Читать интересную книгу Отряд - Андрей Посняков

- Врешь!

- Ей-богу! - шмыгнул носом Иван. - Вот перекрестился бы, да никак - руки связаны.

- Не развяжу, и не думай даже!

Но Иван не о том сейчас думал, а о страстной любви, точнее даже сказать, похоти, коей предалась вчера разбойная девчонка. Со слов атаманши ясно следовало, что Настька Игла должна была опоить Ивана зельем в первый же попавшийся момент, безо всяких там разговоров и уж тем более без всего, что за этим последовало. А ведь девка не дала сразу зелье, хотя возможность такая у нее была! Почему? Хм… Понятно почему… Вот на это сейчас и давить, пока не проснулась старуха!

- Посиди со мной перед смертушкой, Настька, - жалобно попросил Иван.

- Зачем это?

- Так… уж больно мне с тобой хорошо было.

Разбойница усмехнулась:

- Ин ладно, так и быть, посижу.

Подобрав подол, присела рядом, вытянув ноги - и в самом деле красивые, длинные, стройные.

- Хороши у тебя ноженьки, - негромко промолвил Иван. - Хороши…

- Что с того? - с лукавством обернулась Настька.

- Да так… Эх, сейчас бы стащил с тебя платье, медленно так, осторожно… Н-нет, сначала бы развязал ворот… во-он у тебя какие завязки… вот их и развязал бы, обнажил бы плечо, поцеловал, потом - в другое… Тут и грудь бы показалась - эх, так бы и сдавил рукою, а сосок - меж пальцами - твердый, трепещущий, приятный…

Юноша сладострастно шептал, а юная разбойница слушала сии слова с большим интересом… и не только с интересом… закусила губу, задышала тяжко.

- А потом бы я их губами - умм - соски-то… - не унимался Иван. - Ах, сладки, так прямо и съел бы… Целовал бы с жаром, долго-долго, одной рукой гладил бы шею, а другой - под подол, поднял бы платье выше, выше, ладонью бы нежной провел по бедру…

- Ну, хватит! - беспокойно оглядевшись по сторонам, девчонка сверкнула глазами.

Хватит? Ага, как же! Сама ведь не уходила, слушала… видать, приятно было… даже словесно. Ну, ну, похотливая вьюница, давай! Делай что-нибудь, пока атаманша не проснулась!

- Вот бы хоть разок, перед смертью, с тобою намиловаться-натешиться, - страстно шептал Иван, все еще на что-то надеясь…

Зря надеялся: Настька Игла вдруг, вскочив на ноги, убежала, умчалась, незнамо куда. Вообще, куда тут можно было умчаться?

Иван приуныл, но не сдался, стал продумывать иные способы возможного освобождения, одновременно пытаясь освободить руку… хотя бы одну… Кажется, один из ремешков, тот, что слева, был не так сильно натянут. По крайней мере, слабее других. Это хорошо, хорошо… потянуть руку… еще… так… Что такое? Кажется, там, слева в кустах, какое-то шевеление? Рысь пришла на водопой? Или, может быть, лось, косуля?

Приглушенные, быстро удаляющиеся голоса… Средь них и женский… Разбойники? Они, что, уходят? А как же атаманша, Игла, он сам, наконец?

Загадка быстро разъяснилась: из лесу показалась Настька.

- Ху-у-у, - она перевела дух. - Еле выгнала всех… Сказала, чтобы шли к шляху. Эх, бабуся проснется - вернет всех… Ничего, скажу - ошиблась, крестьянские телеги с купеческими возами спутала. Ошибиться - долго ли? Тем более скоро уж вечер.

Вечер… Однако, время летит - не успел и оглянуться. А вообще, как-то не очень-то приятно здесь лежать - голым, хорошо хоть рогожкой накрыли…

Рогожка живо отлетела в сторону. Быстро сбросив с себя платье, обнаженная Настька бросилась на Ивана с грацией изголодавшейся тигрицы.

- Ну, вот… - с жаром шептала она между поцелуями. - Наконец-то… Иван, Иван… ах, какой ты сладкий…

- Руки-то развяжи… Обниму, приголублю.

- Э… нет. Для этого-то дела руки - не главное…

Она уселась на юношу сверху, задергалась, застонала… Иван прикрыл глаза… Нельзя сказать, что все происходящее было ему неприятно, но… ох! Но все же… все же следовало подумать и об освобождении.

Девчонка как раз улеглась Ивану на грудь, прижалась…

- Хочу… - зашептал тот. - Хочу обнять тебя… крепко-крепко… А потом пальцами… Помнишь, я говорил?

- Да-а, да-а…

Откинувшись, Настька схватила брошенный на землю кинжал и, пылая от страсти, перерезала ремни… Иван приподнялся, обхватил девчонку за талию, прижал крепко… Та застонала, задергалась… наконец, откинулась назад, закатив очи…

Придушить? О нет… Сердце юноши дрогнуло, а руки словно сами собой нащупали в траве ремни… Связать руки! Так… Кусок травы в рот, чтоб не орала… Прижать… теперь уже не к груди, к землице… Да не трепыхайся ты, дева! Не так-то ты и сильна, чтоб с мужиком сладить. Ага! Вот сюда ее и привязать… Левую руку… Тсс! Правую… Ох ты, как лягнула, змеища! Теперь ноги… Ну, вот…

Поднявшись на ноги, Иван с удовлетворением полюбовался на получившийся результат. Теперь вместо него на земле была распята Настька Игла. Извивалась, заразюка, мычала - ничего, колья были вбиты крепко!

