– Мы в нём уже были, – сказал Валерка. – Позавчера. И не пять минут, а гораздо дольше. И ничего – живы, как видишь.
– Действительно, – поинтересовался из «Ганса» Дитц. – Почему так? Почему Лес нас не тронул?
– Я думаю, – сказала Аня, – потому, что мы были под защитой наших вездеходов. Они ведь наполовину живые существа. Вот Лес и не понял сразу, с кем имеет дело. А пока раздумывал, мы его уже покинули. Да и вреда мы ему не причиняли. Вообще, я уверена, что в Лесу безопасно. Главное – не бояться и не думать о нём плохо.
– Легко сказать – не бояться, – пробурчал Соболь. – Я помню, когда нам удалось из Рязани выбраться, пришлось к Людям пробираться Лесом. Пятнадцать человек нас было. Это, когда мы в Лес вошли. Вышло пятеро. Нет, там только Охотники могут жить. Вот они умеют и не бояться и правильно с ним, Лесом, разговаривать. А нам, Людям, это недоступно.
– Вы просто не пробовали научиться, – сказал Михаил. – Научиться всему можно. Стоит только захотеть.
– Ага–ага, – криво усмехнулся Соболь. – Научишься тут, когда ОН убивает без предупреждения. У нас тоже многие так считали. Надо, мол, слушать древний и мудрый голос наших предков, который живет в каждом из нас… И где они теперь? Всех сожрал Лес. Да вообще, не в этом дело.
– А в чём? – спросил Велга, не отрывая глаз от дороги.
– В том, что Охотником, наверное, можно стать, если, как правильно тут было сказано, очень захотеть. Но в том–то всё и дело, что мы не хотим. Мы хотим оставаться Людьми. Может быть, другими, не такими, какими мы были до Исхода. Но – Людьми. Понимаете?
– Где–то – да, где–то не очень, – сказал Вешняк. – А Охотники и Рабы – они что, не люди?
– Люди, конечно, но…
– Внимание! – предупредил Велга. – Приборы показывают движение впереди. Несколько живых объектов, а за ними что–то большое и железное. В количестве двух штук. Нам навстречу.
– Свернуть в лес? – спросил Валерка.
– Давай. Подберись скрытно, но как можно ближе вон к тому перекрестку, что впереди. Посмотрим, что это. «Ганс», вы за нами. Да, и режим невидимости включите. Светиться нам сейчас незачем.
– Я думаю – это патруль, – напряженным голосом сообщил Иван Соболев. – Если большое и железное в количестве двух штук, то больше некому. Или нечему. Обычный состав мобильного патруля – два танка Т–2021. Им и до Исхода–то экипаж не особо был нужен, а уж теперь…
– Допустим, большое и железное – это патруль. А живые объекты – это кто? Так… Раз, два… четыре… восемь. Восемь единиц. Это Люди?
– Может быть, – сказал Соболь. – Не знаю. Если это Люди, то, значит, патруль их преследует. Тогда я им не завидую – от патруля редко кто уходил.
«Маша» и «Ганс» сбавили и так небыстрый ход и одновременно свернули в лес.
– Главное, зверушку никакую не задавить, – пробормотал Соболь.
– Не задавим, – успокоил его Валерка. – Мы над землёй идем. Клиренс – пятнадцать сантиметров. Да и команда отдана – живое не давить. Хотя они, вездеходы наши, и сами никого не задавят без крайней на то необходимости. Воспитание не позволит.
– Какое у них вооружение? – осведомился Дитц, когда «Маша» и «Ганс» остановились в Лесу за кустами боярышника так, чтобы можно было увидеть перекресток.
– У Т–2021? – уточнил Иван.
– Разумеется. Вооружение наших вездеходов мне известно.
– Ракетная пушка калибром….
Но рассказать о вооружении неведомого отряду танка Т–2021 Иван Соболев не успел.
– Вот они! – воскликнул Валерка Стихарь. – Мать честная, кавалерия!
Всадники плотной группой вылетели из–за дальнего поворота и, нахлёстывая коней, понеслись к перекрёстку.
– Если это погоня, – стараясь говорить спокойно, заметил Дитц, – то им не уйти. Танки от них в пятидесяти метрах. Что будем делать?
– Стрелять, – ответил Велга и, чуть пригнувшись к микрофону, крикнул. – Эй, кавалерия! В стороны, мы прикроем!! В стороны, мать вашу!!!
Третий раз повторять не пришлось. Всадники, разбившись на две группы, не сбавляя хода, прянули к обочинам дороги, и тут же в поле видимости показались танки.
Широкие, приземистые и обтекаемые, напоминающие знакомые отряду танки второй мировой войны разве что наличием гусениц и пушки (то приплюснутое образование, что выступало у них сверху на корпусе, назвать «башней» можно было лишь с очень большой натяжкой), они вынырнули из–за поворота вслед за всадниками и, утробно взревев двигателями, прибавили скорость.
