По тому, как он говорил, она поняла, ибо улавливала малейшие нюансы в его тоне, что он понял — на душе у нее неспокойно. Но после того первого вечера, когда она уклончиво отвечала на его расспросы, он не стал принуждать ее. Он рассказывал об ученых, съехавшихся на конференцию, о внимании, которое привлекло его собственное выступление, о редких экскурсиях по городу, когда ему удалось выкроить время. Еще он сказал, что слышал от Клаудии: «Чикаго трибюн» начала публиковать серию статей с расследованием деятельности конгрессмена Леглинда, и там говорится также о том, как слушания в конгрессе влияют на научные исследования. Сабрина задавала достаточно много вопросов, чтобы он без конца говорил об этом и еще о многом другом более часа.
— Ну, пожалуй, хватит, — наконец, сказал он. — Все остальное может подождать. Ты ничего не рассказала мне об отеле, в котором остановилась.
— Он так и называется — «Отель» и расположен на левом берегу Сены, рядом с бульваром Сен-Жермен. А в котором часу ты приедешь?
— Утром. Примерно в половине десятого. Я приготовил тебе сюрприз. Я говорю тебе о нем сейчас, так что у тебя будет пара дней, чтобы попытаться угадать.
— И ты тоже? А то Пенни с Клиффом что-то замышляют… Гарт, что происходит?
— Они что, говорили загадками? Надо будет у них спросить. Любовь моя, потерпи до воскресенья. Я уже начал считать часы, остающиеся до нашей встречи.
— Теперь уже совсем скоро, — пробормотала Сабрина. — Ах, Гарт, я люблю тебя. Ты так много значишь для меня, для моей жизни… Извини, — поспешила сказать она и заставила себя продолжать непринужденным тоном. — Я что-то слишком расчувствовалась. Я скучаю без тебя. Я люблю тебя. Завтра позвоню тебе из Парижа.
Спустившись вниз, она увидела Стефани в кухне. На столе стояли чашки кофе с молоком и рогалики.
— Это, конечно, нельзя назвать завтраком по-американски, — задумчиво проговорила та. — Я, похоже, стала самой настоящей француженкой. Правда, странно? Знаешь, ведь на протяжении десяти месяцев я не говорила по-английски и не слышала, как говорят по-английски. А сейчас то и дело слышу какое-нибудь слово и ловлю себя на мысли, что мне страшно, потому что не знаю, что оно значит, а раньше я и думала и говорила по-французски, и это получалось само собой. Просто уму непостижимо, правда? Даже язык… и этого я лишилась. — Она машинально перебирала салфетки на столе. — Ты утром разговаривала с Гартом? Я рано поднялась и, когда спускалась вниз и проходила мимо твоей комнаты, слышала твой голос.
— Да. А вчера вечером я разговаривала с Пенни и Клиффом. У них все отлично: дел полным-полно, жизнь бьет ключом, к тому же они что-то затевают.
— Затевают?
— Они, правда, стали все отрицать, но я почувствовала по голосу Клиффа, что это так. Наверное, готовят мне какой-нибудь сюрприз в школе. Раньше так уже бывало.
— Да, я помню.
В задумчивости они позавтракали, и тут зазвонил телефон. К нему подошла Стефани, потому что каждое утро, ровно в десять… наши телефонные разговоры стали уже похожи на ритуал, подумалось Сабрине… звонил Леон.
Когда Стефани вернулась, она вскинула голову и посмотрела на сестру.
— Ну что?
— Он хочет купить дом. — Она взяла чашку обеими руками. — Он нашел какой-то старый дом на горе, рядом с базиликой, и теперь хочет сделать там ремонт. Футах в пятидесяти от него есть какое-то строение, которое подошло бы для его мастерской. Он сделал бы крытый переход, по которому можно будет ходить в дом и обратно. Сам дом очень большой. Он говорит, что там… много свободного места и для детей.
У Сабрины вырвался слабый вздох, и она инстинктивно замкнулась в себе. Стефани невидящим взором уставилась в окно, выходящее на улицу, мысли ее были далеко. Вновь зазвонил телефон, и, минуту помедлив, Сабрина встала и сняла трубку.
— Стефани? Говорит Дентон Лонгуорт. Насколько я понимаю, ты мне звонила. Ты хотела подъехать к двум? Конечно, подъезжай, но, может быть, сначала скажешь мне, в чем дело, а то ведь ни к чему ехать так далеко…
Насторожившись и уловив тревожные нотки в его голосе, Сабрина бросила взгляд на Стефани, прошептав одними губами «Дентон», а потом спокойным тоном ответила:
— Ехать не так далеко, к тому же мне не хотелось бы обсуждать серьезные вопросы по телефону.
— Ну что ж, почему бы тогда тебе не приехать прямо сейчас? Ждать ни к чему. Ведь я уже здесь, и сегодня у меня нет никаких особых дел… Знаешь, я вернулся раньше, чем планировал, и пока еще не успел ничего наметить на ближайшее время… так что приезжай прямо сейчас!
— Отличная мысль. Буду через двадцать минут.
Через несколько минут, выйдя в прихожую, они остановились перед высоким зеркалом. На них были твидовые широкие брюки и серые кашемировые свитера, которые они обнаружили в шкафах Сабрины. Сестры выглядели не то, чтобы совсем одинаково, но достаточно похоже друг на друга. Обе надели по нитке жемчуга на шею и жемчужные серьги; обе облачились в длинные темно-серые пальто, одно из которых было приталенным, а другое — нет, хотя «он все равно ничего не заметит», — сказала Сабрина. Они одинаково накрасились; длинные каштановые волосы, свободно падавшие ниже плеч, тоже казались совершенно одинаковыми.
— Все будет нормально, — сказала Стефани. И, выйдя из дома, они направились к стоянке такси.
Высокий серый особняк, в котором жил Дентон, был настолько узким, что напомнил Стефани пассажира в переполненном автобусе, который стоит, прижав руки к бокам. Дом стоял на улице, застроенной такими же узкими зданиями, неподалеку от площади Сент-Джеймс, откуда можно было дойти пешком до клуба «Монарх», где Сабрина виделась с Аланом Летриджем. Задернутые шторы на окнах и крыльцо, украшенное барельефом, создавали впечатление, что дом словно отгородился от посетителей. Но не успели Сабрина со Стефани приподнять медное кольцо двери, как на пороге возник дворецкий.
— Миссис Андер… О, Господи!
У дворецкого сейчас явно неподобающий вид, невесело подумала Стефани. Несмотря на уверенность Сабрины, она держалась скованно и боязливо. Но тут ей пришла в голову мысль, что сейчас они играют в игру, одну из тех, в которые играли еще детьми и ту, что была в прошлом году. Она почувствовала страх от того, что должно сейчас произойти.
— Добрый день, Бантер, — сказала Сабрина. — Насколько я понимаю, нас ждут.
— Миссис Андерсен? — Его широко раскрытые, глубоко посаженные глаза бегали взад-вперед от одной сестры к другой, пока он никак не мог решить, к кому обратиться.
— Да, — просто и с улыбкой ответила Сабрина и прошла мимо него прямо в дом.