Читать интересную книгу Сталин. По ту сторону добра и зла - Александр Ушаков

Пистолет Павел привез, и Надежда даже не сказала об этом мужу. Ну а дальше все случилось, как в чеховской пьесе, и если в доме оказался пистолет, то рано или поздно он должен был выстрелить. Тем более что отношения между Надеждой и мужем становились все хуже и хуже.

Развязка наступила 8 ноября 1932 года. В тот день у К. Ворошилова собралась небольшая компания ведущих партийных деятелей. Сталин опаздывал. И, конечно, намеренно. Теперь он имел на это право. Все терпеливо ожидали, и никто даже и не подумал возмутиться, когда он наконец явил свой светлый лик.

И вот как рассказывал об этом Авель Енукидзе: «8 ноября в Кремле собралась не особенно большая компания большевистских руководителей. Здесь была и Надежда Аллилуева, но Сталин запаздывал. Когда он пришел, Надежда сделала ему шутливое замечание. Сталин вспылил и ответил грубостью... В порыве злобы он неожиданно бросил потухшую папиросу в лицо жене. Папироса попала в вырез платья. Вытолкнув ее, Надежда вскочила, но Сталин, быстро повернувшись, ушел. Почти сразу ушла и Надежда. Сталин поехал на дачу, а Надежда пошла в кремлевскую квартиру.

Праздник был испорчен, однако худшее случилось через несколько часов. Позвонили из квартиры Сталина и вызвали меня. Я поспешил туда вместе с Серго Орджоникидзе. Надежда застрелилась. Рядом лежал небольшой дамский револьвер и письмо, которое, конечно, никто не посмел вскрывать. Сообщили Сталину, он быстро приехал. Было видно, что он потрясен, но молчал. Все условились хранить тайну самоубийства. В газетах был опубликован фальсифицированный медицинский бюллетень. Вся прислуга в доме Сталина была заменена...»

Впрочем, существует и другая версия этого праздничного вечера, рассказанная вдовой Н. Бухарина. «Надежда Сергеевна, — вспоминала она, — была человеком скромным и добрым, хрупкой душевной организации... Она всегда страдала от деспотического и грубого характера Сталина.

Совсем недавно, 8 ноября, Н.И. видел ее в Кремле на банкете в честь пятнадцатилетия Октябрьской революции. Как рассказывал Н.И., полупьяный Сталин бросал в лицо Надежде Сергеевне окурки и апельсиновые корки. Она, не выдержав такой грубости, поднялась и ушла до окончания банкета. Они сидели друг против друга, Сталин и Надежда Сергеевна, а Н.И. рядом с ней (возможно, через человека, точно не помню). Утром Надежда Сергеевна была обнаружена мертвой».

Но как бы там ни было на самом деле, чаша терпения оказалась переполненной, и Надежда застрелилась. Когда на квартиру приехал Сталин, там уже были Орджоникидзе и Енукидзе. У постели валялся подаренный Павлом браунинг. На столе лежала предсмертная записка, к которой в ожидании Сталина никто не посмел даже прикоснуться. Судя по окаменевшему лицу Сталина, он был потрясен и только согласно кивнул в ответ на предложение Орджоникидзе оставить самоубийство Надежды в тайне. Что и было сделано через «Правду». «Не стало дорогого нам товарища, человека прекрасной души, — писала газета. — От нас ушла молодая, еще полная сил и бесконечно преданная партии и революции большевичка...» Ну а ушла она, судя по заявлению газеты, из-за болезни сердца...

Надежду хоронили холодным ноябрьским днем. Гроб был установлен в помещении нынешнего ГУМа, где в те годы размещались кремлевские службы.

* * *

Думается, что Ольга Трифонова в своей книге «Единственная» позволила себе художественный вымысел, но именно он как нельзя лучше отражал истинное положение дел.

«Холодным ноябрьским утром тысяча девятьсот тридцать второго года, — писала она, — в голодной Москве возле одного из входов в здание нынешнего ГУМа жалась к стене очередь. Одинокие прохожие, трусцой пересекающие Красную площадь в поисках удачи и пропитания, замедляли шаг и спрашивали: «Что дают?»

Люди в очереди отворачивались от них. Медленно подошла и встала в конце хрупкая бледная женщина, и тут проходящая мимо бабка в сером платке, повязанном концами крест-накрест на спине, спросила:

— Барышня, что дают-то?

Женщина повернула голову, посмотрела огромными серыми глазами и отчетливо сказала:

— Смерть дают, бабушка.

Бабка отшатнулась, перекрестилась, а вокруг Ирины Гогуа вдруг образовалось пустое пространство».

