– Специально подбросили, хитрованы…
– Ну да… – выпрямившись, Тошка пожала плечами. – Но могли и просто потерять. А под камень занесло течением. Так ведь тоже бывает.
– Бывает, – согласился тиун. – Надо еще искать.
– Надо. На холм, к дубу?
– На холм.
На холме вновь обнаружились следы копыт, а на дубе – место для наблюдателя. Ну, и больше, в общем-то, все…
– Стоянку надо искать… – нахмурясь, протянул Николай. – Не с налета ж они… Видно!
– Тогда по следам… Эвон – тропинка… Пошли!
И опять она побежала первой! Правда, теперь это Кольше, пожалуй, нравилось. Что и говорить – умная девка! Не зря с собой взял. Интересно, вырастет – еще больше поумнеет? Ишь, большеглазая… Дите еще… Однако же года через два-три заневестится – замуж будет пора. Судя по серебряному браслетику, да по таким же сережкам – с приданым в этой семье все хорошо. И жениха найдут – для семьи удобного, даже боярина своего не спросясь! Псков не Полоцк… не Владимир, не Суздаль, не Ростов… Холопы тоже права имеют! В «Псковской судной грамоте» прописанные…
Интересно еще, когда заневестится – красивая будет, аль нет? Сейчас-то вроде и красива – вон глазищи какие! Но ведь, как дите в деву превращается, бывает всякое. И нос может вырасти на аршин, и ноги кривыми сделаются, и руки отвиснут почти до земли… А грудь… Ну, тут вообще непонятно пока – какая вырастет? Нет, так-то девка глянется да умная… Если б не холопка – можно было б через пару лет и самому сватов заслати! Вот только неохота самому холопом стать… Ладно, поглядим. Время-то еще есть – с запасом.
– А как твое имя? – вдруг обернулась дева. И сама же, словно устыдясь своей смелости, пояснила тихонько: – Давно хотела спросить.
– Ну вот, спросила… – Кольша неожиданно улыбнулся и тут же представился, напустив на себя самый серьезный вид. – Николай Застенный. Можно – Застенник. Это место такое во Пскове – Застенье… ну, где я… Человек я свободный, посадский, только лишь князю да Господину Пскову кланяюсь! Однако род мой не знатен и небогат.
– А я вообще – холопка… Правда, не из обельных. Но почти раба… – голос девочки потускнел – понятно…
– Зато ни о чем думать не надо, – подбодрил свою спутницу тиун. – Боярин за вас думает. Он же, если что, и поможет, он же и защитит.
– Так-то оно так… А я вот люблю думать да сама все решати! За то и попадает частенько…
– Я заметил, – хохотнув, Кольша внимательно оглядел округу. – Похоже, пришли…
Чуть в стороне от зимника были видны остатки лагеря – следы от шатров и шалаши остались.
– Ну что? Опять разделимся? Я – от малинника до той липы, а ты – от липы до зимника. Э-эй! Что молчишь-то?
– А?..
– А шалаши вместе осмотрим. С них и начнем.
Увы, в шалашах ничего не осталось – разве что лапник. Все подмели, все за собой прибрали… Что тоже настораживало – зачем?
У липы – тоже ничего интересного, одни кости…
– А вон ветка какая-то, – шмыгнув носом, наклонилась Тошка. Подняв ветку, глянула… – Из ольхи… Строгал кто-то! Видать, от нечего делать баловался… Ой, вон что-то и вырезано. Распятие! Крест. Только какой-то странный! Две одинаковые перекладины… Не наш. На немецкий, орденский, тоже не похож… Хм…
– Дай! – Кольша властно протянул руку. И замолк…
– Ну? – напомнила девочка. – Что скажешь? Вижу, что-то тебе знакомо…
– Это лотарингский крест, Антонина, – негромко промолвил тиун. – Есть такая страна – Лотарингия! Мне один купец рассказывал… От немецких и франкских земель недалеко.
– Лотарингия? Так, значит…
– По всему – Орден это! Крестоносцы. У них со всех полночных земель рыцари.
– Но… ведь у нас с ними мир!
– Потому и таились… Э-эй! Что с тобой? Что так смотришь?
– Тсс! – девчонка прошептала одними губами и скосила глаза. – За нами следят! Вон там, за липой… Кто-то прячется!
– Ага…
Повернувшись к липе спиною, Кольша быстро вытащил нож…
* * *
Поменяв колесо – сама управилась! – Яна перевела дух и, оглянувшись по сторонам, быстро сменила «рабочую» рубашечку на модную футболочку… Вынырнуло из-за поворота древнее коричневое авто… Корыто!
