Читать интересную книгу Прорыв - Григорий Свирский

-- Дов, а если вообще вывести "ад абсорбции" за скобки? Прилетел человек в Лод, а -- ада нет!.. -- Я пересказал ему разговор с Наумом об "ЭЗРЕ"... -- Еврейские общины США и Европы разберутся, кто -- кто...

Дов долго молчал, облизывая пересохшие губы; наконец, сказал, что это бы, наверное, спасло Израиль, да как приступить? Кошель у Сохнута отнимать, шутишь? Отчет за каждый шекель... -- Похоже, он думал об этом всю дорогу, стал вдруг называть имена людей, которые годились бы для этого "неподъемного дела". -- Он усмехнулся. Губы сложились в жесткой складке.

Я ждал, он назовет среди знакомых ребят и Геулу. Кого, если не ее?.. Но Дов Геулу почему-то даже и не вспомнил... Я все думал о ней. С минуты приезда думал. А тут еще Наум напугал в машине своим плачем. Я брел за Довом, дыша открытым ртом. А спросить не решался. Солнце зависло над головой, как белая раскаленная болванка. Кажется, сорвешь с головы кепи, поминай, как звали. Каторжное местечко.

-- А мне как раз завтра в мелуим, -- просипел Дов. -- С винторезом по дорогам.

-- Как?! Ты же инвалид войны. С клюкой, вон, не расстаешься.

-- Власть, вроде, "не замечает". И я не намекаю. Людишек, знаю, не хватает.

Сели мы в раскаленный автомобиль; диваны как сковороды с огня. Руль только что не дымится. Дов включил кондиционер, полегче стало. Двинулись вдоль Мертвого моря, на север, к Иерусалиму. Глаза режет, Дов протянул мне стопку очков с закопченными стеклами, -- выбирай! Сказал вдруг в горестном раздумье: -- А вот Гуля... лучше?.. хуже становилась?.. Как-то спросила меня в трудную минуту. Еще до женитьбы с Сережкой: "С юности у нас с тобой тюрьма или ожидание тюрьмы... Правильно ли мы жили? А, может быть, надо было быть, как все? Напрасно бедовали? Ишачили в лагерях. Остались одинокими..."

" Гуленок, -- ответил я ей,-- а могла ли ты жить иначе? Когда кругом беда.."-- Дов сжал горячий руль так, что его бурые корявые пальцы побелели. -- Ах, Гуля-Гуленок, Жанна д'Арк еврейского прорыва. Да рази ж только еврейского!..

-- Что с ней?! -- вырвалось у меня в страхе. Дов посмотрел на меня, как на привидение.

-- Ты что? Не слыхал?

-- Нет! Где она?!

-- В могиле Гулька...

Мертвое море слепило до слез. Я сидел, сжавшись в комок и слушая скрипучий низкий бас Дова.

-- Умоляла Гулька своего, не лети на это распроклятое сборище! Как чувствовала!.. Серега -- гордый. И за Наумом был, вроде, как за каменной стеной. 'Так, сказал, Гулька, и будем жить вчерашними страхами..." Гордо сказал...

Ну, думаю, лети-лети, мать твою ети... Чем его Могила прихватил?.. Пришла газета, а в ней реча представителя Израиля Сергея Гура: 'Тащить и не пущать!" "Кто не в Израиль, пусть подыхает в своих Биробиджанах..." Не так говорил? Брось! По смыслу так!

Слегла Геула, с сердцем, что ли, стало плохо. Говорит Лие сквозь слезы: "Его, как ребенка, нельзя отпускать одного. Особенно после Сирии".

А через два дня, как на зло, пришла официальная бумага о том, что Геула утверждена в Бершевском университете старшим преподавателем. Два года мурыжили, а тут как раз подоспела. Гулька взяла в руки, бумажка тонкая, папиросная, при мне это было, -- смяла ее в ладони, говорит: -- Вот и наши тридцать сребреников. Расщедрился Синедрион.

На другой день -- инсульт. Сгорела за две недели...

Я закрыл лицо руками, долго сидел так, закусив губу; лишь когда Мертвое море осталось внизу, спросил о

Сергее.

-- А что Сергей? -- Дов говорил с трудом. -- Каким был... Бросил все. Ушел в Меа-Шеарим -- в Ешиву. К кипастым. Лева-физик его подобрал. Не подобрал -- увезли бы в Акко. А, скорее, повесился бы...

Из преисподней мы поднимались долго, петляли, огибая скалистые выступы. Мотор ревел натужно.

-- Где похоронили?

-- Тут, у Гефсиманского сада. Рядом с отцом.

Я улетал спустя неделю. На маленькой круглой площади "Кикар Цион", на которой бомбы террористов взрывались уже трижды, увидел из окна такси Дова. В зеленой рубашке и узких брюках солдата израильской армии, с автоматом "Узи" через плечо, он стоял у железных поручней, где только вчера был страшный взрыв, площадь забрызгало кровью прохожих. С другой стороны площади прохаживались, теснясь друг к другу, трое мальчишек в солдатской форме и с длинными многозарядными винтовками.

Небо стало серым. Опять дул горячий ветер из аравийской пустыни -хамсин. Хамсин развевал бороду Дова. Она клубилась, придавая его жесткому багровому лицу яростный библейский облик.