– Сейчас догонят и раздавят, – прокомментировал ситуацию Соболь. – Они ракеты берегут – запас–то пополнить некому, видать. А горючего – полно. Я такое уже видел.
– Наш – левый, «Ганса» – правый. – скомандовал Велга. – Плазмой – огонь!
Стихарь и Майер выстрелили одновременно, и оба танка, получив точно в лоб по мощному плазменному заряду, на долю секунды окутались в ослепительно–синие коконы, после чего внутри сдетонировали боекомплекты, оторванные взрывами башни, ломая кусты и ветви, тяжко рухнули в лес, а сами боевые машины, потеряв способность двигаться, обессилено сползли в полузатянутые землей и травой кюветы по обе стороны дороги и замерли там окончательно. И только сорванный с оси гусеничный каток пробежал по инерции с десяток метров в напрасной попытке завершить погоню и, так никого и не догнав, лег на бок.
– Ух, ты! – цокнул языком Валерка Стихарь. – Вот это пушечка у нашей «Маши». Любо–дорого посмотреть на результат!
– Да и у «Ганса» не хуже, – отозвался Майер. – Ну что, нечего больше убивать?
Тем временем ошеломлённые чудесным спасением всадники, осадив коней, недоумённо оглядывались в поисках нежданных союзников и благодетелей.
– Ну что, выползаем? – осведомился Дитц.
– Я бы не стал, – посоветовал Соболь. – У танкового патруля обычно прямая связь с вертолётами. «Горынычи» – страшная штука… Очень возможно, что они весьма скоро появятся – раз связь прервалась. Если эти ребята на лошадях не дураки, то они сейчас быстро отсюда уберутся, а всю кашу придётся расхлёбывать нам. Лично я бы на их месте скакал дальше и не оглядывался.
– Видно, что не дураки, – сказал Велга. – Уходят.
Всадники, действительно, так и не заметив вездеходы (в режиме невидимости «Маша» и «Ганс» маскировались под окружающую их местность и в данном случае были похожи на два оплывших и поросших травой бугра) и, пришпорив, лошадей, свернули с перекрёстка на боковую дорогу и скрылись за деревьями.
– Вот и хорошо, – сказал Велга. – Меньше суеты. Так что за «Горынычи»?
– «Горыныч» – боевой вертолёт последнего поколения. Не имел и, соответственно, не имеет аналогов в мире. Эх, понапридумывали мы их на свою голову да понастроили, но кто ж знал… Ваши вездеходы летать могут?
– Плохо и недалеко, – сказал Дитц. – А зачем? Надо будет, мы эти «Горынычи» и с земли собьём. Кстати, вот и они, наверное. Наш экран показывает два приближающихся по воздуху объекта.
– Наш тоже, – кивнул Велга. – Но ещё довольно далеко. И чего это они все по два ходят?
– Наверное, потому что двоичная система исчисления, – непонятно пошутил Соболь. – Машины её любят.
– Смешно, – сказала Аня.
– Обнаружить они нас могут? – спросил Велга. – То есть, даже не обнаружить, а посчитать за противника?
– Хрен его знает, – сказал Соболь. – Я не такой знаток военной техники, как может показаться на первый взгляд. Просто интересовался. Я даже в армии не служил.
– Как же ты стал разведчиком? – удивился Шнайдер.
– Жизнь заставила. Я молодой, здоровый, рефлексы хорошие. Научился.
– Понятно, – сказал Велга. – Мы тоже, в общем, не по доброй воле разведчиками стали. Так что будем делать с вертолётами, Хельмут?
– Думаю, надо затаиться и переждать, – ответил Дитц. – Вооружены мы, конечно, лучше всех, но у тех, кто над тобой, в воздухе, всегда есть некоторое преимущество. Тем более, что мы не знаем всех их боевых возможностей. Помнишь бой вертолёта с бронепоездом, что мы видели на Земле–бис?
– Ещё бы…
– Вот и я помню. Ничья ведь тогда вышла. А бронепоезд–то, как, вроде, казалось, помощнее был той пташки. Эти же пташки, боюсь, опасней будут. Опять же их две, а не одна. Так что, сидим тихо и не рыпаемся.
– Согласен. Мы просто два неприметных холмика в лесу. Все, Хельмут, связь на время прерываем. Мало ли что.
– Понял, отключаюсь. Счастливо.
– И вам того же.
Некоторое время прошло в полном молчании, только в динамиках, передающих внешние шумы, постепенно, заглушая шелест листвы и прочие лесные звуки, нарастал гул моторов.
– А вот и наши пташки, – негромко заметил Велга, внимательно глядя на экран. – Две, как и следовало ожидать.
– Цып–цып–цып… – дурашливо сложил пальцы в щепоть Стихарь, но под, поймав красноречивый взгляд командира, осёкся и умолк.