посмотри, посмотри! В Карахане горит нефтяной склад, причина пожара — умышленный поджог, совершенный группой сторожей в знак протеста против безобразия магов.… Рехнуться можно! Посреди столицы Карахана — авария, пять повозок столкнулись и перегородили дорогу, а их хозяева, вместо того, чтобы убрать затор, заявили, что дорога будет перекрыта, пока «Ночной Рейд» не будет предан суду за преступления против народа…. А, вот еще — из частной клиники совершен массовый побег медперсонала, все в один голос твердят, что не хотят разделить участь доктора Райтека.
Внезапно Ливия ударил по тормозам, повозка пошла юзом, а ее пассажиров швырнуло вперед. Дорогу переходил сгорбленный мужичонка в лохмотьях, за ним по пятам следовала маленькая девочка, прижимающая к груди куклу. Натянувшийся ремень больно стиснул грудь Златко, а не пристегнувшийся Хунг вообще спланировал на пол повозки, и чуть не расквасил себе нос.
— Смотреть надо, когда дорогу переходишь! — прорычал немногословный Ливия.
— Сами смотрите! Изверги! — взвизгнул мужичонка. — Маги — сволочи! Убийцы! Палачи!
— Ты что там сказал? — на Златко накатил приступ неконтролируемой ярости. Он отстегнул ремень, и сунулся было к двери, но поднявшийся с пола Хунг поспешно схватил его за руку.
— Не надо, друг.
— Ты что там сказал, а, жалкий мусор? — Златко начал вырываться. — Да я тебя сейчас так заколдую…
— Изверги! — мужичонка поспешно ретировался, а вот девочка повела себя немного иначе — подхватив с мостовой какой-то камень, она запустила его в окно повозки, после чего тоже дала деру. Благодаря техномагической защите камень отскочил от окна, не причинив ему вреда, но осадок все равно остался.
— Пристегнитесь, — сказал Ливия, и осторожно тронул повозку с места. Хунг послушно последовал совету, а Златко скрестил руки на груди, ощущая, как его душит черная злоба.
— Совсем ошалели! Страх потеряли! Зачем ты меня остановил? Я бы его научил вежливости! Разве мы так обычно не поступаем?
— Сейчас лучше не надо, ситуация в городе и так хуже некуда, — рассудил осторожной Хунг. — Раньше мы могли ему запросто накостылять хоть посреди улицы, а сейчас лучше вести себя сдержаннее.
— Если мне сегодня вот такой очередной козлина попадется — я ему покажу, кто здесь изверг! — пообещал Златко. — И все равно мне, что в городе происходит! Это благодаря нам, магам, Карахан — лучшая страна среди всех стран магической мультивселенной! Это мы дали народу техномагию! Без нас они бы до сих пор воду в чайниках на костре кипятили! И вместо благодарности они на нас еще бочку катят!
Выговорившись, он уставился в окно. Между тем сгорбленный мужичонка и маленькая девочка, спровоцировавшие конфликт, уже сидели на лавочке в глухом, закрытом дворе одного из домов. Брезгливо выбросив куклу в ближайшую урну, Дарлинг болтала ногами, пока Янус при помощи наручного коммуникатора отправлял Палачу сообщение о том, что работа выполнена.
— Почти приехали, — Ливия свернул с широкого проспекта на менее оживленную улицу, ведущую к мосту от спального к деловому району.
— Останови, — вдруг сказал Златко, и выпрямился.
— Почему?
— Вот урод!
На этом участке дороги зданий не было, и по обе стороны протянулась одна сплошная, серая кирпичная стена. Сейчас возле этой стены стоял какой-то тип, и про помощи аэрозольного баллончика наносил на серую поверхность огромную, яркую надпись «Смерть магам Карахана»! Под этой надписью уже была другая, завершенная: «Сжечь их!».
— Останови, — рявкнул Златко, и отстегнул ремень безопасности. Ливия послушно приткнул повозку у тротуара. Странно, но тип, оглянувшись через плечо, и увидев, что возле него затормозила повозка с логотипом той самой компании, которую он призывал сжечь, ничуть не испугался. Только слегка ускорился, старательно выводя последние буквы.
— Эй, ты! — сказал Златко, выходя из повозки. — Ты что тут делаешь, а?
Незнакомец проигнорировал его вопрос, и молча продолжил свое занятие, словно художник, которого невозможно оторвать от недописанной картины.
— Я к тебе обращаюсь! Ты, козел! — окончательно выйдя из себя, Златко схватил «художника» за шиворот. — Это мы — маги Карахана! Сейчас мы тебя отучим гадости про нас писать!
— Смерть магам! — вдруг завопил «художник» дурным голосом, и пшикнул в лицо Златко аэрозоль. Боевая магическая татуировка на лице мага защитила его глаза, но от неожиданности он ослабил хватку, и «художник», дернувшись, вырвался. Метнув уже почти пустой баллончик в голову Хунга, он вприпрыжку припустил по улице, продолжая вопить во всю глотку:
— Смерть магам! Сжечь их! Смерть магам! Сжечь их!
— Ах, ты! — ярость ударила Златко в голову, окончательно лишив его остатков разума. Клокоча от злости, он побежал следом. Догнать «художника» не составило труда — а догнав, Златко сшиб его с ног, повалил на тротуар, и уселся сверху. В голове больше не осталось ни одной связной мысли, стучало только одно слово: убить, убить, убить! Не отдавая себе отчет, маг сжал горло горожанина, и принялся с неописуемым наслаждением сдавливать его, вкладывая в этот жест всю скопившуюся за последние дни ненависть. Напрасно Хунг с Ливией пытались оттащить товарища, напрасно кричали, перебивая друг друга. В мгновении ока вокруг них образовалась толпа из транспортных средств, из них высыпали люди, но Златко, не обращая ни на кого внимания, продолжал сжимать пальцы, пока от «художника» не осталось мертвое, бездыханное тело….
****************
— Сестренка, я, конечно, очень рада, что ты нашла применение своему нереализованному творческому потенциалу, но, как не крути, а нам придется делать следующий шаг.
— Ты это сейчас о чем, Кать?
Разговор происходил утром на кухне коттеджа. Сидя за столом, Катя неторопливо потягивала кофе, пока Алиса со стоном прикладывала к голове наколдованный названной сестрой кусочек льда. Не привыкший к творческому процессу в больших объемах мозг взбунтовался, и теперь голова буквально раскалывалась на кусочки.
— Это хорошо, что нам есть где репетировать, — сказала Ледяная Королева. — Но все равно нам нужна сцена. Потому что если наши импровизированные актеры не привыкнут к сцене, то во время представления они растеряются, и все наши старания пойдут в то место на теле, куда не каждая женщина пустит мужчину, каким бы достоинством он не обладал.
— Сравнение с задницей я оценила, спасибо. А вообще ты права. И Весенний Фестиваль уже через несколько дней… Короче, надо идти, договариваться с Чизуру. Только она может повлиять на Шелли, чтобы та разрешила нам репетировать в помещении театрального кружка.
— Ты здесь? — в кухню заглянула Ханна. — А я как раз хотела… что это с тобой?
— Плохо мне, ой, как плохо! — пожаловалась Безумная. — У меня были слишком активные ночь, день, и еще одна половина ночи. Я ни черта не выспалась, а еще страшно вымотана, и хочу чего-нибудь сладенького.
— Могу предложить только