Читать интересную книгу Исповедь гипнотезера - Владимир Леви

Когда мы смотрим кинопленку, прокручиваемую назад, или слушаем перевернутую магнитозапись, происходящее сперва поражает нас нелепостью и непредсказуемостью, каким-то судорожным трагикомизмом. Вскоре, однако, начинаешь привыкать, вживаешься, соображаешь. В этом мире пища выходит изо рта и отправляется на тарелку, оттуда на сковородку; потом превращается в зерна, клубни, колосья, в живых баранов, коров… Мертвые воскресают и делают все, чтобы помолодеть, поглупеть, превратиться в младенцев, уйти в чрево. Деторождение необходимо для любви, любовь — для мучений и одиночества, эти последние — для безмятежности. Деньги нужны, чтобы работать, учимся, чтобы ничего не знать, все правильно? Боги превращаются в людей, люди звереют, уходят в леса, залезают на деревья, теряют речь, обретают хвосты, жабры, исчезают в океане, во мраке первомолекул… Проявленная фотопленка растворяет изображение, свет становится тьмой — но там он все равно свет, только в обратную сторону…

Из мира торобоан — где время течет из будущего в прошедшее, фантасты уже, кажется, выжали все возможное. Что до меня, то я после того визита начал подозревать, что живу с ним в одной комнате. Естественно, когда я прихожу, он уходит, и наоборот, мы не успеваем взглянуть друг на друга. Но иногда, когда не тороплюсь, мне попадаются его свежие следы — предчувствия, необъяснимая уверенность, проблески ясновидения — все эти шалости, щекочущие рассудок.

А плотнее всего — во сне, там, в зародышевой темноте…

Мне и нашептали там какие-то прозрачные мальчики, что родился я, потому что умер. Ну что ты упираешься, дяденька, это поезд в обратное время, ты что, боишься пересадки? Ты едешь сам, мы тебя не тащим, мы только проводники. Пошли, пошли, дяденька, антивремя не ждет…

Там за изгибом дней истины естество, с той стороны видней, с той стороны всего.

Здешние жуть и мрак Там красота и свет. Лишь догадайся, как вывернуть да и нет.

Там бытия скрижаль, звук твоего следа может быть очень жаль если бы навсегда

А?… Пошли к черту, родные, сказал я, проснувшись. Вас нету и быть не может. Никакого торобоана. А эти прорицатели, пролезающие во все времена… Ну их к специалистам. Помрем — увидим…

Не раз замечал: при усталости речь начинает самоопережаться: «пяй чить» вместо «чай пить». А среди детей особо чувствительные, эти бессознательные телепаты и ясновидцы, которых легче всех обмануть словами, но невозможно чувствами, — отличаются упорной склонностью читать и писать наоборот — торобоан… Одно время, мама рассказывала, и я был такой торобоанец, потом прошло…

Больше Юра ко мне никогда не заходил, при встречах не проявлял узнавания.

Прошло несколько лет. Я живу теперь в другом месте. А Юры нет. Бывшая соседка рассказала, что примерно за три недели до скоропостижной кончины (от чего — неизвестно) с ним произошло чудо: он вылечился. Разговаривал со всеми легко, приветливо, безо всякой зауми. Вполне трезво оценивал свое положение, обнаружил неплохую осведомленность в делах житейских, спрашивал, нет ли где спокойной работы, на которую его могли бы принять; трогательно предлагал старушкам помощь по дому.

Такое прощальное просветление в психиатрии, впрочем, не диковина…

17. У кого мозги набекрень?

«Почему те, которые запинаются, обладают меланхолическим темпераментом?» — вопрошал Аристотель. Он считал, что у меланхоликов язык не поспевает за воображением. Позднейшие толкователи находили, что дело тут в избытке слюны, ибо меланхолики часто плюют. Правда, часто плевать тоже можно по разным причинам, так что вопрос остается открытым и поныне. Однако в последнее время проблема приобрела интересные повороты.

Карл Густав Юнг, знаменитый ученик Фрейда, рано рассорившийся с учителем, в своей небольшой книжке «Психологические типы» впервые заговорил об экстравертах и интравертах (экстраверт — обращенный вовне, или, буквальнее, вывернутый наизнанку; интраверт — обращенный внутрь).

Основная идея звучала примерно так. Есть два способа приспособления к этому миру. Один — экспансия: распространяйся, плодись и размножайся, множь контакты, активно передвигайся, хватай все подряд, расточайся. Другой — наоборот: ограничивай контакты, уходи в себя, замыкайся, сжимайся, отгораживайся, сиди в своей раковине, имей все необходимое при себе, сохраняйся и развивайся внутрь.

