— Она должна… что?
— Это образное выражение, Брайон. Имеется в виду, что нужно все время быть настороже, иначе тебя попросту унесет течением.
— Все это звучит довольно… — Брайон некоторое время взвешивал слово, но ничего лучшего не нашел, — отталкивающе.
— С твоей точки зрения, должно быть, так и есть. Боюсь, мы так привыкли к этому, что воспринимаем все как само собой разумеющееся. Говоря с точки зрения социологии…
Она внезапно остановилась и посмотрела на Брайона. Глаза Леа расширились, рот приоткрылся в безмолвном изумлении: она поняла.
— Я просто дура, — сказала она наконец. — Ты вовсе не говорил о женщинах в целом! Ты имел в виду нечто совершенно конкретное. Ты говорил обо мне!
— Пожалуйста, Леа, ты должна понять…
— Да я и понимаю! — она рассмеялась. — Все это время я думала, что ты просто дубина бесчувственная с ледышкой вместо сердца, а на самом деле ты ждал от меня знака в лучшем старомодном анвхарском стиле! Мы бы так и играли по разным правилам, но ты оказался умнее меня и понял в конце концов, что мы должны как-то договориться, найти точку соприкосновения. А я думала, что ты просто законченный старый холостяк…
Она протянула руку, ее пальцы запутались в его волосах: она так давно хотела это сделать.
— Я был вынужден так себя вести, — сказал он, пытаясь не обращать внимания на легкое прикосновение ее руки. — Я о тебе такого высокого мнения, что и помыслить не мог о том, чтобы сделать что-то, что… ну, что могло тебя оскорбить. Заставить тебя обратить на меня внимание, например. Пока я не начал задумываться о том, что могу оскорбить тебя своим равнодушием — я ведь ничего не знал о морали твоей планеты…
— Что ж, теперь ты знаешь, — очень тихо и мягко проговорила она. — У нас мужчины агрессивны и напористы. Теперь, когда я понимаю, в чем дело, мне кажется, что ваши обычаи лучше наших, хотя я еще не во всем разобралась. Так вот, Брайон, ты мне очень нравишься. Ты более мужчина, чем все, кого я когда-либо встречала, — такой огромный, широкоплечий, сильный… Конечно, сейчас не вполне то место и время, чтобы говорить о браке, но мне очень хотелось бы…
Он обнял ее и притянул к себе; она обвила руками его шею. Их губы встретились.
— Осторожнее… — прошептала она. — Ожоги еще не зажили…
Глава 13
— Он не захотел войти, сэр. Просто постучал в дверь и сказал: «Я здесь, сообщите Брандту».
— Ладно, хорошо, — сказал Брайон, запихивая револьвер в кобуру и засовывая в карман запасную обойму. — Я сейчас уйду, но должен вернуться до рассвета. Привезите сюда каталку из госпиталя: когда я вернусь, мне нужно, чтобы она уже была здесь.
Снаружи оказалось темнее, чем он думал. Брайон нахмурился, его рука потянулась к рукояти револьвера. Кто-то выключил весь свет у входа в здание Фонда. Впрочем, света звезд было вполне достаточно, чтобы различить неподалеку темный силуэт вездехода.
— Брайон Брандт? — поинтересовался резкий властный голос. — Залезайте.
Едва Брайон влез в машину, мотор взревел, и вездеход с потушенными фарами рванулся с места. Водитель вел машину ощупью, поскольку в кабине свет тоже не горел. Когда они добрались до вершины холма, водитель заглушил двигатель. С тех самых пор, как Брайон сел в кабину, они оба не обменялись ни единым словом.
Щелкнул переключатель, и на приборной доске зажглись огоньки, в свете которых Брайон сумел разглядеть ястребиный профиль водителя. Когда тот пошевелился, Брайон заметил и то, что он очень мал ростом — то ли несчастный случай, то ли какой-то мутировавший ген был тому причиной, но его спина была странно искривлена, словно он так и ходил, вечно согнувшись и подавшись вперед. Брайон еще никогда не встречал такого калеку. Это могло объяснить ту боль, которая слышалась в голосе незнакомца.
— Ну что, нийордские умники сподобились сообщить вам, что они урезали срок еще на день? — спросил незнакомец. — Что этому миру приходит конец?
— Да, — ответил Брайон. — Вот почему я прошу помощи у вашей группы. Времени слишком мало.
Незнакомец не ответил — только хмыкнул и, казалось, полностью погрузился в изучение светящегося экрана, проверяя, нет ли за ними слежки.
— Куда мы направляемся? — спросил Брайон.
— В пустыню, — водитель махнул рукой в неопределенном направлении. — В штаб армии. Поскольку завтра вся планета взлетит на воздух, полагаю, я могу вам сказать, что у нас только один лагерь. Там вся наша техника, люди и оружие. Там Хис. Это человек, который нами руководит. Завтра здесь ничего не останется — как и этой проклятой планеты. Какое у вас к нам дело?
— Об этом я буду говорить только с Хисом.
— Как угодно.
Удовлетворившись результатами поиска, водитель снова завел двигатель, и вездеход помчался вперед.
— Мы — армия добровольцев, и у нас нет секретов друг от друга. Только от тех дураков там, дома, которые собираются уничтожить этот мир, — в его словах прозвучала горечь, которую он даже и не пытался скрыть. — Они боролись между собой и откладывали решение так долго, что теперь им остается только совершить убийство.
— По всему, что я слышал, мне казалось, что все наоборот. Вас называют нийордской армией террористов.
— Мы и есть террористы. Потому что мы — армия, и мы ведем войну. Идеалисты на Нийорде поняли это, когда уже было слишком поздно. Если бы они поддержали нас в самом начале, мы взорвали бы все черные замки на Дите, мы искали бы, пока не нашли эти бомбы. Но допустить насилие они не могли. Они не стали даже думать об этом. А теперь они убьют всех и уничтожат все.
Водитель включил подсветку панели ровно настолько, сколько нужно было, чтобы свериться с компасом, и Брайон увидел, что его поза выражает безнадежность.
— Еще ничего не кончено, — сказал Брайон. — Осталось больше суток, и мне кажется, что я нащупал кое-что, что может остановить войну — не сбрасывая никаких бомб.
— Вы — глава Фонда Культурных Доставок Бесплатного Хлеба и Одеял, верно? Какую пользу вы все сможете принести, когда начнется стрельба?
— Никакой. Но, может быть, мы сумеем отложить стрельбу — или избежать ее. Если вы пытаетесь оскорбить меня, не трудитесь. Меня очень тяжело вывести из себя.
Водитель только хмыкнул и немного замедлил бег вездехода, когда они въехали на плато, покрытое обломками камней.
— Чего вы хотите? — спросил он.
— Мы хотим детально исследовать одного из магтов. Живого или мертвого, все равно. У вас ничего такого не найдется?
— Нет. Мы с ними достаточно часто сражались, но всегда на их территории. И они, и мы несли потери. В любом случае, какая вам с этого польза? Мертвец не расскажет вам, где бомбы или гиперпространственная установка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});