Читать интересную книгу Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

Кэрроу опять помолчал, а потом воскликнул:

— Ты какой-нибудь другой день не мог выбрать для своих приключений? Мы с тобой всю ночь провозились вместо того, чтобы отдыхать перед приездом учеников!

"Ну да, — подумал я. — Особенно ты возился".

— В общем, скажи спасибо Хагриду — это он тебя нашел. — Кровать снова скрипнула; Кэрроу встал и вышел в проход. — Можешь пока отдыхать, а завтра поговорим о деталях. И не советую врать. Директор считает — ты сам во всем виноват, так что если мне твоя версия покажется подозрительной, отправлю к нему. А он… — Кэрроу хмыкнул, — он тобой очень недоволен. Чуешь — запретил давать обезболивающие. — Раздались шаги; Кэрроу приблизился, склонился надо мной и произнес на ухо доверительным шепотом:

— Но я-то знаю, Ди, тебе это только по нраву.

Когда замдиректора избавил меня от своего общества, его сменила мадам Помфри. Я услышал, как она выходит из кабинета, и в следующую секунду свет в больнице погас. Несколько секунд я ждал — возможно, его сменит более тусклый, — однако в помещении оставалось темно, поэтому я убрал руку от лица и открыл глаза.

— Не думала, что скажу такое после июньских событий, — произнесла мадам Помфри, остановившись в проходе напротив моей кровати, — но в этой ситуации, пожалуй, я согласна с нашим директором. Ты, Линг, постоянно ищешь неприятностей на свою голову и за все годы учебы попадал ко мне только по собственной инициативе. Очень сомневаюсь, что на этот раз причина кроется в чем-то другом… Однако как врач я не могу одобрить его запрета на болеутоляющие, поэтому если ты считаешь, что они тебе необходимы — дай знать. Нужное зелье у меня готово.

— Почему у меня такая реакция на свет? — спросил я вместо ответа. Мадам Помфри помолчала.

— По нашей основной версии, на тебя напал оборотень, и мы дали тебе зелья, тормозящие процесс слияния его агентов с твоими клетками. В ближайшее полнолуние превращение оказалось бы минимальным.

— Это не оборотень, — проговорил я, попутно отметив, что о таких препаратах мне прежде не доводилось слышать. Последнее время я вообще не заглядывал в журналы по зельеварению и, как выясняется, зря — того гляди, пропущу изобретение лекарства от трансформации. — Анализ крови показал бы…

— Анализ показывает наличие чужеродных агентов, когда они уже встроились в твои клетки, — ответила мадам Помфри. — То есть через несколько дней после укуса — в твоем случае как раз в полнолуние. Сам понимаешь, что так долго ждать мы не могли. Вреда от этих зелий не будет, а реакция на свет — побочный эффект и скоро пройдет.

Я молчал. Мадам Помфри, вероятно, ожидала, что я попрошу болеутоляющих, но я ничего просить не собирался, и она сказала:

— Ладно, Линг, дело твое. Но чтобы облегчить себе жизнь, я дам тебе снотворного, хочешь ты того или нет.

Выпитое снотворное позволило мне проспать до следующего вечера: когда я открыл глаза, в больнице, несмотря на зашторенные окна, было довольно светло, но свет уже не раздражал, и боль в теле заметно поутихла.

По моим расчетам, на дворе было второе сентября, а значит, я пропустил все самое интересное, в том числе и приветственную речь Снейпа в качестве нового директора. Однако сейчас меня больше волновало собственное здоровье и состояние моих ран. Чувствуя себя гораздо лучше, я решил подняться и дойти до туалетного зеркала, чтобы посмотреть, остались ли следы от когтей, и как теперь выглядит мое плечо.

Однако мадам Помфри либо караулила этот момент, либо наколдовала сигнализацию, потому что не успел я сесть, как она раскрыла дверь своего кабинета и показалась оттуда с подносом, уставленным банками и склянками.

— Хорошо, что ты проснулся, иначе пришлось бы тебя будить, — сказала она, ставя поднос на тумбочку и усаживаясь на соседнюю кровать. — Снимай рубашку и ложись обратно.

Я начал расстегивать пуговицы больничной пижамы, на секунду вспомнив о Метке, но решил, что мадам Помфри вряд ли станет читать мне мораль. Распахнув рубашку, я стянул ее с плеч и невольно бросил взгляд на грудь. В ту же секунду все мысли о Метке вылетели у меня из головы — следы от когтей остались, да еще какие! Грудь пересекали три широких, почти черных шрама, доходя едва ли не до середины живота. Края затянувшихся ран казались обгоревшими, кожа вокруг была воспалена. Я смотрел на них, буквально онемев от ужаса и изумления, и наблюдавшая за мной мадам Помфри первой нарушила паузу:

— Не ожидал? Сейчас еще ничего, а что было, когда тебя Хагрид принес…

— Кто это сделал? — ошеломленно проговорил я и посмотрел на врача. Та пожала плечами:

— Ты, кто же еще.