Это и есть экстраверсия и интраверсия: измерение, ставшее одной из самых популярных современных психологических шкал. Со всеми, разумеется, переходами между крайностями.

На эти два колышка Юнг нанизал традиционное разделение людей на мыслительных, эмоциональных, чувственных (сензорных) и добавил еще интуитивных. Получилось восемь типов, четыре экстравертирован-ных и четыре интравертированных. Жизненных примеров почти никаких; но, скажем, Дарвин оказался у Юнга мыслительным экстравертом, Кант и Ницше соответственно интравертами; эмоциональная женщина — интраверт, про которую говорят: «тихие воды глубоки»…

От Юнга сегодня ушли не очень далеко. Шкалу эту используют в своих интерпретациях и физиологи и социологи. Говорят даже об экстравертивных (экстравертирующих) и интравертивных цивилизациях. Например, современные Соединенные Штаты считают образцом крайне экстравертивной цивилизации, а восточные культуры — интравертивны. Из восьми юнговских полуумозрительных типов развилась целая наука, так называемая соционика, число типов, а главное, их сочетаний, умножившая и берущаяся на этой основе определить, кто с кем совместим, а кто нет.

Пойдем на риск вольно-популярного переложения некоторых элементов шкалы и предоставим читателю возможность самодиагностики.

Вы экстраверт, если:

1) в один день можете посмотреть два фильма, сходить на концерт, по дороге проглотить детектив, побывать на вечеринке, назначить четыре свидания, прийти на два;

2) у вас масса знакомых, и число их все растет;

3) вам необходим постоянный приток внешних стимулов: не по себе, когда молчат радио и телевизор, и уж совсем скверно, когда отключают телефон;

4) легко запоминаете лица, биографии, дела, хуже — теории, формулы, иностранные слова;

5) не любите есть в одиночку, пить тем более;

6) любите рассказывать анекдоты, истории и события в лицах, здорово умеете копировать кое-кого;

7) не прочь выступить и произнести тост;

8) любите фотографировать, снимать кинофильмы, переписывать пленки и т. д.;

9) знаете, где что почем;

10) легко ориентируетесь в незнакомой обстановке;

11) легки на подъем, командировка для вас праздник;

12) не прочь перемыть косточки, не ради злословия, а ради интереса;

13) видите и одобряете лучшее, поступаете в зависимости от обстоятельств;

14) у вас всегда масса планов и замыслов; часть из них осуществляется, часть остается нереализованной; чего вы только не начинали собирать…

15) не понимаете людей, которые прислушиваются к своим ощущениям и трясутся за здоровье;

16) заинтересованы во впечатлении, которое производите на окружающих, и оно в общем вас устраивает.

Вы интраверт, если:

1) незначительного события достаточно, чтобы мысль ваша заработала как бы сама собой и дошла до вещей самых значительных;

2) часто погружаетесь в воспоминания; память разматывается как клубок, ее трудно остановить;

3) одного хорошего спектакля или концерта вам довольно подчас на целый месяц;

4) одного хорошего друга — на всю жизнь: с людьми вы сходитесь нелегко;

5) лучше запоминаете смысл, чем детали и подробности;

6) чем меньше новостей и событий, тем лучше: можно сосредоточиться, собраться с мыслями;

7) тихо ненавидите транзисторы;

8) любите, чтобы вещей было поменьше, но чтобы они составляли с вами как бы одно целое;

9) вполне свободно и непринужденно чувствуете себя только в одиночестве; не жадный человек, но есть предпочитаете в одиночку;

10) вам легче в большом собрании незнакомых или малознакомых лиц, чем в небольшой группе, где приходится устанавливать тесные контакты;

11) к новой обстановке приспосабливаетесь с трудом;

12) следуете своим принципам во что бы то ни стало;

13) мнительны в отношении своего здоровья; вас часто беспокоят какие-то неприятные ощущения, они вас расстраивают, вы можете долго о них думать, искать причины и ни к чему хорошему не приходите;

14) способны долго биться над решением одной задачи, углубляться в проблему;

15) видите двусмысленность там, где другие видят только один смысл; то же, что двусмысленно для других, для вас вообще не имеет смысла;

16) вам иногда говорят, что вы видите мир не таким, каков он есть, что вы не от мира сего, но вам так не кажется.

Подсчитав соответственные пункты, можно легко определить пропорцию своей экстраверсии — интраверсии; если окажется, что признаков «экстра» и «интра» примерно поровну, то вы амбаверт, каковыми и является большинство людей.