводу этого фильма. Нет-нет, я вполне с уважением отношусь к нему как к явлению, но не могу отделаться, от ощущения того, что он счислен.
***
— Вы были на открытии Большого? а то чет смотрели, смотрели, но так вас и не увидели.
— А я с рабочими сцены бухал, а потом в оркестровой яме спал. Кто ж меня там заметит?
Извините, если кого обидел.
17 ноября 2011
История про то, что два раза не вставать
Однажды я видел живого министра. Правда министр был бывший, но это дела не меняет. Министр читал лекцию про Вебера и протестантскую этику. Говорил он и про либеральные ценности.
Министр был из той породы людей, что были выпестованы в особое время, людей успешных, но отчего-то с жаром пересказывающих вчерашние новости и вчера прочитанные книги, забывая, что кто-то мог прочитать эти книги лет пять тому как.
Министр блеснул юношеской любовью к Дос Пассосу, но отказался говорить о литературе нынешней. Такие как он, в шестьдесят прочитали то, что большинство студентов теперь читают на втором курсе, а более продвинутые их шестидесятилетние сверстники прочитали давным-давно, когда выучили иностранные языки.
И вот запоздалое открытие так удивило эту особую породу людей, что все они превратились в старинно-рекламных продавцов колбасных отделов, которые, прежде чем что-то взвесить, долго трут бляху отличника торговли. Но то, что они норовят взвесить, давно описано в истории про коньяк, что выпила преподавательница французского языка, всю жизнь воздерживавшаяся от алкоголя.
Эту историю, кстати, рассказывает Остап Бендер.
Я был готов простить правым и, кстати, этому министру, криво воплощённые программы, но вот криво написанные, плохо рассказанные — нет. Дело в том, что идея либерализма в России скомпрометирована. А успех любых радикалов не в их идеологической или эстетической красоте, а в том, что нормальный обыватель разочарован в либералах, которым дали руководить страной десять лет. После нашей