в эту самую гору. Автобусы туда ездили только из центра. Влад проводил Киру, но сам заходить не стал — поспешил домой, чтобы там оставить сумку. Жил он где-то ниже по улице, а Маша — почти в самом начале района.
— Вот, выделю тебе эту комнату, она не проходная, и тут радио хорошо ловит… Ох, как я рада, что ты правда приехала! — обняла Киру Маша.
— А родители?.. — спросила Кира, осматриваясь.
— Мама умерла несколько лет назад, — вздохнула Маша. — Мне четырнадцать было. А отец… он работает вахтами, но и когда дома… не часто ночевать приходит. У него… как бы…
— Женщина есть? — догадалась по заминке Кира.
— Ну да… Соседка наша, — кивнула Маша. — После маминых похорон она как-то помогала, помогала, а потом… Я всё понимаю, ему тоже одному тяжело. Ну хоть не пьёт.
— А ты что, сама на жизнь зарабатываешь? — вспомнив некоторые Машины оговорки, про оплату студенчества Влада и прочее, уточнила Кира.
— Ну нет, не совсем, отец подкидывает, за свет там заплатить, на продукты. Он всё равно тут живёт иногда. Ой, я всё волнуюсь, как в общаге Влад живёт. Я ему всё время, «хоть огурцы или помидоры солёные с собой возьми, варенье возьми, картошки возьми, капусты», а он всё «не надо, не надо». Объедает там Кирилла. Влад говорит, что Кирилл всякое привозит и им хватает.
— М… Да, как-то так, — пожала плечами Кира, не вдаваясь в подробности. Но от того, что Владу всё предлагается, а ему просто неохота возить и таскаться, чтобы самому же съесть и соседей угостить, было неприятно.
Кирилл на самом деле всегда возвращался нагруженным как вол: почти мешок картошки, две трёхлитровые банки солёных огурцов, замороженный фарш — несколько крупных «головок», размером с два кулака на суп или чтоб приготовить гречу или рис с мясом. Колбасу, сосиски, которые съедались в тот же вечер в три горла. Кира не была жадной, но смотреть на такое потребительское отношение как бы к «другу» было почти физически больно. Влад приезжал с пакетиком и даже мысли не было, например, помочь всё дотащить Кириллу на девятый этаж. Не говоря уже о том, чтобы хотя бы ту же заготовку привезти. А ему, оказывается, «не надо». Хорошо так жить на всём готовом, тут — Маша его обслуживает, в общаге — Кирилл готовит и посуду моет. Влад постоянно от всего как-то хитро отлынивал. То у него одни дела, то другие, то он вроде как и не живёт почти и не мусорит, а Кирилл на выходные порой остаётся.
— Ой, давай пообедаем! У меня суп есть! — засуетилась Маша, сбивая с мыслей. — Или ты с Кириллом договорилась?
— Нет, он домой дальше поехал, мы на каком-то километре с Владом вышли, до вокзала ещё. У Кирилла какие-то дела, так что не знаю, увидимся ли мы вообще за неделю. Ну, выкроит на меня время — позвонит, — махнула рукой Кира. — А суп буду.
— Ой… А что случилось? — испуганно захлопала глазами Маша. — Вы что, поссорились?
— Нет, мы не ссорились, — пожала плечами Кира. — Я же к тебе в гости приехала. А у Кирилла дела, огород, бабушка, дом какой-то. Неужели мы с тобой не найдём, чем заняться? Да даже позагорать, а то мама писала, что в начале июля, когда я приеду, в поход на сплав собираемся, так что это несколько дней на улице, если не загоревшей ехать, то страшно обгоришь…
— Да, позагорать точно можно, — с облегчением улыбнулась Маша. — В огороде места сколько хочешь. А ещё можно на реку идти, но это минут двадцать, у нас река далеко.
— Шутишь? — засмеялась Кира. — Двадцать минут пешком? Да это же рядом совсем. Вот у меня дома, чтобы искупаться, надо сначала пять остановок на автобусе проехать, потом два километра через поле, потом километр через дачные участки и вот она — река шириной три метра максимум. Но там хотя бы более-менее чисто. На городской пляж ближе, но там вода вообще грязнючая, почти стоячая, народу много, дно илистое и всё время запрещают купаться, потому что всякие палочки находят постоянно. Если за лето один-два раза искупаешься в походе — уже счастье. Так что я за поход обычно всю норму купания выполняю: несколько дней почти не вылезаю из воды. Особенно если река не ледяная…
— У нас три больших реки по городу петляют, но одна гораздо холодней… — кивнула Маша, разливая суп. Горячий, явно сваренный к приезду.
— Не думаю, что температура воды четыре градуса… — протянула Кира, вдыхая вкусный запах наваристых щей.
— Четыре? Это как⁈ — чуть не уронила половник Маша.
— Это мы как-то сплавлялись по такой реке… Мне пятнадцать было, ещё и река далеко, так что на неделю был сплав, причём так получилось, что в самый зной, было под тридцать всё время. А вода ледяная и быстрая, ключи её подпитывали… Правда, на исходе похода мы так заколебались, что и в такой ледяной купались, но она, кажется, градусов до десяти уже прогревалась на такой жаре.
— Нет, у нас немного холодней вода в одной из рек, на пару градусов. Но не четыре и даже не десять. Может, двадцать три — двадцать четыре, когда в других двадцать семь — тридцать.
— Ну вот, считай, планы у нас уже есть, — подмигнула Кира. — Я два купальника взяла, чтобы высыхать успевали. Всё, я ем. Поболтаем после еды.
— Угу, — согласилась Маша, и они обе молча поели суп, переглядываясь и улыбаясь.
* * *
— Слушай, а вы правда с Кириллом не поссорились? — уточнила Маша на второй день, когда Кира была у неё в гостях. — А то он не звонит и так и не пришёл. Я думала, что он всё-таки вчера придёт, ну или сегодня утром…
— Нет, Маш, мы не ссорились, — успокоила подругу Кира. — Просто я из тех, кто сразу пресекает. На корню, так сказать.
— Что пресекает?
— Попытки контролировать, — спокойно ответила Кира. — Понимаешь, в отношениях очень часто как происходит… ты начинаешь встречаться с парнем, а он тебе: «не стриги волосы, мне нравятся длинные», и ты вроде как хочешь понравиться и не стрижёшься, пытаясь ему угодить. А ведь дальше