май 1979 - май 1982

П Р И Л О Ж Е Н И Е:

К ЧАСТЯМ 1 И П (Газетные и журнальные публикации даются в сокращении)

ПОЧЕМУ НАС ОКЛЕВЕТАЛИ? Газета "Маарив", 13 февр. 1970 Автор -- Дов Ш.

...О нашей предстоящей поездке стало известно Министерству иностранных дел Израиля. Сразу началисьпопытки сорвать наши встречи с американцами. ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ИЗРАИЛЬСКОГО КОНСУЛАТА В НЬЮ-ЙОРКЕ звонил дважды в день Бернарду Дойчу (организатору поездки -Г. С.) и каждый раз... пыталсяубедить его, что мы советские шпионы и что наше турне нанесет непоправимый ущерб советскому еврейству.

В конце концов, он известил, что премьер-министр Голда Меир и ее министры протестуют против нашейпоездки и лично просят не принимать нас и отменить все дальнейшие встречи... Любопытно, что

Министерство иностранных дел даже не пыталось связаться по этому вопросу с нами, израильскимигражданами... Оно просто широко оповещало всех, что мы "шпионы и агенты Кремля": и руководителейстуденчества в Нью-Йорке, Лос-Анжелесе, Бостоне (Гарвард и другие университеты), и члена Конгреса от 11-го округа Франка И. Браско, который согласился организовать нашу встречу с пятьюдесятью членамиКонгресса США... Руководители Израиля пытались предотвратить вмешательство американского Конгресса впользу советских евреев, а также наших родных и близких... Вышедшие из себя израильские функционеры сделали все, чтобы разрушить в сердцах лучшей части американской молодежи веру в государство Израиль. Они достигли вершины лжи, не рекомендовав корреспонденту влиятельной христианской газеты "Крисчен Сайенс Монитор" интервьюировать нас, потому что доподлинно известно, что мы (далее шел полный наборклеветы -Г. С.) шпионы и агенты КРЕМЛЯ и т. д. и т.п.

ГОЛДА МЕИР "БЫЛА ГЛУХА К НОВЫМ ВЕЯНИЯМ В САМОМ ИЗРАИЛЕ"

"Маарив"

"Джерусалем пост" В 1971-72 гг. в Израиль прибыло: 41,9% лиц с высшим образованием, так называемых "академаим", т. е. людей, занятых умственным трудом. 31,8% - промышленных рабочих, горняков, ремесленников, строителей и транспортников. 0,2% лиц, занятых всельском хозяйстве.

Г. МЕИР: "РЕПАТРИАНТЫ ИЗ СССР ДОЛЖНЫ СЕЛИТЬСЯ В РАЙОНАХ РАЗВИТИЯ" "Трибуна

13.3 1972 г. Иерусалим. Большинство израильских граждан смотрело по телевидению программу 'Третий час", вызвавшую многочисленные отклики. Премьер министр выразила надежду, что репатрианты из Советского Союза будут селиться в районахразвития, создавать свои собственные сельскохозяйственные поселения типа кибуца и мошава, так же, как и делали первая и вторая алии. Голда Меир отметила, что уже существует такое поселение недавних репатриантов из Советского Союза в кибуце Маром Аголан, что на Голанских высотах.

К ПЕРВОЙ ГОДОВЩИНЕ СО ДНЯ СМЕРТИ ГОЛДЫ МЕИР "Джерусалем пост" Перепечатано из журнала "Израиль сегодня", No 12, дек. 1979 г.

Она твердо держала в руках бразды правления и прекрасно умела ладить с американцами, но была глуха к новым веяниям в самом Израиле. Когда Голде что-то не нравилось, она этого попросту не замечала. Еебезусловная верность товарищам по партии заставляла Голду покрывать множество грехов и ошибок, за которые партия Труда в конечном счете заплатила поражением на выборах 1977 года. Но, несмотря на все это, она возвышалась скалой в море серой, безликой посредственности, затопившей современную мировую политику.

Не случайно Голду считают величайшей "идише мамэ" всех времен. И наше отношение к Голде Меир сродни любви к матери. Такое чувство не оставляет места для равнодушия.

РУКОВОДИТЕЛИ ИЗРАИЛЯ О СТРАНЕ И ЭМИГРАЦИИ.

Ариэль ШАРОН:

Мы скорее смахиваем на провинцию, чем на центр еврейской культуры. И, по-видимому, еврейский гений не присутствует среди нас. У нас масса талантливых людей, но нельзя сказать, чтобы чаяния евреев всего мира были устремлены к Израилю как к культурной метрополии. К этой цели надо стремиться.

Однако, нам не удастся сделать Израиль центром еврейского народа, если мы не станем высоконравственной страной.

50 лет тому назад в мир пришло грубое физическое закабаление в виде большевистского режима. У нас вот уже 50 лет существует замаскированное угнетение, невидимое простым глазом.

Наиболее хитрый трюк состоит в том, что принуждение осуществляется под прикрытием благородных идеалов. Это произошло в 20-е годы, когда лидеры рабочего движения пришли к выводу, что путь к власти лежит через обращение людей в состояние полной экономической зависимости. И вот уже 50 лет у нас почти нет такой области, в которой человек мог бы действовать свободно. Главный канал распространения угнетения - экономический: место работы, жилищная проблема и т. д.