рождают относительно себя дикие фантазии) и сполоснул её, выложив картошку на стол. Какой хозяйственный! Но такие мужчины не были откровением для меня (мужской пол у плиты — весьма посредственная картина, когда в твоём доме женщины не готовят), гораздо больше впечатлял факт, что это делает Шерхан собственной персоной.
Далее он вытребовал у меня посудину поменьше, критично осмотрел её, ополоснул, мой комментарий, что у нас дома вся посуда чистая, он пропустил мимо ушей, набрал воды, разрезал картофель на половинки (а-а-а… так вот как это делается), поставил на огонь, посолил, закрыл крышкой и вновь превратился в памятник самому себе, прислушиваясь к шорохам из подъезда. В этот момент в подъезде раздались громкие звуки: приехал громыхающий лифт, его сопровождала возня и галдёж, а в открывшуюся входную дверь раздались одновременно несколько криков, наполнив нашу тихую гавань, то есть квартиру своей «мелодичностью». Во-первых, раздался по-своему звонкий старческий голос, на весь подъезд причитающий (прямо с первого этажа) о «придурочной неблагополучной семейке психов с неугомонными развратными детьми-уголовниками, которой пора вставать на учёт в милицию», а во-вторых, после того как дверь захлопнули, вопящий уже прямо в квартире, только что вошедший в прихожую папин баритон дал нам ценную информацию, оповестив, какое конкретно место на его теле облюбовали кровососы:
— Чёртовы комары! Посмотрел бы я на их рожи, если бы я их в жопу укусил!
Я запаниковала, учуяв череду усмешек и приколов со стороны любимых родственников, и с мольбой в глазах уставилась на Артёма. Он мои мысли, как не странно, понял, но ожив, развёл руками и шёпотом, верно, проникшись серьёзностью момента, язвительно поинтересовался:
— Ты мне предлагаешь переквалифицироваться в ямакаси и выпрыгнуть в окно?
Кто такие эти загадочные прыгуны я не знала, зато имела представление о другом чудо-человеке, даже человеках, и также шёпотом поведала ему, махнув рукой:
— Забудь о тымакасях! Представь, что ты — человек-паук! Или Чёрный Плащ.
— Угу, я — ужас, летящий на крыльях ночи, — прошипел он мне в лицо, потому что я уже прыгала около него на носочках. Дальше он запел: — Чёрный Плащ! Свистни — он появи…
Я зажала ему рот рукой, а в коридоре, между тем, дядя предлагал укусить в пятую точку его самого и посмотреть на реакцию, но кусать разрешалось только сразу после того, как он примет душ, а то кусать комара, как и немытого Макса, слишком негигиенично.
Шерхан поцеловал мою ладонь, и я сразу спрятала её за спину, а он продолжил свои завывания, но я грубо осадила его, тем же шёпотом рявкнув:
— Тихо!
В прихожей начали догадываться, что квартира не пустует:
— Эй! Здесь кто-то есть? — заорал зычным голосом папа.
Разумеется, мы не ответили. Я — потому что не желала показываться с Артёмом, а он — потому что я запихнула ему в раскрытую пасть кухонное полотенце, и он теперь им отплёвывался.
Тем временем, в прихожей Максим, оценив разгром, а также сопоставив увиденное с тем фактом, что входная дверь была не заперта, побросал свои котомки и схватил одной рукой за шкирку улепётывающего в свою комнату к компьютеру Стаса, а другой рукой — спешащего в ту же сторону Сеню. На Рода он глянул полубезумным взглядом, что у брата сердце ёкнуло и он предпочёл прекратить свои жалобы на кровососов, а сам зловеще прошептал:
— Тс-с!
По своему маниакальному виду, бледному цвету лица и бегающим глазам Стасик больше походил на зомби, да и чувства его были идентичны ломке наркомана, так что страх и опасения отца его не трогали (мозг был занят иным), но тем не менее, кричать он не стал, а воздев руки к небу (потолку), довольно тихо, но недовольно вымученно буркнул:
— Пап, что на этот раз?
Прозвучало обречённо. Это был уже не первый бзик его отца, которые тот, в своей привычной манере, выдавал чересчур часто. Стасик к новому бзику был готов морально, но заранее чувствовал себя лимоном после соковыжималки. Сеня ко всему относился философски, его лишь немного напрягал факт того, что в правом углу экрана помигивал красным цветом почти опустошённый индикатор заряженности батареи. Но на отцовской клешне он висел умиротворённо, и попыток сбежать не предпринимал, в отличие от брата, — знал, что Максим в состоянии аффекта имеет недюжинную силёнку, и вырваться в любом случае не удастся, а значит не стоит и стараться.
Только Род, после первого порыва, в результате которого братец его осадил, продолжил попытки к брюзжанию, чем он занимался всю дорогу до дома, начав ворчать с наступлением вечера, когда на охоту выбрались отряды кровопийц. Нежная кожа ухоженного мужчины страдать отказалась, так что после сотни тысяч выдвинутых им Максу доводов, а также после заявления, что «если мы не уедем домой сейчас, я пойду пешком, но на ночлег здесь не останусь!», а также добавленное после этого «и дачу твою спалю перед уходом», тот сдался, и под радостные вопли мальчишек и вселенскую скорбь Макса они собрали манатки и отправились домой.
— Да что за… — начал высказывать своё возмущение Родион ведущему себя более чем странно младшему брату, но был нагло перебит его громким шёпотом:
— Заткнись! У нас дома воры! — он округлил глаза в страхе и указал в сторону кухни, откуда доносилось пыхтение, сопение, кряхтение, шубуршание.
Род покрутил пальцем у виска:
— Дебил, да? У нас благополучный район.
— Ты оглянись вокруг, — распалялся Максим. — Всё порушили. Нас точно грабят! Обувь, глянь! — он указал на две пары великанских кед, брошенных Леной и Артёмом. — Не нашенская! Даже телефон мой ценный поломали, — носком указал он на обломки дореволюционного аппарата, — чтобы в случае чего мы милицию не смогли вызвать — видишь, какие предусмотрительные. Чётко работают. Профи…
— Гра…абители? — с ужасом ухнуло сердце Рода. Впервые доводы брата звучало разумно.
— Грабители?! — возликовал Сеня.
— Мой комп! — прижал руки к сердцу Стасик.
Кое-как призвав мужскую братию к спокойствию, Макс решился на отчаянный поступок, а именно: огорошить неудачливых грабителей, выбравших совсем неправильный день для своего чёрного дела, своим внезапным появлением на кухне. Для этого он вооружился мечом (откуда он у него родственники даже не спрашивали, зная, что фанаты бывают разные; намного занятнее было знать, зачем он потащил меч с собой на дачу — этого он им не сказал), а затем тихо на цыпочках начал совершать поползновения к царству ложек, вилок и сковородок — к кухне.
45
Стараясь не шуметь, я еле как уговорила Шера спрятаться, пообещав ему за это… В общем… Я сначала сделала,