Читать интересную книгу Сон в Нефритовом павильоне - без автора

Предпоследней была гетера Иволга:

Эх, взор я бросаю вверх!Хорошо в небесах,Но зачем так свежоДыханье земли?Треплет ветер весныЗанавески в дверях,Резво ласточки мчат,Кричат журавли.

Заканчивала гетера Милашка:

Эх, взор я бросаю вниз!На подушках моих шелка,А поверх — тело к телу — мы;Я достала из сундукаКрасную юбку, в нееСвой стан облекла;Чтобы милый был рад —Для него же юбку сняла!

Последние строки начертал Цзи-син:

Падаю ниц, дорогих гостейПриглашаю подняться в дом,Привязав к столбу каурых конейУ ворот, где ива по-над ручьем.Зеркала пусть видят людейВсегда с румяным лицом!

Отложив кисть, Ян сказал:

— Право, обитательницы зеленых теремов очень искусны в стихосложении. Сочинения ваши прекрасны, давайте сделаем из них песни!

Слива улыбнулась:

— Когда «бросают взор», то стихи читают все по очереди. Предлагаю сделать так: мы запеваем, наши гости нам подпевают!

Все согласились, и гетеры согласно затянули хором красивую мелодию.

Пир закончился, только когда настала глубокая ночь.

Но вот однажды Цзи-син взял со стола зеркало и принялся рассматривать свое отражение: до чего же он исхудал, как ввалились глаза и запали щеки! Он сел на постели и тяжело вздохнул.

— Все потому, что весь свой пыл трачу я не на помощь отцу и братьям, а на любовь! Нет, мужчина должен заниматься делом: служить государю, заботиться о народе и совершать подвиги, дабы прославить свое имя в веках. Я же дни и ночи пропадаю в зеленых теремах, бражничаю, обманываю родных, совращаю друзей, забываю отца с матерью, которые любят меня и верят мне! А ведь красотки — что лакомство, — одного яства вкусишь, и хочется уже другого. В полгода узнал я самых знаменитых гетер, и если теперь же не покончить с этой разгульной жизнью, то меня ждет бездна разврата. Пора наконец образумиться!

С этого дня он забыл в зеленые терема дорогу, сел за книги и принялся готовиться к экзамену, который император устраивал теперь раз в три года для юношей, желающих поступить на государственную службу. Цзи-син сказал отцу о своем намерении участвовать в испытаниях, но тот решительно отказал сыну.

— Я вышел из скромной, бедной семьи, добился высокого положения упорным трудом. Вот и ты позанимайся-ка подольше да поусерднее, а там посмотрим! Разве можно в этом деле спешить?

Цзи-син покорно ушел к себе, а Хун говорит:

— Если вы любите Цзи-сина, позвольте ему сдавать экзамен!

— Это еще почему? — удивился князь.

Хун помолчала и ответила так:

— У Цзи-сина очень живая душа; если закрыть перед нею дорогу добра, она ступит на дорогу зла!

Князь не мог не прислушаться к совету Хун. Опустил голову, задумался, потом велел позвать Цзи-сина и объявил, что разрешает отправиться на экзамен. Обрадованный Цзи-син начал собираться. Вечером, когда небо прояснилось и явилась круглая луна, он вышел во двор и стал расхаживать, разговаривая сам с собой:

— В зеленых теремах у меня много подруг, и, каждую по-своему, всех я их люблю, и мне нелегко с ними так сразу расстаться, но если я попаду в списки экзаменующихся, то уже не смогу навещать их. Схожу-ка я к ним и расскажу, что мне предстоит в скором будущем!

Он зашел к Сливе и вместе с нею отправился к Ледышке. Обе гетеры были удивлены таким поздним посещением.

— Последнее время вы не заходите к нам, и мы уже подумали было, что наскучили вам. Почему же сегодня вы пришли, но избрали такой поздний час?

Ян взял подруг за руки.

— Долго не решался я выйти в самостоятельную жизнь, а на днях понял, что пора мне сдавать государственный экзамен. Если судьба будет милостива и я выдержу испытания, то не скоро окажусь у вас снова. Вот я и пришел проститься!

Загрустив, гетеры молчали. Тогда Ян велел принести вина, и все осушили по бокалу, по другому и по третьему. Слива подняла голову и запела:

Каждому ведомо, что мотылекЛетит от цветка к цветку.Даже весне приходит конец,И радость рождает тоску!Выпьем за то, чтоб короче сталОбратный путь мотыльку!

Ледышка подхватила:

Если увидел — не надо ломать,Если сломал — не бросай на пути!А ты увидел, сломал и забыл —Ивой ли мне придорожной расти?!

Кончив петь, Ледышка стала совсем печальной, а Слива, наоборот, улыбнулась и говорит:

— Издавна молодые люди ославляют нас ради службы, — что ж, мужчина должен совершать большие дела, а не прятаться за юбку возлюбленной. Вы покидаете нас, но хотя бы не забывайте!

