Взгляд его на секунду задержался на канистрах с бензином, стоявших у окна с дымчатыми голубоватыми стеклами.
– Значит, вот как ты теперь выглядишь. Постарел. Я думала, ты сохранишь свою шевелюру, – сказала она.
– Время идет, что-то уходит.
– А кое-что возвращается.
Поворот влево, поворот вправо. Разворот, чтобы увидеть, что происходит за спиной. И вот она снова на мушке. За несколько мгновений, пока Кондор на всякий случай осматривался, она не шелохнулась. Ее взгляд по-прежнему был устремлен на него.
– Здесь только ты и я, мальчик.
– Я уже давно не мальчик.
– Значит, ты решил уйти и взвалить всю ответственность на меня? Весь такой взрослый? Такой… психически здоровый?
– Сейчас мое состояние гораздо лучше.
– И что? Это станет проблемой?
– Это ты так считаешь, – ответил Кондор. – Именно поэтому ты и пыталась меня убить.
– Будь справедлив: изначально задачей оперативников было запереть тебя где-нибудь, где ты находился бы в безопасности и не подвергался стрессу. Где бы о тебе заботились. Решение убить тебя было принято только после того, как ты пошел против программы. Скажи честно, тебе никогда не приходилось совершать ошибок?
Кондор, не отвечая, несколько секунд смотрел на нее. Потом опустил пистолет и убрал его в кобуру, чувствуя, как гулко и часто колотится сердце.
– Значит, ты пришел не для того, чтобы меня убить, – сказала она.
– Но и не для того, чтобы здесь умереть.
– Тогда зачем?
– Ты ведь знала, что я сюда направляюсь.
– Ты засветился в компьютерных системах.
– Нет, ты еще до этого знала, что я приду, – возразил Кондор. – Поэтому присвоила мне как цели высший приоритет.
– Учитывая, что ты появился здесь, можно сказать, что я была права.
– Похоже, мы имеем дело с самореализующимся предсказанием.
– Если человек сам не может реализовать собственное предсказание, никто не сделает это за него.
– Я не понимаю одного, – нахмурился Кондор. – Ты действительно мразь, готовая на все ради власти, или просто в какой-то момент сошла с ума? Или, может быть, система проглотила и переварила тебя, как и многих других?
– Какая тебе разница. Кстати, должна признать – на мониторах камер наблюдения ты выглядел неплохо. Я не о твоей лысине – вообще, в целом. – Кроваво-красные губы растянулись в улыбке. – Женщина по имени Мерль – это что, моя замена?
– Она никогда не была для меня коллегой с протекцией. Мы с ней никогда не конкурировали и не конфликтовали. Были просто сослуживцами – и все.
– Она, однако, пошла на сотрудничество с тобой. Видно, ты был ей небезразличен, если она не смогла тебе отказать. Я не посмотрела – она мертва?
– Не на что там смотреть.
– Ну а ты? – спросила женщина с холодной улыбкой.
По этой улыбке понятно, что она очень хорошо тебя знает.
Точнее, знала.
Кондор чуть сместился влево, чтобы лучше видеть ее правую руку – она была правшой. Но рука по-прежнему неподвижно лежала на столе на расстоянии нескольких дюймов от кинжала.
– Почему ты не сбежала? – поинтересовался Кондор. – Десяток нажатий на клавиши клавиатуры – и ты могла бы исчезнуть, превратившись в богатую вдову, живущую где-нибудь на берегу теплого моря.
– Зачем мне бежать куда-то, если я могу находиться где угодно, будучи здесь? Время и пространство – всего лишь иллюзия. Все зависит от того, сколько информации в твоем распоряжении. Кроме того, возможно, я ждала тебя.
– Зачем?
– Любому нужен кто-то, с кем можно поговорить. Вся жизнь – это своеобразный разговор. Люди задают вопросы и получают ответы.
– И именно этого ты хочешь от меня сейчас. Ответа.
– Я хочу получить все, что могу. И так или иначе, я получу от тебя все, что мне нужно.
– А как быть с этим? – Кондор кивнул на стоявший перед ней гигантский тачскрин в виде стола.
– То, что я получу – точнее, мы получим, – станет платой, которая всех устроит.
– А что, люди начинают нервничать? Им становится не по душе работать на систему? Вероятно, именно потому я внезапно и стал угрозой – по той причине, что ко мне начал возвращаться разум?
– Люди всегда нервничают. Именно поэтому у них появилась я. И ты. – Женщина пожала плечами. – Контроль всегда был слишком сложной задачей для одного человека. Мы заставили систему работать. И вот теперь мы снова вместе. Новые мы – это может быть очень занятно. И конечно, жизненно важно.
