за это придется платить.
— Милана…
— Да, господин.
— Отводи жар от реактора столько, сколько получится. А мы постараемся увести экипаж.
— Слушаюсь, — женщина безропотно подошла к раскаленному баку и как завороженная уставилась на белый стержень. — Но перед тем, как мы расстанемся… дозволите ли вы последний поцелуй?
— Дозволю, — шагнул к ней и прильнул к потрескавшимся высохшим губам. — Ты заслужила.
— Удачи, мой мальчик, — по острым скулам скатились сияющие капельки, похожие на искры от сварки. — Отомсти за всех нас.
— Я отомщу, — поцеловал ее еще раз. — Клянусь кровью.
Игнатова улыбнулась и возложила ладони на пышущую жаром оболочку. Не прошло и секунды, как стержень заметно поубавил в яркости, а кожух из белого стал темно-вишневым.
Однако это далось немалой ценой — руки женщины и стали теплоотводом, но от избытка температуры не выдержали и обуглились до костей.
Несмотря на это, прекрасное лицо дворянки исказилось лишь от зловещей улыбки, в которой вместились и ярость, и боль, и материнская нежность.
Вслед за руками вспыхнуло и осыпалось золой платье, но вместо прекрасного стройного тела взору открылись тлеющие проплешины, что постепенно сливались в один обширный ожог.
Стержень при том почти погас, но долго волшебница бы не продержалась. Я схватил плачущую Анри под локоть и со всех ног рванул обратно, пока в коридор вновь не прорвался пожар.
Но как оказалось, Милана втягивала пламя не только из реактора, но и из соседних отсеков, ценой здоровья вызволив из лютого плена десятки матросов.
И теперь все они — кто своим ходом, кто таща на плечах израненных соратников — беспрепятственно поднимались к свету и чистому воздуху, и все это время я слышал позади всхлипы, рыдания и тихие мольбы.
Когда мы поднялись, бойцы с палубы уже погрузились на «Расплату», а некоторые и вовсе торопили офицеров с отлетом. И я не мог их винить — борта горящего крейсера истекли топленым металлом, обнажив шпангоуты и перекрытия, а значит, до взрыва оставались считанные минуты.
— Смотрите! — крикнул кто-то. — Это же первый помощник!
— И наши парни с ним!
— У него получилось!
— Все на борт! — заорал я, на последнем дыхании передавая раненых санитарам.
— Кто-нибудь еще остался? — штурман протянул мне ладонь и помог забраться на аппарель.
Я бросил на крейсер угрюмый взгляд и проворчал:
— Нет. Отходим.
«Расплата» резко взяла в сторону, уносясь на безопасное расстояние от умирающего флагмана. Тот лишь ненадолго пережил своего адмирала — утихшее в цитадели пламя перекинулось на нос, корму и мостик, и очень скоро крейсер превратился в объятый рыжим штормом силуэт. А затем утонул в нейтронной вспышке и разлетелся на куски, обратив в пепел все, что оставалось на борту.
Всё.
И всех.
— Мне жаль, — Анри положила ладонь на плечо.
— Мне тоже, — я встал и направился в надстройку. — Но кое-кто скоро пожалеет еще больше.
При виде меня офицеры отвлеклись от пультов и вытянулись по струнке.
— Что за парад? — удивился я.
— Приветствуем адмирала, — сказал старый капитан. — Пожалуй, если кому-то и командовать эскадрой — то только вам. Вернее, тем, что от нее осталось.
— В смысле? У нас же три борта в строю.
— Боюсь, что два, — вздохнул мужчина. — Наш корабль сильно потрепало от тарана, и он потерял ход. На лету продержится, но на этом — все.
— Что с пушками?
— Те, что не расплавились, готовы к бою.
— Передайте всем бортам — огонь по «Дракону» из всех орудий. Цель — башни и надстройки. Надо лишить эту тварь когтей и глаз. Бейте всем, что может бить!
— Есть!
«Отмщение» и «Священный союз» разошлись обратным клином по обе стороны от «Расплаты» и обрушили на линкор залп из шести орудий. Снаряды застучали по броне, оставляя на белоснежных плитах пробоины и опалины, однако все это — что слону дробина.
Уничтожить гиганта удалось бы только после многосуточного обстрела — да и то не факт, что удалось бы пробиться до реактора. Но несмотря на совершенно незначительные повреждения, «Дракон» спешно развернулся и поплыл в сторону северных гор.
— Они отступают? — удивился навигатор.
— Хотят заманить под зенитные орудия Авалона, — предположил рулевой.
Но правда оказалась куда проще — и ужаснее. Пару минут спустя над базой Компании в небо ударили два столба ослепительного голубого света, а затем сошлись широким треугольником.
И за ним уже не клубилось белесое марево, что окружало остров последние двадцать лет. Я и без подзорной трубы разглядел рыжую от закатного солнца морскую гладь, куда и шел на всех порах вражий флагман.
— Господи боже… — прошептал офицер. — Они все-таки нашли способ открыть портал…
— Если «Дракон» уйдет — нашей родине конец, — прошипел я. — А за ней — и всему миру. Янки превратят в податную колонию всю планету.
— Но что нам делать⁈ — капитан в гневе ударил кулаком по столу. — Как нам их остановить?
Из динамика радиостанции вырвался пронзительный женский вопль, еще более жуткий из-за треска помех и механического гула.
— Узнаешь? — послышался насмешливый голос Мерлина. — Нет? Послушай еще.
Крик повторился — еще громче и протяжнее.
— Это твой маленький крот по имени Кассандра, — усмехнулся магистр. — Я только что отодрал два лоскутка с ее прелестной мордашки. Помнишь, обещал освежевать ее живьем?
Снова рев, от которого поежились даже бывалые мореходы.
— Этим и займусь на пути в Вашингтон. Как раз будет, чем развлечься. А чтобы и вы не скучали, вот вам мой небольшой прощальный подарок.
Кормовая башня плавно повернулась, и громадная гаубица выстрелила салют из россыпи блестящих искорок с