От этих вестей войско воодушевилось. Встали лагерем, костров не зажигали — точили мечи и сабли, штопали ремни и одежду, чистили бронзовые пряжки, шлемы, проверяли кольчуги. Наутро решили идти в бой, смять ничего не подозревающих словен, тьфу, новгородцев, раз и навсегда покончить с заносчивыми соседями. А с русами — потом разберёмся, их не так уж и много, им ещё плыть по морю, то, да сё… А те, кто уже сел по славянским землям — пусть сидят, нам до того нет дела.
На заре стало ясно, что холм, разделяющий оба войска, тщательно исследован не только людьми Аминты, но и новгородцами. Однако Коттина это не смутило — да, фактор внезапности исчез, пригляды доносили, что лагерь противника проснулся, гремит оружием и котлами — новгородцы завтракают и готовятся к бою. Бывший Кот решил сам взглянуть на диспозицию. Поднявшись с десятком приближённых на пригорок, Коттин лёжа всматривался в открывшуюся картину. Новгородцы стояли на берегу Онеги, их было много, да, очень много — они собрали всю силу, видимо, обида на чудь, спалившую город, кипела в крови. Если чудь ударит сверху всем скопом по всему фронту — есть шанс скинуть новгородцев в реку и потопить, потоптать конями. А вот лучников необходимо поставить на фланги.
Коттин оглядел поле ещё раз — в стане словен не было ни одного знамени, ни одного прапора. Совсем оскудела земля словен на древнюю кровь. Конницы не было вовсе. Это неприятно кольнуло Коттина — так быть не могло никак. Он шепнул Аминте, чтоб тот срочно послал десяток людей в поля на ту сторону реки — искать засадный конный полк. Не пешком же они сюда пришли? Не было и русов — даже самый малый воевода боевитого народа обязательно бы поднял прапор. Воевать было не с кем. Коттин прополз несколько назад, встал, и помчался в свой стан — говорить Слово.
* * *
— Господа Чудь! — Коттин говорил не в полный голос, но стояла мёртвая тишина — войско слушало Первого. — Враги пришли на землю, которая издавна принадлежит нам. Они пришли за тем, чтобы не стало более Великой Чуди, они хотят, чтобы мы легли под Господина, что зовётся Великим Новгородом. Случались походы словен на чудь, случались чуди на словен — но сейчас решается судьба нашей крови. Быть нам Великой Чудью или уйти в небытие, раствориться среди иных племён.
Про награды я сказал всё — повторяться не буду. Если мы победим — Новгород и торговые пути будут нашими. А варяги — ну, что варяги — они тоже уважают это, — и Коттин вскинул над головой сияющий меч.
Войско секунду помолчало, затем заорало, нагоняя свирепость, застучало в щиты мечами. Сотники взмахнули рукой, проревели рога, и чудь единым фронтом побежала на холм. Там, полоса за полосой, на миг застывала, обозревая противника, затем рёв и рык усиливался — дружинники бежали вниз разъярёнными толпами, сверкая мечами, шлемами, кольчугами, наконечниками пик и дротиков. В ту же минуту лучники подняли луки. Снова взревели рога, на флангах — и в новгородцев полетели тучи стрел. Через минуту обстрел прекратился, первые шеренги чудского ополчения достигли новгородских рядов. Когда всё войско исчезло за холмом, Коттин вскочил на коня, направился наблюдать за ходом сражения. Через минуту перед древним странником открылось поле битвы.
С первого взгляда всё было прекрасно — обстрел нанёс противнику урон, чудь храбро наскочила на ощетинившийся Новгород, по флангам даже продавила ряды. Поначалу Коттин не обратил на это внимание — дескать, противник поставил в центр наиболее опытных и закалённых бойцов, но потом призадумался — фланги словен всё больше проминались под ударами чудского ополчения, вот-вот, и новгородчина будет окружена. Это было настолько неправильно, что древний Кот забеспокоился. А тут ещё стали возвращаться люди Аминты — в полях на том берегу Онеги не было никаких следов не только конницы противника, но и обоза. Коттин впал в ступор — не на драконах же прилетели враги? Или они думают победить его, древнего Коттина Стража без конной атаки? Страшное произошло через минуту — когда чудь дошла до берега Онеги и попыталась замкнуть кольцо окружения.
Противник вдруг позволил чудскому ополчению окружить его, и колоннами отступил от реки к основной массе войск. Дружинники толпами бросились за новгородцами, и вдруг попали в ловушки — ямы с кольями оказались вырыты не перед линией обороны, а изнутри. Треть войска, словно корова языком слизнула — слышались лишь дикие вопли и проклятия, доносящиеся из тёмных отверстий. К ужасу Коттина, словене начали кидать внутрь ям сено и поджигать его. Увидев такое злодейство, ветераны, дравшиеся по центру, опустили оружие, начали пятиться назад. Бывший Кот схватился за голову, потом вскочил, заорал лучникам выйти на прямой выстрел, то есть объявить себя, дать залп навесом по войску новгородцев, и, обнажив мечи — в бой!
Благодаря фланговым атакам положение выправилось, центр снова пошёл вперёд — вопли, звон мечей и ругань неслись теперь в основном оттуда. Но там, же росла и гора трупов — надо было либо продавить оборону словен, либо отвести войска метров на пятьдесят. Подали команду отойти. Однако новгородцы воодушевились, стали давить — чудь упёрлась в холм и была вынуждена пятиться наверх. Положение складывалось критическое.
Прискакал Аминта — смотреть на поле брани с Коттином. Покачал головой, в любой момент новгородцы могли прорвать чудь, и обойти холм.
— Господин, не пора ли бросить в бой конницу?
— Рано, — проворчал Коттин, поглядывая на небо.
— Ты чего высматриваешь? — удивился богатырь. — Горыныча?
— Горыныч не прилетит, я с ним тут недавно беседовал на эту тему.
— Шутишь? — обиделся Аминта. — Тогда вызови Снежного великана!
— Тут не до шуток! — почему-то взвился бывший Кот. — Мне сейчас сказали, что новгородчина прошла через Чудово. Всех угнали в полон, кто не мог идти — вырезали! Это не брань, не сеча, это война!
— Да, война, господин! Что поделаешь! Посылаем конницу?
— Ты не понял, Аминта! Ты только что говорил насчёт Дракона. Я проверил — здесь уже нет никого, кто бы видел меня в образе Кота. Народ более не верит в меня! Поэтому…
— Что ты задумал?
— Давай-ка, спустимся ниже, вон к тому стогу. Твои люди пусть нас прикроют. Не спешиваться! Кстати… ах… ямы Ваала! Срочно брось две сотни вон туда… Да, слева… там наши изнемогают. Пусть прорубаются в центр словен! Отвлекут внимание, а может, и разрежут их напополам.
Аминта свистнул сотникам, показал два пальца, махнул рукой. Заревел рог — сотни сначала медленно, а затем всё быстрее набирали ход — вот они выскочили на гребень холма, заорали страшно, ринулись вниз — чудь быстро сбилась в ряды, пропуская лавину. Словене ощетинились копьями, но не выдержали — конница прорвала их ряды, начала рубить пешую дружину. Коттин вскочил, потирая руки, и тут же замер. Непривычный звук плыл над полем — будто дули в металлические трубы. Аминта что-то закричал, показывая рукой в сторону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});