Выстрел оказался довольно точным, нанеся немалый урон кехтанским позициям.
— Затвор! Заряжай! Пли!
— Ура! — визжал рядовой Букк. — Так их, гадов! Так их! Вот вам за Белянку! И за Старичка! И за Мышку!
«Лучше пусть мстит за любимых лошадок, чем плачет от жалости к ним и к себе», — подумалось Джевиджу.
И, пожалуй, это была последняя связная мысль бывшего маршала, прежде чем его целиком охватило боевое безумие. Нет! Неправда. Последним стало неожиданное открытие — он обрадовался, что его сын никогда не станет ни генералом, ни адмиралом, ни маршалом. Он будет кем-то другим — и это правильно!
— Наводи! Заряжай! Огонь!
Затем генерал Барсс прекратил обстрел и отправил своих людей в атаку.
— На стены! Все по местам! По местам! — проорал Джевидж, но продолжил стрелять.
Теперь уже по идущей к форту пехоте.
— Стрелки! Огонь!
Винтовки и ружья поддержали своего командира единогласно.
У Росса Кайлина Джевиджа снова была своя армия — настоящая, храбрая, непобедимая. Время повернулось вспять, откатилось назад, словно старичок-«Шершень». И все войны, все походы, все победы и поражения спеклись в сознании бывшего эльлорского маршала в единое целое. Начиная от сбереженного моста через Эоху и заканчивая…
Последняя из пушек генерала Барсса все-таки совершила свой роковой выстрел, и хотя пришелся он в стороне от боевой позиции Джевиджа, но взрывная волна отшвырнула его в сторону и приложила об камень. Росс потерял сознание, а когда пришел в себя, то сразу обнаружил признаки контузии — голова раскалывалась на части, перед глазами плыло, а вся одежда на груди оказалась залита рвотой. И неживая тишина. Морран раскрывал рот, но Джевидж не слышал ни единого слова. Пришлось заставить себя сосредоточиться и читать по губам.
«Милорд, у вас контузия».
— Я и без тебя знаю! — не сказал, а прокричал Росс. — Подними меня!
«Вам нельзя».
— Можно! Подними! Я оглох, но не ослеп.
И тут обнаружилось, что правую руку он не ощущает совсем, будто ее вообще нет.
Джевидж перевел взгляд на конечность — на месте. Только болтается безвольно, как тряпка. Значит, парализовало. Проклятье!
— Привяжи правую руку к телу! Сейчас же!
В чем-то временная глухота, а Росс свято верил, что она временная, пошла ему даже на пользу. Он ничего не слышал, зато прекрасно видел. Словно кто-то всемогущий вернул глазам юношескую резкость.
— Целься! Огонь! Пли!
Одни кехтанцы падали замертво, другие, повалившись на землю, пытались отползти, но атака не прекращалась, и враги были уже слишком близко, чтобы пользоваться пушками. А без слуха и правой руки рукопашной не пережить. И вот это уже совсем никуда не годится.
Колени у Джевиджа ослабели, и не удержи его Морран, грохнулся бы снова, словно кукла-марионетка с обрезанными нитками. Сознание уплывало… Возможно, его примут за мертвого…
Рядовой Бусс тряс Росса за левый рукав. Он беззвучно кричал и показывал рукой в небо.
«Смотрите! Смотрите, милорд! Демон!»
И когда лорд канцлер напрягся и присмотрелся внимательнее, то он увидел…
Когда они с лордом Айлгенной и еще парочкой до смерти перепуганных серомызян выкатили двоекрыл на поле, Гриф не верил, что аппарат заведется. Когда заработал мотор, не верил, что они сумеют оторваться от земли. А когда аэролет взмыл в воздух — что он продержится в полете хотя бы десять минут. Но Деврай ни секунды не предполагал, что они полетят прямиком в Ан-Катасс. Хотя мог бы и догадаться. Особенно когда чокнутый лорд натянул на голову свой рогатый шлем и, восторженно расхохотавшись, нажал на рычаги управления, поднимая двоекрыл все выше и выше.
— Наденьте шапку!!! — прокричал Айлгенна через плечо.
— Что?!
— Шапка! Под ногами в мешке. И куртка и очки там же!
Длинноногому, рослому сыщику сидеть на узеньком сиденье
позади пилота было очень тесно и неудобно, словно взрослому в банной шайке.
— Надевайте! Иначе замерзнете! На высоте холодно.
Гриф с грехом пополам нащупал под сиденьем мешок, но если шерстяную шапку надеть не составило труда, то с толстой меховой курткой пришлось повозиться. Не говоря уж про очки — круглые, размером с кофейное блюдце стекла, вставленные в кожаную маску. Не слишком удобно, зато добротно защищает глаза от резкого ветра в лицо.
Тем временем шлем лорда Айлгенны буквально зафонтанировал волшебными молниями, а сам изобретатель постепенно впадал в состояние экстаза. Он смеялся и хотел что-то объяснить, безуспешно стараясь перекричать шум двигателя.
Впрочем, Грифу Девраю было не до рассуждений мага. Он летел над землей, как птица. Летел по-настоящему, как никто еще в этом мире не летал. Потому что воздушный шар гонит ветер, он почти неуправляем, а тут все иначе, совсем по-другому. И видит ВсеТворец, лорд Айлгенна сделал подарок не только Его императорскому величеству, и даже не всему Эльлору. Полубезумный маг открыл всему миру дорогу в небо.
С самого детства, с малых и беззаботных лет Гриф не испытывал такой чистой радости, такого счастья. Ничто, воистину ничто не сравнится с чувством парения в поднебесье. Он летел, он летел!!! Да!
«А кстати, куда же мы летим?» — вдруг вклинилась в ликующее сознание холодная, будто змея, мысль. Она слегка охладила пыл покорителя небесного океана, заставив тормошить сидящего впереди пилота.
— Эй! Милорд! Когда возвращаться будем?!
— Что?! Я не слышу!.
— Надо! По-во-ра-чи-вать! — изо всех сил орал Гриф.
— Нет! — засмеялся Айлгенна.
— Нет?! Почему?!
— Мы летим в…
Окончание фразы бывший рейнджер не услышал.
— Куда мы летим?! Эй! Куда-а-а-а?! Лети-и-и-им?!
— В Ан-Ката-а-а-ас! — весело отозвался маг.
— А-а-а-а-а-а!
Спроси кто-нибудь впоследствии у Грифа Деврая, как долго он орал во всю глотку, он бы не смог ответить точно. Может быть, минуту, но не исключено, что все полчаса.
— Мы упаде-е-е-ем!
— Не-е-е-ет!
Словом, через какое-то время, потраченное на истерические вопли, угрозы и мольбы о спасении, сыщик чуть успокоился, сумел взять себя в руки и потребовал объяснений у безумного пилота.
— А ка-а-ак же го-о-оры?
Сделать это было ой как не просто. Попробуй докричаться до опьяненного полетом и магией человека, когда мотор ревет, а ветер свистит. Грифу пришлось даже приподняться, чтобы орать прямо в ухо лорду-летчику.
— Мы разобьемся в горах! Возвращайтесь!
— Не-е-е-ет! Мы долетим!
Спорить с магом было бессмысленно, даже стоя обеими ногами на земле, а уж в воздухе-то и подавно. Только Гильваэр Айлгенна умел управлять своим двоекрылом, только он мог его посадить на землю. И насколько успел догадаться Гриф, искрящий молниями шлем помогал магу в непростом деле пилотирования. А возможно, аппарат вообще без колдовства не летает. О чем он тут же и спросил, изрядно обидев изобретателя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});