— Я?!

— Забыл? Ничего странного, — мадам Помфри вздохнула. — Ладно, ложись, надо их обработать.

Я лег, пытаясь сообразить, что все это значит, поскольку совершенно не помнил, как сотворил над собой такое. Мадам Помфри начала накладывать на шрамы мазь, однако возникшее жжение не отвлекло меня от беспокойных размышлений. Если не я, то кто залечил раны, пусть даже таким грубым способом? Может, какой-нибудь кентавр? Вряд ли Сильван — он сделал бы это изящнее, если б вообще решил мне помогать.

— Ожог, разумеется, пройдет, — продолжала мадам Помфри, накладывая мне на грудь синюю мазь, — а вот шрамы останутся. Ты, конечно, молодец, рука не дрогнула, но метод варварский…

Она продолжала говорить что-то еще, однако я уже не слушал. Ожог! И почему я сам до этого не додумался? Я был просто обязан прижечь раны, хоть плетью, хоть любым огнем, какой смогу наколдовать! "Двоечник! — обругал я себя. — Это же элементарная логика! У меня ведь был такой опыт!" И та же логика, что с запозданием указала мне на вероятный способ остановки кровотечения, подсказала единственный вариант ответа на вопрос, какой лесной житель, кроме кентавра Сильвана, смог бы преодолеть магию патронуса, впитавшего в себя отголоски заклинания Темного Лорда. Питоны. Это была их работа.

— С плечом, правда, все оказалось не так просто, — рассказывала тем временем мадам Помфри, — но что сейчас об этом говорить… — Она поставила банку с мазью на поднос и посмотрела мне в глаза. — Может, поделишься, кто все-таки на тебя напал?

Как ни стыдно мне было признаваться в собственной глупости, не ответить я не мог.

— Это несчастный случай, — сказал я, покосившись на мадам Помфри. — Вроде как неудачный эксперимент.

— Ничего себе эксперимент! — воскликнула она с досадой. — Этот эксперимент тебя чуть без руки не оставил! Разве можно быть таким беспечным?

В кои-то веки я согласился с подобной оценкой своих действий, а потому не стал возражать даже мысленно. Качая головой, мадам Помфри намазала мне плечо, немного поколдовала, напоила каким-то зельем, после которого сил у меня сразу прибавилось, а закончив, сказала:

— Я иду к Кэрроу — он хотел поговорить с тобой сразу как ты проснешься. — Она помедлила, словно собираясь добавить что-то еще, но потом передумала и вышла из больничного помещения. Натянув рубашку, я еще раз осмотрел шрамы, застегнулся на все пуговицы и откинулся на подушку.

Можно было бесконечно укорять себя за несообразительность — это уже ничего не меняло. Кто бы ни оказался моим спасителем, теперь я его должник, а я ненавидел быть в долгу. Мое отношение к питонам переменилось еще с тех пор, как они послали меня к Фиренцу, и хотя эти змеи до сих пор продолжали мне нравиться, я уже не воспринимал их как безобидных лесных тварей, которые только и умеют что рыть норы, охотиться на мелкую живность и своеобразно шутить. Было ясно, что когда я покину больницу, мне предстоит разговор и с Хагридом, и со змеями; мысль о подобных перспективах сразу же погрузила меня в состояние тягостного ожидания грядущих непростых бесед, с которыми не мог сравниться никакой допрос Кэрроу. Сам он вскоре появился в больнице, преследуемый возмущенной мадам Помфри.

— Это невозможно! — утверждала она. — У вас нет полномочий, чтобы отдавать такие указания!

— Есть у нас полномочия, — досадливо отмахивался Кэрроу. — И вообще, отстань, не спорь со мной ради всего святого! Иди лучше приготовь какое-нибудь лекарство, займи себя минут на пять, а мы с Ди немного поболтаем…

Мадам Помфри, наконец, сдалась и, бросив на него гневный взгляд, исчезла в своем кабинете.

— Ужас, — со вздохом произнес Кэрроу, опускаясь на кровать справа от меня. — Хочешь совет? Никогда не учи детей. Легче драконов дрессировать, чем с вами, остолопами, справляться.

Сомнительно, чтобы Кэрроу когда-нибудь дрессировал драконов, но здесь я ему верил.

— Ладно, валяй, — сказал он. — Что там с тобой приключилось?

Я не собирался врать о своей неудавшейся попытке общения с патронусом, однако меня не оставляло чувство, что по крайней мере для Снейпа мой рассказ не станет неожиданностью. Даже если поначалу он действительно мог предполагать, будто меня укусил оборотень, то после того, как я очнулся и объяснил, что никаких оборотней на меня не нападало, версия с патронусом представлялась наиболее очевидной. В конце концов, для выяснения точных деталей директор, пока я был без сознания, мог бы воспользоваться легилименцией, как это сделал в свое время я, заглянув в воспоминания спящего Поттера.