– А для чего здесь канистры с бензином?
– Я женщина осторожная.
– А если ты не сможешь осуществлять функцию контроля…
– Ты хочешь сказать, почему бы не передать ее кому-то еще?
– Только не мне.
– Тогда, может быть, нам? – улыбнулась женщина. – Или еще вариант: нам, но лишь на некоторое время. Чтобы у тебя был выбор. Возможность осуществить перезагрузку. Дело в том, что я привыкла заниматься серьезными делами, тем, что действительно важно, а не какой-то ерундой.
– Значит, тот агент, которого распяли на моем…
– Он был некомпетентным сотрудником и пьяницей. Хуже того – он продавал источники и методику работы нашей разведки частному заказчику. Этот болван думал, что он получает деньги, рассекречивая то, что все равно будет доступно частным охранным организациям через каких-нибудь пять лет. Он не понимал, что его клиенты – всего лишь ширма и что на самом деле он сливает информацию террористам.
– Значит, ты разделалась с ним и заодно подставила меня. Убила двух зайцев одним выстрелом. А как быть с этим парнем, Крисом, которого тоже убили? А с Мерль? С Фэй?
– Они не просто имена.
– Вот именно. Они люди.
– Они – массивы данных. Возможно, при оценке возможных угроз система и вышла немного из-под контроля, но кто в этом виноват?
– Тот, кто превратил этих людей в цели, – сказал Кондор и покачал головой. – И это был не я.
– Правда? А может, то, что случилось с ними, – лишь последствия того, что ты создал? Чего-то, что ты сделал?
– Всем руководила ты.
– Я взяла на себя контроль, когда ты вышел из строя. Ты сам усадил меня в это кресло. И тебе прекрасно известно: то, чем я занимаюсь, чем занимается система, то, чем занимался ты, – необходимо. Если мы не станем этого делать, значит, контроль захватит кто-то другой. Наша задача – останавливать зло еще до того, как оно стало реальностью. Я делаю то, что ты и хотел, и мне это нравится.
Кондор стал медленно обходить стол. Женщина продолжала сидеть, напряженно глядя на него.
Канистры с бензином, огнестрельное оружие, нож для разрезания бумаги, который больше похож на кинжал. Наверное, у нее под рукой есть какие-то кнопки. Чем она воспользуется?
– И вот теперь ты здесь, – снова заговорила женщина. – И ведешь себя не как псих, который задает себе только один вопрос: «А что, если?» При том, что мы оба знаем, что ты и есть именно такой псих. Нет, ты, как и предвидела программа, ведешь себя иначе. Похоже, на этот раз ты в самом деле можешь все деактивировать и уничтожить, то есть сделать то, что в прошлый раз тебе не удалось – тогда, когда ты слетел с катушек. Сейчас ты тоже сумасшедший?
– Кто знает. А ты?
– Кого это волнует? Я женщина одинокая. И тебе это известно. Именно поэтому ты меня в свое время и привлек.
– Нет, – возразил Кондор. – Просто ты была лучшей среди женщин, работавших в аналитическом отделе ЦРУ. И после того как стала работать со мной, ты сумела вычислить Бен Ладена.
– Может, и так. – Женщина скрестила ноги. При этом движении платье поползло вверх, обнажив край черного кружевного белья. «О боже, – подумал Кондор, – на ней не колготки. На ней чулки и пояс с резинками». – Ты все время делал вид, что не обращаешь внимания на мои ноги. Это было так… трогательно.
Обойдя вокруг стола, Кондор остановился справа от женщины и достаточно близко от нее. Расстояние, во всяком случае, позволяло атаковать. Взгляд ее был устремлен прямо вперед. Однако она, хотя и не смотрела на Кондора, боковым зрением следила за каждым его движением.
Кинжал по-прежнему лежал рядом с ней на огромной сенсорной панели в виде стола. Осторожно протянув руку вперед, Кондор провел пальцами по сверкающему клинку. Ее рука, которая была всего в шести дюймах от ножа, чуть дрогнула. Кондор почувствовал свежий цветочный запах ее духов.
– И что же нам теперь делать? – спросил он и, переместившись вперед и влево, оказался за спинкой ее кресла.
Теперь его ноздри уловили запах ее волос, чуть подкрашенных у корней. На шее у женщины висела тонкая золотая цепочка, конец которой скрывался в V-образном вырезе платья. Кондор знал, что она носит на цепочке амулет, подаренный ей террористкой, схваченной и перевербованной в лагере беженцев в Дарфуре.
Когда-то она рассказывала Кондору эту историю, и в глазах у нее стояли слезы, но она так и не заплакала.
Нас объединяют песни нашей молодости.