Цзи-син похвалил Сливу за бодрость духа и здравомыслие и вскоре, распростившись с подругами, ушел.

Через несколько дней он уже держал экзамен и оказался среди тех, кто хорошо ответил на все вопросы. Просмотрев сочинения, император с восторгом произнес:

— «Верного слугу ищи в преданном сыне!» — так гласит поговорка, и мы полагаем, что нашей опорой вполне может стать очередной сын Яньского князя!

Государь приказал огласить имена отличившихся на экзамене: первый диплом со знаком Дракона получил Ян Цзи-син, четвертый сын Ян Чан-цюя, Яньского князя, второй такой диплом достался Хуан Шэн-луну, сыну министра Хуан Жу-юя; первый диплом со знаком Тигра получил Лэй Вэнь-цин, второй внук старого воина Лэй Тянь-фэна, второй такой диплом вручили Ма Дэну, сыну храбреца Ма Да. Каждый из награжденных подошел к трону и принял из рук государя коричный цветок и грамоту на выдачу халата и экипажа. Ян Цзи-син удостоен был также звания академика и награжден музыкальными инструментами из придворного хранилища. Накинув на плечи алый халат и подхватив его поясом, украшенным нефритовыми подвесками, академик Ян сел на коня из императорской конюшни, взял инструменты и отбыл в родительский дом. Отец с братьями ехали с ним по улицам столицы, запруженным молодыми людьми, желавшими хоть одним глазком взглянуть на юного академика и выразить ему свое восхищение. Во всех зеленых теремах, мимо которых они проезжали, сдвигались в сторону занавески, и в окошках показывались красавицы, живо обсуждавшие взлет молодого Яна и предрекавшие счастье Сливе и Ледышке. Академик смотрел на недавних подруг чистыми, как осенние воды, глазами, в которых светились радость и любовь. Рядом с Яном ехали юные Лэй и Ма в сопровождении славных воинов Лэй Тянь-фэна и Ма Да. Юноши играли на трубах, а обитательницы зеленых теремов бросали им фрукты и отпускали веселые шуточки. Лэй Тянь-фэн сказал внуку:

— Когда мне было девятнадцать лет и я проезжал после сдачи экзамена мимо зеленых теремов, девицы забрасывали меня цветами. Я рад, что моего внука приветствуют сегодня точно так же!

Дома Цзи-сина радостно встретили дед и бабка, а счастью Феи не было предела.

Как раз в эту пору дочери Сына Неба, принцессе Шу-вань, исполнилось тринадцать лет, и она еще ни за кого не была просватана. Однажды супруга государя говорит ему:

— Вчера мы с придворными дамами обсуждали тех, кто отличился на последних государственных экзаменах: четвертый сын князя Яна кажется нам более красивым, чем его старший брат Чжан-син. Теперь, когда я вижу Чжан-сина во дворце, мне на ум сразу приходит Цзи-син. Но у князя как будто есть и пятый сын, хорошо было бы выдать нашу дочь за него!

Император улыбнулся:

— Я и сам подумывал об этом. Надо будет поговорить с князем.

На другой день государь пригласил к себе князя для беседы и между прочим спросил:

— Мы слышали, ваш пятый сын уже подрос. Сколько же ему сейчас лет?

— Тринадцать, ваше величество!

— А у нас растет дочь, ей тоже тринадцать. Не хотите ли, князь, скрепить нашу с вами дружбу родственными узами?

Сложив ладони, князь низко поклонился. Император продолжал:

— Старший ваш сын, Чжан-син, — муж нашей племянницы, пусть теперь и наша дочь станет вашей невесткой! Это великолепно!

Сын Неба тут же вызвал гадателя и приказал определить благоприятный день. Вскоре была сыграна и свадьба: жених и невеста поразили всех присутствовавших красотой и пышными нарядами. Принцесса оказалась кроткой, ласковой к мужу и послушной родителям. Гости без стеснения завидовали счастью князя Яна.

В эту пору Сын Неба был в расцвете лет и сил — ежедневно вникал во все государственные дела и просматривал исторические хроники.

И однажды ему принесли послание от правителя Шанцзюня. В нем говорилось вот что:

«Северные сюнну и другие племена варваров объединили свои силы и движутся к нашим укреплениям на севере. Только что я получил письмо от их предводителя, — язык не поворачивается передать его содержание. Не смея, однако, скрыть его от Вашего Величества, привожу текст полностью: „Судьба переменчива, и настал час гибели страны Мин. Я взял на себя заботу о народах севера и решил вести их к югу, дабы даровать им все земли среди четырех морей. Кто следует велениям Неба, остается жить, кто им противится, тот погибает! Не спорь же с судьбой — сдавай свои владения!“