Теперь побыстрее отсюда!

Заботливо укрыв плененную разбойницу рогожкой, молодой человек едва успел натянуть штаны и рубаху, как рядом, в лесу, послышались гулкие раздраженные голоса. Кажется, ругались, и Иван догадывался - кто и почему. Однако следовало спешить.

Юноша юркнул в кусты, пробираясь к тропинке. Хорошо бы, конечно, сыскать и коня…

- Вон он! Туда побежал!

Девичий крик! Ага, значит, они уже освободили Настьку. Быстро… Иван резко свернул в сторону, к чаще и, пробежав несколько десятков шагов, затаился за буреломом. Насколько он мог судить, собак у разбойников не было, хотя, конечно, сообразив, могли потом и привести из ближайшей деревни. Немного пересидеть, перевести дух… Ага - вон они, разбойнички - разошлись по всему лесу. А сколько их много-то! Пожалуй, даже слишком много…

Где-то за оврагом, в противоположной стороне, глухо громыхнул выстрел. Ага! Сработал-таки привязанный к дереву пистоль! Интересно, кого-нибудь уложил?

- Эй, робяты! - закричал кто-то. - Айда в обрат, там он!

И вся толпа споро побежала к оврагу.

Дождавшись, когда несколько стихнут вопли, Иван выбрался на тропинку и, оглядываясь, зашагал куда глядели глаза, лишь бы подальше от оврага. Он вовсе не рассчитывал, что хитрость с пистолем задержит вражин надолго. Ну, хоть на сколько-нибудь. Юноша перешел на бег, пожалев, что не нашел в разбойничьем лагере обувь. Впрочем, усыпанная хвоей тропинка была достаточно мягкой. А вот позади вновь послышались крики: разбойники все ж таки разобрались с пистолем и теперь уверенно преследовали убегавшую жертву. Где-то заржали кони. Иван резко метнулся в сторону - на тропе-то нагонят враз. Побежал, чувствуя, как зачавкала под ногами вязкая болотная жижа. Ну вот, болота только не хватало для полного счастья! Беглец остановился, прислушался: крики погони раздавались уже и позади, и слева, и справа… Похоже, его и гнали в болото! Вот, собачины… Что ж делать-то, однако? Что ж делать?

Иван посмотрел в небо - эх, жаль, светло еще. Но уже скоро должны быть и сумерки, а там и совсем стемнеет. Продержаться бы до того времени, продержаться… Иван осмотрелся вокруг и, увидев невдалеке высокие сосны, быстро полез на одну из них. Били в глаза колючие ветки, шершавая кора обдирала ладони в кровь, и смола хватала одежду сильными пахучими лапами. Затаившись меж ветками, Иван осторожно посмотрел вниз. К болоту уже подбегали разбойники. Кто-то из лиходеев задрал голову вверх и вдруг оглушительно захохотал:

- Да вон же он, вон! Ну-ка, дайте стрелу, братцы!

Глава 12

Князь

Простой народ, наблюдавший сцену издали, был тронут зрелищем и выражал свое сочувствие криками и рыданиями.

Р. Г. Скрынников. Самозванцы в России в начале XVII векаИюль 1605 г. Село Тайнинское

Сидя на вершине сосны, Иван лихорадочно соображал - что делать? Ситуация - хуже не придумаешь: один, посреди сонмища врагов, да еще и висит неподвижной мишенью, стреляй - не хочу. Из оружия - один оброненный Настькой кинжал да мешочек с зельем на шее. Что же…

Фьють!

Противно просвистев, две длинных стрелы впились в ствол рядом с юношей. Времени на размышление не оставалось, некогда размышлять - надо действовать! Внизу заржали кони… Вот туда и надобно! Вот…

С силой оттолкнувшись, Иван спрыгнул вниз, примерно в ту сторону, откуда слышалось ржание. Едва не убился, ощутимо приложившись о крепкую сучковатую ветку, плюхнулся наземь, тут же вскочил - слава Богу, цел! - метнул кинжал в оказавшегося рядом татя. Судя по крику - попал, но юноша того не видел, некогда было смотреть - оп! - два прыжка, и вот он уже в седле, а теперь - взвить на дыбы коня, развернуть - и ходу!

Пригнулся, чтобы не выбило глаза ветками, слышно было, как над головой пронеслись стрелы. Иван подогнал коня босыми пятками - быстрей, еще быстрей, - не оглядываясь, вылетел на шлях, чувствуя за плечами погоню. Разбойники, гомоня и крича, неслись следом, не все, конечно, а только те, у кого было лошади - не так-то и много, человек пять, но беглец вовсе не собирался испытывать судьбу, сойдясь с ними в открытой битве, слишком уж были неравны силы. А потому подгонял коня, всматриваясь в синюю дымку наступающей ночи, и молил Господа об одном - лишь бы не попасть в какую-нибудь колдобину.