– Помочь, красотуля? – распахнув дверцу, предложил худощавый парень лет тридцати, смешной, лопоухий, с обаятельной улыбкой!
– Да я уж без тебя справилась, – хмыкнула девчонка…
Интересно, как это он так быстро выскочил? Подсматривал, поди, гад! Да и черт-то с ним. Показывать свое тело в силу специфики рода деятельности девушка давно уже не стеснялась. Правда, делала это за денежки! А этот черт худой – на халяву, что ли?
– Клевый у тебя вид!
Блин… эту фразу Яна уже где-то слышала. И не так уж давно. И парень этот… вроде знакомый… Только вот почему-то никак не вспомнить, откуда? Где же она его видела… видела точно! И что-то с ним было связано неприятное… очень…
– Я вообще-то фотограф… Меня Юрой зовут.
– Фотограф? – девчонка презрительно скривилась. Ну, точно – халявщик! Сейчас соврет что-нибудь – типа, из модного журнала – и предложит сняться на природе. И, конечно, голенькой. За так! Типа бесплатная фотосессия – только для вас!
– И что, у тебя и фотик есть? Или на телефон фоткаешь?
– А как же – вот!
– Х-ха! Этому твоему «Кодаку» триста лет в обед, – вот уж теперь Яна ни чуточки не стеснялась в выражениях – на черта ей сдался этот халявщик-нищеброд?
– Это старое, но золотое! – не унимался «фотограф». – А ты очень красивая!
– Вот без тебя-то не знала, ага!
Что-то отталкивало девушку от этого вроде бы совершенно безобидного и забавного парня! Почему-то почувствовалась подспудно исходившая от него опасность… Хотелось поскорее уехать, уйти, убежать…
Ну, так и уехать! Колесо-то поменяла уже. Сама!
– Ладно, пока!
– Постой! Постой, говорю…
Высунув в окно – стекло было опущено – руку, фотограф схватил Яну за запястье. И силища у него оказалась недюжинная!
– Пусти, больно! Пусти, кому сказала? Ах, ты ж…
Девушка выругалась и, чуть потянув на себе дверь коричневого «корыта», резко захлопнула… вернее, попыталась – с силой прищемив навязчивому незнакомцу ногу!
– Ах ты, сучка!
Ага, заругался! Показал свое истинное лицо! Видать, перепало неслабо. А что? Кое-какие силенки у Яны имелись – колесо же смогла поменять…
Но тут, похоже, пора было рвать когти на полном серьезе! Слишком уж разъяренным выглядел навязчивый ухажер, слишком уж лютой злобою сверкнули его глаза, налитые каким-то жутким красноватым светом!
Не говоря больше ни слова, Яна тут же запрыгнула в свой гламурненький «Пежо» и, захлопнув дверцу, повернула ключ…
И… И ничего! Катушка зажигания лишь растерянно гудела…
– Ну, заводись, миленькая, заводись!
Разъяренный фотограф был уже здесь! Подбежал, просунул руку в окно и, что-то бормоча про ветер, схватил девушку за волосы… И тут же получил по руке маленькими маникюрными ножницами… Уж, что нашлось в бардачке… вернее, что первым попалось под руку!
– Ну-у… заводись же… Ну-у!
Завелась! Вздрогнув, двигатель заработал… К расположенной рядом остановке как раз подъехал рейсовый автобус. Вышли люди, среди них – какая-то смурная девчонка, судя по виду – заучка в черной юбке и колготках, несмотря на жару.
– Отвали, черт! – Яна громко заругалась и, отпихнув навязчивого гада, быстренько отъехала прочь… Правда, недалеко – машина снова заглохла.
Впрочем, и гад, похоже, испугался людей – опустив голову, быстренько шмыгнул в машину, в коричневое свое «корыто». Хлопнул дверью да ударил по газам – только его и видели…
– Ну вот и правильно – проваливай! Эх, милая… а ну…
И снова не завелась. Все погасло даже… Ага-а!
Выскочив из машины, Яна поняла капот – и заулыбалась! Понятненько… Проводок оторвался от клеммы – вон, видно! Проржавел…
– Тэ-экс… Сейча-ас мы тебя прикрутим… Вот так… Ага… Господи, вот свиньюшка-то! Всю майку измазала. А ведь гуччи… Лучше бы и впрямь – голой… Ла-адно… Ну! Давай, заводись!