— больше, после волос будет цвет, в который ты должна или не должна краситься, как должна или не должна выглядеть. Что надевать. Использовать или нет макияж. Потом с кем должна или не должна дружить и общаться. В общем, кругом должна… И очень часто, знаешь, эти ссоры через двадцать лет, которые постоянно по телику показывают «я отдала тебе лучшие годы жизни». И женщина вечно какая-то жертва. Всё время делала всё так, как хотел он, но он всё равно вечно недоволен, а твои жертвы, как оказывается, никому и даром не нужны. То есть всю жизнь ты себя ломала, а этого никто не оценил. Ну и зачем загонять себя в такое положение? Поэтому я изначально не собираюсь ни под кого подстраиваться и кому-то угождать. Вот Кирилл же не собирается под меня подстраиваться. У него на эту неделю были свои какие-то там планы, а тут я, получается, поехала к тебе и ему эти планы из-за меня надо ломать. То есть человек будет недоволен, мы будем ругаться, его будут ругать родители, что вот я такая-сякая его от гипер-важных дел отрываю, приехала тут и внимания к себе требую. Поэтому гораздо проще планов не менять. Я приехала к тебе, отдохнуть, пообщаться, покупаться, позагорать, он приехал к родителям со своими планами. Ну и… Все при своих.
— В теории хорошо, конечно, но неужели тебе совсем не обидно? — спросила Маша.
— Если бы произошла ситуация наоборот, что это он поехал к кому-то знакомому в моём городе, то, думаю, я бы смогла и с родителями договориться, и свои планы как-то скорректировать, и с друзьями своего парня познакомить, — улыбнулась Кира. — Но то я. У парней на этот счёт, знаешь, свои заморочки. Видимо. Он даже родителям не говорил, что у него девушка есть. А когда я приехала по его приглашению к вам в город, мне заявила его мама, что Кирилл и словом про меня не обмолвился.
— Ой, это как так? — удивлённо вытаращила глаза Маша.
— Ну… Вот так. Может, хотел как раз познакомить. Фиг знает, что у него в голове на тот момент были за мысли. Но в итоге он про меня забыл, а я, когда к нему с вокзала домой по адресу переписки пришла, выглядела дура дурой, — фыркнула Кира. — Так что мне хватило общения с его семьёй и повторять в ближайшее время совсем не хочется. Я же не знаю, какие именно у него отношения с родителями. Но явно не такие, как у меня. Карта не равна карте.
— А я бы подумала, что у него в городе здесь ещё какая-то девушка есть, с которой надо время проводить, если бы вот так всё вышло… — вздохнула Маша. — Но я очень ревнивая.
— Я тебе уже говорила, что если пытаются ревновать меня, для меня это равно «не доверяешь», и это оскорбительно. Ревновать своего партнёра, значит, тоже не доверять. И девушки, которые постоянно парней одёргивают, типа «туда не смотри, на ту не гляди», смешно и нелепо выглядят. Настолько в себе не уверены? Или у них «сокровище» такое, которое, чуть что, на других стойку делает? А зачем он тогда вообще? Просто чтобы был? А он точно нужен такой? — ответила Кира. — В общем, ревности тоже надо сразу пресекать. Свои в том числе. Иначе… Я видела несколько семей, когда муж типа жену ревновал и начал поколачивать, чтобы налево не смотрела, для профилактики… А в итоге она вроде как любовника и завела, чтоб хоть за дело было, видимо. Ну или просто от колотушек ушла, желая любви и заботы… И знаю семью… Там у мужа типа импотенция очень ранняя была, так он свою жену чем только не удовлетворял во всех смыслах, чтобы она с ним оставалась. И никаких ревностей, только поцелуи и комплименты.
— И что, они всё равно расстались, раз «удовлетворял»? — спросила Маша.
— Нет, он умер в тридцать восемь, в ноябре, когда я на первом курсе училась, — ответила Кира. — Соседями нашими были, у них дочь на год меня младше, мы иногда общались, в гости друг к другу ходили, на похороны вот, ну, в смысле, родители на похороны, я только на поминки ходила, и тётя Геля про это всё рассказывала, какой он хороший был. Ну, не на поминках, а когда мы с мамой просто к ним в гости вечерами ходили, чтобы поддержать как-то, поговорить про всякое. Я же в клуб практической психологии ходила и как бы… Ну, всякие небольшие упражнения проводила с ними, чтобы как-то и отвлечь, и прочее. Стихи им читала, мы рисовали вместе…
— Ой, точно! Ты же пообещала в прошлый раз, что стихи свои почитаешь! — вспомнила Маша. — А потом мы как-то закрутились, устали, да ещё вечер сидели смеялись, а потом я уехала. Ты привезла с собой или наизусть помнишь?
— Ну, я взяла блокнот с собой, вдруг вдохновение нападёт, — ответила Кира. — Если хочешь, то почитаем.
— Конечно, хочу! Так, наверное, за каждым стихом своя история⁈ Мне так творческие люди нравятся, и это так невероятно здорово, что я с тобой познакомилась! — от избытка чувств Маша сделала что-то вроде жеста «просящего котика», который Кира видела у их кошек.
— Ладно-ладно, уже уговорила, — Кира пошла за блокнотом, который положила на дно сумки. — Сейчас почитаем. Вот, кстати, как раз стих с историей…
Так сладко умирал
Шиповника цветок,
Поставленный в стакан
И удивлённый этим.
Вот кончилась вода…
Ещё б один глоток,
Ещё б глоток, —
И стал бы он поэтом.
Он рассказал бы вам,
Как сорван был рукой,
В какой-то миг
Бесстыдно-нежной…
Но он уже нашёл
Свой забытья покой,
Все бросив лепестки
На стол… небрежно…
— Ой, как красиво! А что за история? — спросила Маша.
— Это я написала на геодезической практике в прошлом году. У нас в нашей группе была пара Саша и Ирина, как раз шиповник цвёл, такие у остановки, где мы начинали замеры делать, здоровые кусты махрового шиповника. Саша сорвал для Ирины цветок, а она его к нам в общагу унесла и в стаканчик поставила… Меня что-то это вдохновило, а потом они правда расстались. Ещё до зимней сессии. Я случайно узнала, думала, они встречаются всё ещё, а оказалось, что нет.
— О… то есть получилось, что