Да, вернее всего, это выдумка, но в то же время отнюдь не пустая. И уж кто-кто, а вхожая в семью Сталина Ирина Гогуа прекрасно знала, о чем говорила. Как гласит предание, Сталин появился в начале панихиды. Он подошел к гробу и поцеловал покойницу, а вот затем случилось неожиданное. Изменившись в лице, он толкнул гроб и произнес: «Она ушла как враг!» И хотя произнес он эти слова не очень громко, все ясно расслышали сказанное им.

* * *

С того дня минуло более семи десятков лет, но и по сей день тот выстрел в кремлевской квартире не оставляет историков равнодушными, особенно антисталинского направления. Поскольку слишком уж велик соблазн вывести Сталина убийцей собственной жены. Хотя дочь Светлана не раз говорила о том, что мать оставила письмо, которое полностью подтверждало суицидальные настроения матери. Во что верится с трудом.

Посмертную записку жены читал только Сталин, и вряд ли бы он поведал собравшимся об истинной причине, толкнувшей его жену на столь страшный шаг. Выдать же Надежду за не совсем здоровую — другое дело. И тем не менее и по сей день звучит все тот же вопрос: действительно ли Надежда Аллилуева добровольно ушла из жизни?

Версий здесь, понятно, хватает. И вот что рассказывал о событиях тех напряженных в отношениях венценосных супругов дней профессор Д.Д. Плетнев, который был личным врачом Сталина. По его словам, Сталин, не входя в пространные объяснения причин, довольно жестко потребовал от него «образумить» Надежду. Для чего и устроил с ней встречу у себя на даче. Та поведала врачу об увиденных ею на Украине ужасах и заявила, что ее муж обманывает страну.

«Меня, — с дрожью в голосе говорила она, — обманули моя партия и ее вождь, которому я хотела самоотверженно служить. Теперь я вижу, как все последователи Ленина один за другим уходят в никуда. Сталин — диктатор, им руководит бредовая мечта о мировой революции. Сталинский террор гуляет по стране, как дикий зверь, — мне ужасно стыдно».

В следующий раз Плетнев, опять же, по его собственным словам, увиделся с Надеждой уже на ее смертном одре, около которого уже находились его коллеги по кремлевской поликлинике Левин, Вайсброд и Казаков.

Надежда в предсмертной горячке металась по кровати. Присмотревшись, Плетнев обнаружил смертельную рану. Узнав Плетнева, Надежда с трудом выговорила: «Этот палач убил меня. Он не смог вынести моей правды. Он убил мать своих детей; заберите у него моих детей...» В этот момент в комнату вошел одиннадцатилетний Василий. Увидев окровавленную мать, он в ужасе застыл у ее кровати. Потом уселся в углу комнаты и проплакал всю ночь.

А вот как описывает эту трагедию в своих мемуарах Романо-Петрова. «В этот день, — повествует она, — Сталин пошел в кремлевскую квартиру Ворошилова, чтобы обсудить с ним какие-то вопросы. Вдруг в комнату ворвалась его жена, прервала разговор и обвинила обоих в организации голода. При этом она открытым текстом назвала методы Сталина террористическими. Сталин потерял самообладание, начал бросать на пол предметы и обозвал свою жену сукой и б...

Надежда выбежала из комнаты, преследуемая взбешенным супругом, следом бежал Ворошилов. Оказавшись в своей квартире, Сталин набросился на жену с кулаками, чему Ворошилов пытался помешать. Надежда, с горящими от ненависти глазами, кричала Сталину, что он убийца и предатель. Тут Сталин выхватил пистолет и выстрелил в нее прежде, чем Ворошилов успел что-либо предпринять. Надежда выбросила руки вперед, ловила ртом воздух и, словно окаменев на мгновение, прошептала: «Ты погубишь партию». Потом упала на пол, обливаясь кровью».

Согласно этой версии, на следующий день Сталин доложил Политбюро о случившемся, объяснив свое преступление тем, что не мог допустить вмешательства жены в партийные дела и тут же предложил отправить его в отставку, которая, само собой понятно, была отклонена. И только Орджоникидзе осмелился обвинить Сталина в убийстве верной коммунистки и подруги, дочери старого революционера и матери собственных детей. Однако его горячее выступление ни к чему не привело, и в газетах появилось сообщение о смерти жены Сталина от «остановки сердца», которое было подписано Плетневым, Казаковым и Левиным.

На этом мифология, если это, конечно, была мифология, не закончилась, и, чтобы окончательно скрыть следы преступления, Сталин пошел на осквернение могилы жены. Через месяц после похорон он якобы приказал извлечь из гроба тело Надежды и заменить его останками женщины того же возраста.

Тело Надежды было кремировано, а после ликвидации трех чекистов, которые оказались на квартире Сталина в момент преступления, не осталось никого из тех, кто мог бы рассказать правду о и по сей день загадочной смерти Надежды Аллилуевой.