– Послушай, Джез, – неохотно сказала Валери, – не могу сказать, что в твоих словах нет доли разума, но мы ведь не знаем ничего конкретного о том, что ты упомянула, – об этих новых городских поселках. Ты не градостроитель, и мы тоже, ни у кого из нас нет ни малейшего опыта в этой области. Ты просто мечтательница, идеалистка и умеешь красиво говорить.
– Валери, Фернанда, встаньте. Видите тот огромный валун в южной стороне? – Джез показала на гигантскую скалу, оставленную ледником, которую человек не в силах был сдвинуть с места и которая была отчетливо видна сейчас в пяти милях от них на юг. Эта скала была намного ближе к океану, чем они сейчас.
Фернанда и Валери встали, повернулись в сторону валуна и утвердительно кивнули.
– За этим камнем, – сказала Джез, – огромные и заросшие густым лесом пологие холмы, которых нам отсюда не видно. Они простираются до самого океана и образуют плодородный мягкий откос общей площадью, наверное, в десять тысяч акров. Вот там-то и можно построить новый город – от большого камня вниз и в стороны, только не на север.
– Но Джез, это же у черта на куличках! – воскликнула Фернанда.
– Так только кажется, Ферни. Той стороной откос почти упирается в Тихоокеанское шоссе, и в то же время он защищен от дороги широкой полосой дубов и кустарника. Я много лет каталась верхом по этому ранчо, но туда доезжала едва ли десяток раз. Даже если эту территорию всю застроить, мы все равно сохраним для ранчо более пятидесяти тысяч акров.
– А какой доход мы будем иметь от этого города? – Валери, как всегда, отличалась прямотой и практичностью.
– Сразу – никакой. Но со временем – многие миллионы годового дохода. Наши прибыли будут все возрастать по мере того, как станет строиться все новое и новое жилье и коммерческие дела пойдут в гору. Людям, которые здесь будут жить, не придется часами добираться до работы – здесь работы хватит на всех желающих.
– Звучит немного... обыкновенно, я бы сказала, – разочарованно протянула Фернанда. – Ты начала с какого-то поселка, а кончила типичным округом Оранж. Окраины и производственные здания.
– Это и есть округ Оранж, – сказала Джез, – но только не «типичный», Фернанда, вовсе нет.
– В каком смысле «не типичный»? – Валери не удержалась от вопроса.
– Я рада, что ты спросила, но я все равно объяснила бы вам. – Джез радостно рассмеялась. Получить такой вопрос от Валери было труднее, чем добиться грудного смеха от Вуди Аллена, но теперь, когда она приоткрыла дверь...
Джез говорила быстро, слова вылетали решительно и уверенно. Она сопровождала речь широкими жестами, как учитель рисования, выразительно подчеркивая самое главное и точно выбирая яркие детали. Когда Джез поведала сестрам свои планы строительства нового города, они впали в упорное молчание, казалось, было слышно, как у них что-то ворочается в головах. Они растерялись от обилия образов, которые она им нарисовала, и были охвачены внезапным возбуждением; они даже не смотрели друг на друга. Наконец заговорила Валери:
– Могу тебе сказать, Джез, что одной вещи ты не продумала так, как это сделала бы я. Например, как можно не запланировать сувенирных магазинов в городе, где будет жить столько людей, – да здесь любой приличный магазин подарков может стать просто золотой жилой, особенно если учесть, что рано или поздно появятся дети. Потом: у тебя не хватает нескольких хороших магазинов сыров и мясных деликатесов, а также цветочных магазинов, господи ты боже мой! Люди ведь любят всякие праздники, развлечения. И еще. Тебе не приходило в голову, что далеко не все носят на ногах исключительно теннисные тапочки? Если у тебя не будет приличной обувной мастерской, то люди здесь будут вынуждены ходить на стоптанных каблуках и шлепать оторванными подошвами.
– О, Валери, ты абсолютно права! – Джез обхватила сестру руками за шею и крепко к ней прижалась. – Что бы мы без тебя делали!
– И ты ничего не сказала о чайных, одни только кафе и экспресс-бары, – капризным тоном сказала Фернанда. Джез, конечно, неглупа, но она не продумала всего до конца. – Иногда хорошая чашка чаю бывает очень кстати. К тому же я настаиваю, чтобы непременно соорудить причал и пляж – для всех, кто любит море. Знать не хочу, что ты там скажешь, будто берег надо сохранить в неприкосновенности... Но если уж мы собираемся строить дома с шикарным видом на океан, мы не можем запретить людям кататься на яхтах.
– Нет, конечно, Ферни, как же иначе? – Теперь Джез обняла обеих разом, привлекая их к себе и подпрыгивая от радости, и все трое рассмеялись и долго смеялись и плакали вместе – отчасти от возбуждения, а отчасти из-за того, что впервые в жизни ощутили себя действительно сестрами.
– Кто сообщит новость маме? – спросила Фернанда, когда они выезжали из ворот имения.
– Назначаю тебя, – смеясь сказала Валери. – Ты и так с ней не очень ладишь. Еще одна ссора ничего не изменит.
– Черта с два! Ты старше. Вот и возьми ответственность на себя.
– Лучше нам сделать это вместе. Или можем просто написать ей записочку и уехать на месяц, – сказала Валери, опьяненная необычным сочетанием бьющих через край эмоций, анализировать которые она еще была не в силах.
– Или на год.
– Черт, если ты так боишься матери, то я нет. Я это сделаю, – объявила Валери.
– Я тоже не боюсь! Я сделаю это сама. – Фернанда с негодованием дунула вверх на челку, упавшую на глаза.
– Хорошо. А я посмотрю.
– Ах ты мерзавка, ты меня подловила. – Наклонившись, Фернанда поцеловала Валери в щеку. – Мне бы надо помнить, что ты всегда это делала.
– Это мой секрет, и тебе его никогда не вычислить. Но послушай, Фернанда, серьезно, нам надо выделить ей какое-нибудь пособие. Мы ведь знаем, что она рассчитывает на какую-то часть для себя, когда мы получим наследство.
– Но мы ведь много лет не будем получать никакой прибыли, – возразила Фернанда.
– И все же мы должны сейчас что-то для нее сделать. Хотя бы немного.
– Ну, что-нибудь совсем-совсем маленькое, просто символически. В любом случае она обожает Марбеллу, и эта вилла будет всегда ее собственностью, да и денег-то ей особенно не нужно. Ее идея переехать в Сан-Клемент была следствием минутного помутнения рассудка.
– Ты права, – согласилась Валери. – Конечно, это значит, что она по-прежнему будет приезжать в Нью-Йорк на распродажи. Вот только останавливаться ей придется у тебя.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Меня там не будет. Я буду в Филадельфии.
– Валери! Это же несбыточная мечта, фантазия, к которой ты возвращаешься всякий раз, как тебе наскучит Нью-Йорк. Ведь ты несерьезно это говоришь!
– О, очень даже серьезно. Правда, Ферни, я говорю совершенно искренне. Я наконец-то поняла, что смогу переехать в Филадельфию – теперь, не потеряв своего лица в Нью-Йорке, хотя это и звучит отвратительно. Но этот страх потерять лицо исчез вместе с гонконгскими миллиардами. Это было чувство, которое я сама себе навязывала. Род инфекции. В Нью-Йорке она витает в воздухе. А может, в воде.